Ничего необычного, правда? Она так делает по сто раз на день – в ответ на мои эмоции. Ровным счётом никого это не беспокоит. И я склонился над доской, собираясь сделать первый ход – пешка с E2 на Е4.

А его высочество вдруг отшатнулся от стола, чуть не свалив кресло. И сжал свой браслет сильнее обычного.

Я опомниться не успел, как дверь распахнулась, и нас окружили гвардейцы. Двое прикрывали принца, трое угрожали мне мечами – клинки выкованы магией, любой волшебник бы это почуял. Я о таком раньше только читал.

Принц очень изменился. Ни добродушия, ни участия в его глазах больше не было – только страх.

- Откуда у тебя этот артефакт? – быстро спросил он, взмахом руки остановив гвардейцев.

- Госпожа Шериада приказала носить его не снимая, - растерянно ответил я.

Мгновение принц молчал, потом тихо рассмеялся и сделал страже знак уйти.

Потом, когда последний гвардеец аккуратно закрыл дверь, и в комнате снова стало уютно, его высочество сказал:

- Прости, Элвин. Я не ожидал… Хотя это и разумно. Пожалуйста, садись. Я не хотел тебя пугать.

Да нет, думал я, вновь склоняясь над шахматами, это я тебя напугал. Только не понимаю, чем.

И какой смысл приглашать на «приятную беседу» волшебника, от которого на самом деле ждёшь если не подвоха, то нападения?

Я ещё ничего не знал тогда про придворные нуклийские интриги.

К моему глубокому сожалению.

Я вырядился как петух – даже вспомнить тошно. Мало того, что до безобразия вычурно – господи, когда я успел стать таким щеголем? И смотрел же в зеркало, и ничего в душе не шевельнулось. На тончайший же намёк Ори о возможной неуместности наряда я заявил, что это моё желание, а значит, так тому и быть.

Крыша у меня, видимо, окончательно поехала, как говорит Рай. Никогда не любил одеваться как аристократ, всегда это была вынужденная необходимость. И вот нате вам. Если чёрное я носить более-менее привык, то роскошь никогда не была в моём вкусе.

Уже тогда следовало крепко задуматься о собственных, для меня же скрытых мотивах. Но нет: я твердил себе, что просто хочу ещё раз увидеть понравившуюся девушку. В конце концов, почему бы и нет? Просто увидеть! Может быть, если согласится, составить ей компанию на прогулке в саду.

За месяц я слишком привык к нуклийским аристократам вокруг, мне и в голову не пришло, что у Алии может не найтись на меня времени, и вообще… И вообще, давно ли я забыл, что денег у некоторых может не хватать настолько, что ради них придётся работать?

Удивительно, как окружение меняет человека.

Ателье модистки Шен Зеню, беженки из мира Золотой империи, находилось совсем не в престижном квартале, от него только дорога через порталы от Арлисса (центр Междумирья) заняла полчаса. Повторюсь, это были порталы: мгновение – и ты в другом месте. Представьте, сколько порталов пришлось мне пройти, чтобы оказаться в этих трущобах!

Впрочем, признаю: пару раз я заблудился и вышел не там. Пространство Междумирья всё в дырах, словно драгоценный сыр, – шагни на сантиметр левее, и ты уже на пристани Повелительницы вместо, к примеру, альвийского посольства. А следующий портал в нужном направлении вообще у чёрта на куличках, если вспомнить язык того же Рая. Требуется идти, аккуратно, чтобы не дай бог не задеть ещё с десяток порталов – скажем, в кофейню, в сад Источника, на площадь Звезды…

Изумительный мир! Да не сочтёт Повелительница меня грубым и нелояльным, но чем она только думала, когда его создавала? Правду говорят, женский ум – потёмки… Дырявый сыр он, вот что! Бога ради, Сиренитти, ты же не потащишь меня за эти слова в пыточную, даже если встала сегодня не с той ноги, правда? Даже для тебя это слишком. После всего, что между нами было, это даже несерьёзно…

А какой прекрасный шоколад, между прочим, подают в пыточной королевы! К слову пришлось, прошу прощения.

Итак, задворки Междумирья. Я наконец оказался на нужной улице и обомлел. Закат догорал как всегда ослепительно – оба солнца умудрялись проваливаться за горизонт одновременно. Звёзды зажглись и выводили танец на лиловом небе ещё неохотно, лениво. Светлячки, наоборот, вовсю метались спросонья. Один испачкал сверкающей пыльцой рукав рубашки, и тот засиял. Следом засияли и пальцы, когда я попытался очиститься.

И грязь под ногами. Грязь в Междумирье! Я даже не знал, что она здесь вообще есть – Арлисс окружён заклинаниями, и чист, как стёклышко. Мне никогда не приходилось задумываться о состоянии туфель, а тут я чуть не по щиколотку испачкался в помоях.

Прямо как дома…

Следовало одеться скромнее. Видит бог, на этой тоскливой, серой улице я сиял едва ли не ярче светляков. Жемчуга на манжетах, капли чёрных алмазов на воротнике, вышивка блёстками агата… Хорошо хоть фрак не напялил. Или жакет – обошёлся жилетом. Был бы совсем пугалом – с бала на эту бедняцкую улицу. Ах, ваше сиятельство, наверное, выпил и ошибся порталом!..

Стыд какой.

Я повсюду ловил недоумённые взгляды. На меня смотрели из окон – исподволь, незаметно, потому что стоило посмотреть в ответ, и зеваки тут же отшатывались, прячась в тень. Мне кланялись, искоса рассматривая. Кто-то и правда уточнил, не ошибся ли я дорогой… И тут же замолкал, стоило обернуться.

Дома, на Острове, меня бы уже тюкнули по темечку чем-нибудь тяжёлым и обокрали. Здесь волшебника боялись. Никто не стремился предложить обычный для любого мира выбор: кошелёк или жизнь. А ведь злачное было место, я поздно сообразил насколько.

Ателье, как назло, находилось в самом конце улицы. Его потёртая вывеска видала лучшие дни, свет в витрине не горел, крыльцо рассохлось – подниматься пришлось буквально на цыпочках. В шелках и бархате я был тут удивительно не к месту.

Алия меня не узнала.

Наверное, ничего удивительного. Мы, эм, общались от силы час-полтора. А без флера она видела меня ещё меньше.

К тому же почему я решил, что она должна меня помнить? Девушки Нуклия легко относятся к сексу. После меня у неё уже мог быть ещё один поклонник, а то и два – здесь подобное не считается развязным.

Для Алии я был никто – и очень ясно это понял, увидев растерянность на её лице.

Последние солнечные лучи так высвечивали её фигуру, сверкали медью в волосах, выгодно подчёркивали черты – я не мог отвести взгляд. Что-то внутри замерло – и к недавнему сексу это не имело никакого отношения.

- Господин? – Она низко поклонилась, прижав руки к груди. Как в Нуклии кланяются высшему. – Дама Шен сейчас отсутствует, я прошу прощения… Чем я могу тебе помочь?

- Алия? – выдохнул я. Мой голос прозвучал как-то нетвёрдо, даже робко. – Ты меня не помнишь?

Она нахмурилась.

- Я не… - Её глаза расширились. – Мастер Элвин?

- Ты запомнила моё имя, - передразнил я. – Я могу войти?

На нас глазели – из окон соседних домов, прохожие… Оставалось зрителям только выстроиться полукругом у крыльца, чтобы мы с девушкой почувствовали себя уличными актёрами.

Алия помедлила.

- Но моей хозяйки сейчас нет… Ты, наверное, к ней, мастер?

- Я к тебе, Алия. Пожалуйста, впусти меня.

Она нерешительно посторонилась. Я шагнул через порог, и дверь за мной закрылась, отсекая любопытные взгляды и яркий солнечный свет.

В холле царил полумрак. И было пусто. Совсем непохоже на ателье, к которым я привык на Острове. Модистки или же портные приезжали к аристократкам, конечно, сами, но спутников часто просили сопроводить в ателье служанок – выбрать ткань для шали или перчаток. Что-то попроще платьев, хотя, бывало, отправляли и за ними. «Эта дура на самом деле мне завидует, а ты же знаешь, какой цвет мне к лицу, правда, милый?»

Вряд ли к мадам Шен приезжали с такими вопросами. Здесь всё дышало бедностью, даже сумрак.

- Извини, мастер, мы бережём свечи, - сказала Алия. – Если позволишь, я сейчас принесу фонарь.

Я кивнул. Стоило Алии уйти, как на меня навалился детский страх темноты. Пустота, холод, скалящиеся чудовища, которые существуют лишь в моём воображении. Демонолог, который боится темноты – чудесно!