― Козлина… ― Я плюнул в его разбитое, наполовину сожженное лицо и поднялся на ноги.

Огонь в моей крови угас. Мои руки снова приняли человеческий облик. Я припал на колени, из моего тела исходил горячий пар.

― «Это были все мои силы, чужак. Я еще не оправился после твоего взрыва солнца на последнем испытании»

― «Ничего страшного. Этого мне было вполне достаточно»

С усилием я поднялся на ноги.

― Лора… Юми… Вы где?

Голова кружилась. От чего-то я был слаб, мои руки и ноги переставали меня слушаться… Что происходит?

― «Он лезет в твою голову. Я не могу его остановить»

― «Невозможно. Я же только что убил его…»

Что-то скребло в моих мозгах. Скр-скр… Скр-скр… Все вокруг стало, будто в тумане…

― «Сопротивляйся ему. Не поддавайся» ― Шипел демон.

― «Да брось, кого ты слушаешь, пацан?

Что? Голос Крайса в моей голове… Но как?

― «Позволь хаосу поселиться в твоем сердце. Ведь это так просто: отпустить все свои проблемы и переживания. Не правда ли?»

― «ОТ-ВА-ЛИ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!»

Я схватился за голову, начать стучать по ней кулаком.

― «Слышь, выпендрежник, эта башка уже занята мной. Только я имею право промывать мозги этому парню»

― «Ох, не волнуйся. Совсем скоро ты покинешь это тело… Не так ли, Артур? Этот страшный, пыхтящий голос сводит тебя с ума, не правда ли? Я тебе подскажу как от него избавиться…»

Я упал на землю. Сквозь невыносимую головную боль я смотрел, как Крайс поднимается из обломков. Точнее то, что от него осталось.

― «Видишь этот булыжник рядом с твоей рукой? Мне кажется, как головной убор, он идеально подойдет тебе. Подчеркнет твои выразительные карие глаза и твою шевелюру»

Моя рука самопроизвольно потянулась к камню, затем схватила его и начала брать размах.

― «Давай, все просто. Приложи камушек к своей головушке, и все твои проблемы окажутся позади. Тебе не придется выбирать, кому все-таки отдать свое сердце, брюнетке или блондиночке. Твое сердце больше не будет разрываться из-за тоски по своей семье. А этот противный демонический голос навсегда исчезнет из твоей головы…»

Моя рука взяла замах. Я чувствовал тяжесть булыжника, при должном ударе он запросто разбил бы мне голову. Мышцы на моей руке напряглись, я сопротивлялся как мог, но эта сила оказалась сильнее меня…

― «Закончи с этим. Прощай, наемник Артур…»

Рука послала камень в мой висок. Я всем телом готовился к удару, напрягся до такой степени, что чуть не стер в порошок собственные зубы.

Но в последний момент моя рука остановилась, кисть расслабилась, и камень выпал из нее не землю. Я облокотился, чтобы посмотреть, что же произошло.

Крайс снова лежал среди обломков, а на нем сидел человек в плаще и накинутом капюшоне. Он раз за разом протыкал грудь Крайса ножом, я и только сейчас услышал женские стоны.

Я с трудом поднялся и дошел до них.

― Сдохни… сдохни… сдохни… — Это была Лейла, а на ней был надет мой плащ. Она протыкала тело Крайса ножом, схватившись за него двумя руками. ― Тварь… Ненавижу…

Теперь он точно был мертв.

― Лейла… ― шепотом я произнес, стоя у нее за спиной.

Она остановилась, но оборачиваться на меня не поспешила. Лейла с криком, полным боли, выбросила от себя нож, словно он обжигал ее руки, затем заплакала. Нет, скорее истерично зарыдала. Словно держала эти слезы в себе долгие годы.

― Ты не понимаешь… Тебе не понять, что он со мной делал… ― Захлёбываясь собственными слезами произнесла Лайла.

Я присел рядом с ней и приобнял.

В лагере творился настоящий ад. Все вокруг было охвачено огнем. Разбойники уже не кромсали друг друга, а в спешке пытались забрать с собой побольше вещей и бежали прочь.

― Все кончено. ― Я взял ее ладони в свои руки и добавил, ― Ты все закончила.

Она продолжала рыдать и стонать, судорожно раскачиваясь.

К нам подбежали Юми и Лора.

― Нужно сваливать отсюда, ― встревожено произнесла Юми, затем взяла меня за плечо и помогла встать.

― Возьмем ее с собой. ― Я перевел взгляд на сидящую Лейлу, которой, кажется, уже было все равно, выживет ли она или сгорит среди обломков.

Лора кивнула и подняла Лейлу на ноги, после чего мы выбежали наружу через задние ворота.

За нашими спинами полыхал лагерь разбойников, и я молил всех известных мне богов и всех демонов, чтобы от него не осталось и уголька…

Вскоре после побега из лагеря мы вышли на торговый путь, ведущий прямо в Ауду. Из-за холмов выглянули первые лучи рассветного солнца. С дерева на дерево перелетали синицы и канарейки, ласкающие своим щебетанием наши уши. Прохладный туман, заботливо укрывающий окрестности леса, постепенно рассеивался.

По дороге мы встретились со странствующей семьей торговцев. Они проезжали мимо нас на большой кибитке, запряженной лошадью. Юми спряталась под капюшоном, пряча от людей свои глаза.

Мы поздоровались с ними, но ничего у них не выпрашивали. Как-то неловко было объедать случайных проезжих, даже несмотря на то, что мы все вчетвером были ужасно голодными.

Однако, женщина в белом платке, вероятно мать семейства, глядя на наш измученный вид, на наши грязные и грустные лица, сбегала во внутрь кибитки и вернулась с объемным свертком в двух своих руках. «Вы же до города то не дотянете, а с нас то и не убудет» ― заботливо пропела она, вручая мне сверток с едой и водой. Мы горячо поблагодарили семью за то, что спасли нас от голодной смерти, а Лора даже пообещала найти их в городе и отплатить за их доброту. В ответ женщина процитировала какую-то мудрость про то, что добро в ответ ничего не ждет, после чего они тронулись дальше по дороге. Отец семейства завел своим глубоким басом песню, а его супруга и двое сыновей подхватили строки популярной темы про волков и смелую доярку.

― Чего там?! Еда? Развязывай быстрее! ― Лоре уже совсем не терпелось позавтракать.

― Давайте сойдем с дороги и сделаем небольшой привал, ― сказал я, указывая на поляну. ― Мы достаточно уже прошли. Можем и отдохнуть.

― Здравая мысль, ― пробубнила Лейла, и это были ее первые слова после случившегося.

На это, естественно, мы втроем обратили свое внимание, но приставать к ней не стали. Мы понимали, что ей все еще нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя.

Мы бессильно грохнулись в траву.

Лейла села рядом со мной в моем плаще, поджав под себя колени.

― Сними уже этот капюшон, ― сказал я ей, развязывая сверток с едой. ― Свежий утренний воздух будет полезен для тебя.

Она некоторое время игнорировала мой совет, но все же согласилась и сняла капюшон. Желто-красные лучи рассветного солнца тут же набросились на ее темные кудри и принялись играться, бликуя мне в левый глаз. Лейла закатила глаза и набрала полную грудь воздуха, затем, немного подержав его в себе, выпустила на волю.

― Полегчало?

― Да… спасибо, ― ответила она, наконец-то улыбнувшись. Лейла была довольно миленькой, даже не смотря на ее бесцветный рубец на щеке.

Лора делилась с Юми подробностями нашего с ней путешествия в реликварий, но в какой-то момент обрушилась на меня с вопросом:

― Где, блин, наша еда? Сколько можно бороться с этим узлом?

Она выхватила у меня из рук сверток и принялась ковырять узел своими ногтями.

― Да он просто слишком сильно затянут… Здесь нужно что-нибудь острое или…

Лора справилась с узлом всего за пару секунд и уставилась на меня с упреком в глазах.

— Ну это я тебе уже ослабил его, ― ответил я, демонстративно отворачиваясь.

В свертке оказался большой батон не свежего, но приятно пахнущего мукой хлеба, ломоть сыра, размером с кулак. Горсть орехов, горсть бобов. Около шести полосок сушеной крольчатины и кувшин с чистой прохладной водой.

Мы накинулись на все это добро и смели всего за пару минут. Глубокой сытости не испытали, но настроение у всех поднялось. Даже как-то жить захотелось, что ли.

Юми вытянула уставшие ноги, а Лора разлеглась на ее коленях.