Она пришла первой. Это было ожидаемо. Правда, когда Алена спешила поскорее убраться из дома, об этом она думала меньше всего. Но сейчас, простояв у закрытой двери около часа, бедняжка основательно продрогла и была близка к тому, чтобы вернуться.

— Ещё пять минут, — уговаривала она себя не сдавать позиции, нервно пританцовывая на месте.

— Давно ждете? — вдруг за спиной раздался голос Маши. — Рабочий день вообще-то с девяти начинается, а учитывая то, когда в последний раз нам платили, можно сказать, что я вообще тут как волонтер на добровольных началах. Только и надеюсь на то, что в итоге всё-таки вернут долги по зарплате.

Её голос звучал сердито, да и сама женщина с нахмуренными бровями из-под вязаной шапки, натянутой до самого носа, не выглядела радушной, но Алена всё равно готова была её расцеловать. Она посторонилась от двери, уступая место своей спасительнице, и через пару мгновений, буквально наступая Маше на пятки, уже заходила внутрь.

Женщина скинула свой пуховик, тут же щелкнула кнопкой электрического чайника и выложила на подоконник какие-то принесенные с собой свертки. Алене не хотелось расставаться с полушубком: в плохо отапливаемом помещении только что иней не лежал на мебели. Но горестно вздохнув, она всё же сняла одежду: нельзя было в глазах коллеги выглядеть эдакой городской неженкой.

— Хотите чаю? — вдруг проговорила Маша, искоса глядя на девушку. А та даже растерялась немного от неожиданности.

— Домашний сбор, очень вкусный и полезный, — продолжила женщина, выключила зашумевший чайник и разлила кипяток по кружкам.

Алена перевела встревоженный взгляд с допотопного девайса на вытертую чашку с отломанной ручкой. Она была голодна, замерзла и очень хотела принять предложенную таким образом оливковую ветвь мира, а потому, переступив через себя и игнорируя внутренний протест, с улыбкой кивнула:

— Спасибо, с удовольствием.

— Вот, — кружка переместилась с одного стола на другой. — Только осторожно, горячий.

Алена обхватила руками нагретую керамику и едва не замурлыкала от удовольствия. В нос сразу же ударил странноватый запах, что вместе с паром, струйкой поднимался над чашкой.

Наверное, на её лице отразилось сомнение, потому что Маша тут же проговорила:

— Я травы сама собирала, не волнуйтесь.

И Алена натянуто улыбнулась, стараясь не обращать внимания на то, как подозрительно женщина зыркала то на неё, то на пока ещё полную кружку, а затем кое-как сделала первый глоток. На вкус напиток оказался более приятным, чем на запах, и девушка отбросила последние сомнения. От горячей жидкости тепло заструилось по её продрогшему телу, и к тому моменту, когда весь чай был выпит, Алена уже преисполнилась искренней благодарности к своей новой знакомой.

Заметив, как довольно потягивается столичная гостья, Маша немного осмелела, подошла к её столу и положила исчерканный лист с перечнем запрошенных документов.

— Вот. Всё, что есть, — проговорила она, как только Алена бросила заинтересованный взгляд на список.

— Как же так? А остальные? — удивленно проговорила она. Девушка, конечно, осознавала, что всех документов может и не быть, и ей придется обращаться с запросами к контрагентам организации или в гос. органы, но никак не ожидала, что список будет так ничтожно мал. Куда же делись бухгалтерские документы? Бухгалтер на месте, а документов — нет? Не съела же она их как в том самом анекдоте?

— Вот так, — сердито бросила Маша, решив, что лучшая защита — это нападение. — Потерялись!

Алена уже хотела возмутиться, как вдруг почувствовала сильную резь в животе и подозрительное урчание.

— Ой, — выдохнула она, понимая, что сейчас у неё есть проблемы поважнее. Вспомнив, что в коридоре видела дверь с нужной табличкой, Алена постаралась как можно более спокойно встать из-за стола, потеснив Машу, и со всем возможным достоинством, несмотря на разыгравшуюся внутри Вторую мировую, выйти из комнаты.

В коридоре, оставшись без ненужных зрителей, девушка со всей мочи припустила к туалету, остановилась возле двери и дернула на себя круглую, запылившуюся ручку, но та не поддалась.

— О нет, — застонала жертва травяного чая и принялась с остервенением дергать злосчастную дверь. Через пару мгновений таких усилий, которые показались Алене вечностью, она добилась первых результатов — поржавевшая ручка осталась в её ладони.

— Как же так? — выдохнула девушка, быстро соображая, что же ей делать дальше. Высадить дверь ногой? Позвать на помощь Машу? Развернувшись, бедняжка побежала обратно к кабинету, умоляя высшие силы не оставить её в эту трудную минуту.

— Маша, вот, — с порога прокричала Алена потрясая оторванной ручкой. — Там, там дверь заклинило, — пояснила она, чувствуя, как покрывается липким потом.

— Где? — удивилась женщина.

— Ну, там… в туалете! — рявкнула Алена, раздражаясь от такой недогадливости.

— Так у нас уборная на улице. В той кладовой мы архивы храним, а табличка для солидности, чтоб все думали, что у нас всё как у людей.

Больше ничего не спрашивая, девушка, как была, выскочила на улицу и принялась судорожно оглядываться по сторонам, пока не заметила хлипкое покосившееся деревянное строение с гостеприимно приоткрытой дверью. Впоследствии эти двести метров она вспоминала, как самое сложное в своей жизни препятствие, а возможность воспользоваться импровизированным унитазом — как самую сладкую победу! Конечно, убранство туалета оставляло желать лучшего: всюду присутствовали следы пребывания летучих мышей. Видимо, когда-то эти твари не гнушались даже таким убежищем. Правда, Алена была уверена, что, встретив их здесь сейчас, не отступила бы без борьбы. Не на ту напали!

Еле сдерживая внезапно одолевший её чих, девушка воспользовалась любезно оставленными товарными накладными, пришпиленными на гвоздик — кажется, она разгадала загадку странной пропажи документов!

Алена почувствовала, как постепенно гнев накрывает её удушливой волной. Это всё Маша и её чайный сбор! Ошибки быть не могло — её хотели отравить!

Алена как разъяренная фурия ворвалась в кабинет, стуча от холода зубами, что немного сглаживало впечатление от её грозного вида.

— Вы хотели меня отравить! — крикнула она Маше, и женщина тут же побелела лицом.

— Нет, что вы! — кротко проговорила подозреваемая, краснея и отводя взгляд. — Вы, наверное, какой-то кишечный вирус поймали! У вас организм — городской, не привыкший к нашим условиям. Вот и результат.

— Нет! — припечатала Алена и чихнула раз, другой. — Это всё ваш чай! Признавайтесь, зачем вы это сделали?

Внезапно она почувствовала странное першение в горле, язык стал тяжелее и неповоротливее, глаза зачесались. Что ещё за напасть?

— Что вы мне подсыпали? — снова напустилась она на коварную отравительницу.

— Да бог с вами! — не на шутку взволновалась Маша. — Обычный травяной сбор… мочегонный… — наконец, покаялась она. — Кто ж знал, что у вас на него будет такая реакция?

— Хотели, чтобы я умерла от обезвоживания? — наступала Алена на свою обидчицу.

— Нет, — мотала головой та, придя в ужас от такого чудовищного обвинения, — хотела, чтобы вы в туалет наш деревенский побегали, подумали, что подхватили что-то, и расхотели в Бельдяжках оставаться.

Девушка уже хотела обрушить на неприятельницу новый поток обличительной речи, пригрозить ей расправой, как вдруг почувствовала очередной приближающийся приступ пищевого расстройства. Её прошлый опыт с сушеным шпинатом был детским лепетом по сравнению с последствиями убийственного зелья, приготовленного Машей. Поэтому ткнув напоследок в женщину указательным пальцем, что в её понимании должно было означать, что они ещё непременно вернуться к этому разговору, Алена поспешила на улицу.

Уже сидя в хлипком деревянном строении, игнорируя чудовищный зуд в глазах, девушка думала о том, как жесток этот мир! Зло может принимать самое невинное обличье — даже обличье чашки с чаем! Кто бы мог подумать! Мечты заиметь в Маше верного помощника и соратника пошли прахом.