Мы все, конечно, встали и поклонились, а за другими столами наступила тишина. Кажется, даже птицы в саду внизу замолчали.

- Ради всего святого! – Шериада улыбалась. Ветер взметнул розовые лепестки и, словно так и было задумано, на мгновение окружил ими королеву. – Я просто решила навестить моего ученика. Разве ваши наставники так не делают?

Она села в свободное кресло, и тишина тут же наполнилась разговорами. А я невольно заметил, как за соседним столом двое близнецов – теоретик и боевой маг – побледнели и вскочили. Как по волшебству за их спинами возникла стража. Близнецы переглянулись и опустились обратно в кресла.

Я знал про них только то, что они задиры – золотая молодёжь, младшие сыновья из какого-то высокого нуклийского дома. Впервый месяц они не раз пытались меня проклясть, но сейчас мне неожиданно стало их жаль.

Что всё это значит?

Похожая картина происходила за ещё тремя-четырьмя столами.

Шериада с улыбкой огляделась нашу группу. Криденс посмотрел в ответ спокойно, с решимостью человека, которому нечего терять. Нил неестественно выпрямился. Адель, не отвлекаясь, сосредоточенно резала мясо на слишком маленькие кусочки. Альвы вели себя как обычно: Фэй сжался, Хэф пытался закрыть его от королевы. Только Наила вертела в руках бокал и мечтательно смотрела в небо.

А Сэв пожирал королеву неприлично обожающим взглядом.

- Твоё величество!..

- Нет, Сэврорий, я не отменю наказание. Неделю ещё подождёшь, - отозвалась Шериада, наливая себе сок.

- Миледи, это жестоко! – воскликнул Сэв.

Шериада повернулась к нему.

- Жестоко – это то, что творит ваш придворный маг. Я всё ещё жду, когда мне его выдадут. И я всё ещё жду, когда ты отправишь письмо отцу с моими требованиями, Сэврорий. Ты точно хочешь поговорить о жестокости?

В её голосе стыл лёд, но Сэв лишь театрально вздохнул.

- Как прикажешь, миледи.

Шериада улыбнулась и повернулась ко мне.

- Я слышала, ты отличился во время сегодняшнего занятия, Элвин.

Хэф ухмыльнулся. Адель ткнула его локтем. Хотела незаметно, получилось наоборот. Зато альв опустил глаза. Как все давным-давно знали (даже я), иногда смотреть на королеву опасно.

- Госпожа, я всего лишь нарисовал схему.

- Какую?

Я замялся. Что она хочет? Чтобы я её сейчас повторил?

Шериада протянула руку.

- Блокнот, Элвин. Ты же сначала нарисовал черновик, не так ли?

Я достал блокнот и принялся листать, пытаясь найти эскиз, но королева ждать не стала: она буквально вырвала его у меня.

Увиденное её не порадовало.

- Понятно…

- Миледи, мастер Скен действительно попросил Элвина нарисовать схему. И он сам захотел её испытать, - сказала вдруг Адель. – Не вина Элвина, что схема сработала.

- Да, Аластер всегда был непроходимым тупицей, - пробормотала Шериада.

- Так вот, кто нас учит? Тупицы, - в тон ей произнёс Криденс.

Шериада тут же повернулась к нему.

- Что ты сказал?

- Прости, миледи, если тебе неприятно это слышать, - отозвался Криденс. Уверен, не только я смотрел на него в изумлении. Да, Криденс мог говорить за глаза о королеве неприятные вещи. Но не он ли просил меня на Острове вести себя осмотрительно? – Однако этот же демонолог чуть не скормил Элвина высшему демону месяц назад. А сегодня додумался сунуться в его схему, заверяя нас всех, что «она точно не сработает, этот кретин и раньше ничего не умел». На месте Элвина я бы вызвал его на дуэль хотя бы за кретина.

Шериада усмехнулась и вернула мне блокнот.

- Куда ты его отправил, Элвин?

- Миледи?

Шериада устало посмотрела на меня.

- О каком месте ты думал, когда рисовал ту схему?

- Эстий, госпожа.

Шериада хмыкнула.

- Правда? Ну, пусть там пока и остаётся. Кретин. Тебе понравился этот мир, как я слышала.

- Да, госпожа.

- Неплохой выбор…

И тут оно началось. А именно: гвардейцы снова возникли из воздуха, а близнецы и ещё с десяток волшебников за соседними столами вдруг закатили глаза и забились в конвульсиях. Это было похоже на эпилептический припадок, поэтому я не удивился, когда Фэй, а за ним и другие целители вскочили.

- Сидеть, - приказала Шериада. Её голос разнёсся по всей веранде.

Снова наступила тишина. Такая, что слышно было, как хрипят несчастные. Одногруппники смотрели на них, но никто не пытался помочь, даже когда те оин за другим стали вываливаться из кресел и падать на мраморный пол. Белый, но очень скоро окрасившийся кровью.

- Миледи, пожалуйста! – воскликнул Фэй. В такие моменты он становился на удивление смелым.

- Бесполезно, это цуорка. От неё нет противоядия, - равнодушно ответила Шериада. Она спокойно попивала кофе и наблюдала.

Все наблюдали. До тех пор, пока отравленные не затихли. Тогда гвардейцы быстро унесли тела, слуги отмыли кровь, а тишина очень скоро наполнилась сначала шёпотом, а потом и приглушёнными разговорами.

- Что ж. – Шериада с улыбкой обвела наш стол. – Жду вас всех на балу, господа. Друзья моего ученика – мои почётные гости…

- З-зачем? – выпалил я. Меня трясло так сильно, что я начал заикаться. – Эт-то лишь п-потому, что их р-родственники п-пошли п-против тебя?

- Чьи? – нахмурилась Шериада. – А? Да, конечно. Так оно здесь и происходит, Элвин.

- Тогда неудивительно, что против тебя восстают!

Криденс больно ударил меня ногой под столом, но я больше не мог держать язык за зубами.

- Если ты убиваешь невинных людей лишь потому, что в их роду кто-то тебя предал… Это безумие!

Шериада закатила глаза.

- Хватит, Элвин. Тебе не стоит рассуждать о вещах, в которых ты ни капельки не смыслишь. К тому же ты портишь своим друзьям аппетит.

- А трупы за соседним столом его не испортили?

- Хватит! – Она поймала мой взгляд, и я почувствовал, как онемел язык. – Я не учу тебя демонологии. И ты не учи меня, как нужно править. Хорошего дня, господа. Прошу простить моего ученика, он слишком долго общался с Руаданом, это, знаете ли, развращает.

С этими словами она исчезла – растворилась в воздухе, как и её гвардейцы за пару минут до этого.

- Боги, Элвин, - выдохнул Сэв, качая головой. – Это было о-о-очень глупо. Даже для тебя.

Заклятие королевы ещё действовало, или я бы не смолчал.

Один выбор, говорил Антоний. После той демонстрации я понял: действительно – только один.

Я вызвал его в Королевские сады сразу после факультативов, ни на одном из которых так и не смог сосредоточиться. Меня ещё долго не отпускала дрожь.

- Я согласен, - сказал я Антонию в Королевских садах.

- На что? – выдохнул он оглядываясь. Я, конечно, окружил беседку щитами, на мой взгляд, достаточно надёжными. – Что происходит? Алиана?..

- С ней всё в порядке. Антоний, ты предлагал мне… Я согласен.

Он наконец сел и, прищурившись, посмотрел на меня. В его глазах мелькнуло торжество.

- Умница, Элвин. Что ж, смотри, что тебе нужно будет сделать…

Перед балом, примерно за день, у меня отчаянно разболелась голова. Мигрень не отпускала даже ночью, я чувствовал её во сне. Как будто меня самого отравили. Во рту действительно держался стойкий сладковатый привкус, но по сравнению с болью это было мелочью.

Я и раньше не раз просыпался с тяжёлой головой, но такой сильной мигрени у меня ещё не было. Я с трудом мог сосредоточиться, чтобы читать, а от еды меня тошнило.

Обеспокоенный Ори варил укрепляющее зелье, от которого мне становилось только хуже.

Последний вечер с Алией сократился до поцелуя второпях и извинения: «Прости, нас совсем завалили работой». Если честно, я вздохнул с облегчением: к тому моменту даже яркий свет меня раздражал.

Наутро перед балом я с трудом выгнал себя на тренировку. Наверное, зря: пробежка меня чуть не убила. Весь в испарине, задыхаясь, я кое-как приполз в общежитие, где Ори напоил меня тонизирующим зельем. Легче стало, но ненадолго.