Когда мастер Такэда объявил начало первого поединка с применением магических техник, я должен был драться с коренастым кадетом, практиковавшим стихию земли. Он швырял в меня камни, землю, которая норовила залепить мне глаза, поднимал почву под моими ногами. Приходилось перемещаться очень шустро, часто подпрыгивать и при этом прикрываться то огненным щитом, то барьером. При этом ещё надо было отвечать на атаки. Я подхватывал камни и комья земли, которые он отправлял ко мне, поджигал и кидал назад. Апельсинов на такую драку не напасёшься, так что снаряды получались каждый раз разного размера и веса. Естественно, я не использовал весь свой арсенал. Не следует показывать окружающим, на что ты способен. Тем более, я не желал, чтобы об этом знал Накаяма.

В конце концов, я сбил противника и придавил его к земле. Победа была одержана. А я не задействовал и десятой части запаса энергии, которую мог бы вложить в атаки и защиту.

Партнёры поменялись, и Гото Рико снова оказалась против Накаямы. Я заметил, как по его лицу скользнула злая ухмылка. Да, он однозначно задался целью отлупить старосту.

Когда прозвучала команда, мы ринулись в бой. Против меня был кадет, похожий на профессионального культуриста. Впрочем, возможно, он им и являлся. Мой противник использовал магию воды. Я терпеть её не мог, потому что защитные техники гасили большую часть моих атак. А чтобы не гасили, надо было вкладывать много энергии. Мне же не хотелось хвастаться своими запасами Ци.

Иногда я бросал взгляд на Накаяму и Гото Рико. Сын префекта снова побеждал. Но он не торопился закончить поединок. Было ясно, что он задался целью помучить девушку, и поэтому атаковал её так, чтобы причинить боль, но при этом не опрокинуть на землю. Минимум пару раз он позволял ей подняться, делая вид, что не успевает зафиксировать противника. Мастер Такэда не обращал пока на это внимания, потому что вокруг всё летало, сверкало, взрывалось и завихрялось. К тому же, поединок длился минуты три, а наставник не начинал хмуриться раньше, чем пройдёт пять. Видимо, считал, что при нашем нынешнем уровне боя это самое оно.

В какой-то момент я вкачал в свою атаку в три раза больше Ци и зафитилил в противника здоровенную каменюку. Файербол пробил его водяную защиту и в клубах пара врезался ему в грудь. Кадет с возгласом отлетел назад и рухнул на спину. Я тут же коротко разбежался и прыгнул на него. Он успел подтянуть ноги, но я обрушился на них коленями. Мой партнёр застонал, когда понял, что я прижал его к земле. В тот же миг, повернув голову, я увидел, как Накаяма поднимает над собой дёргающуюся Гото Рико. Не было сомнений, что именно он собирается сделать. Опустить девушку на своё колено, сломав ей позвоночник! На лечение такой травмы могли уйти несколько дней. Не говоря уж о боли и унижении, которому должна была подвергнуться Гото Рико. Неспособность двигаться считалась среди офицеров и кадетов стыдной. Мы с Накаямой встретились взглядами. Он ухмыльнулся и подмигнул. От треска сломанного позвоночника девушку отделяла всего пара секунд! Я вдруг понял, что Накаяма не опускает её на своё колено лишь ради того, чтобы насладиться моментом: он хотел, чтобы я видел, как он это сделает! Чёртов ублюдок!

Не раздумывая, я впился пальцами в землю, захватил горсть, вкинул в атаку побольше Ци и отправил файербол Накаяме прямо в лицо.

Учитывая, что он это видел, мог легко уклониться, даже держа Гото Рико над собой. Вместо этого Накаяма лишь зажмурился, одновременно бросая девушку вперёд.

В этот миг мне стало ясно, что сын префекта нарочно спровоцировал меня. Он ждал, чтобы я вмешался в их со старостой поединок.

Накаяма рассчитывал, что чувство благодарности, которую японцы буквально боготворили, не позволит мне равнодушно наблюдать, как он ломает позвоночник человеку, всегда помогавшему мне. Так и получилось. Чёртов манипулятор! Но что мне оставалось делать? Уверен, не вмешайся я, и он провёл бы приём до конца.

Гото Рико ловко приземлилась на ноги и ладони. А вот сын префекта отлетел на пару метров, врезавшись в другого кадета. От его почерневшего лица валил дым.

Раздался резкий окрик мастера Такэды, остановивший поединки.

Я увидел, как сэнсей торопливо направляется к нам.

— Что произошло? — спросил он коротко.

— Такэда-доно, я всё видел! — выступил вперёд Арата.

Ну, естественно! Кто бы сомневался?

— Говорите, кадет! — кивнул наставник. — И сбегайте кто-нибудь за лекарем, — добавил он, взглянув на валявшегося на земле Накаяму.

Кто-то из кадетов, находившийся ближе к выходу со стадиона, побежал выполнять приказ.

— Такэда-доно, кадет Исикава вмешался в чужой поединок, — заявил Арэта, торжествующе глядя на меня. — Он атаковал кадета Накаяму, когда тот собирался закончить свой спарринг победой.

Наставник воззрился на меня.

— Это правда? — спросил он.

— Так точно, Такэда-доно.

Офицер нахмурился, тяжело глядя на меня. Но распекать при всех не стал. В Японии такое было не принято. Нужно каждому позволить сохранить лицо.

— На сегодня занятие закончено, — объявил после паузы Такэда. — Кадет Исикава, в мой кабинет!

Я встретился взглядом с Гото Рико. Глаза старосты выражали благодарность и сочувствие. Когда кадеты начали расходиться, на стадионе появился лекарь. Он увёл Никаяму, которого поддерживал Арета. Сын префекта едва переставлял ноги. И, вероятно, не притворялся, потому что я вложил в файербол немало Ци.

Меня хлопнул по плечу Исама.

— Ты зачем это сделал? — спросил он.

— Накаяма собирался сломать Гото Рико позвоночник, — тихо ответил я.

— Это правда, — сказала подошедшая сбоку староста. — Я всё объясню мастеру Такэде. Но тебе не следовало вмешиваться. Нкаяма урод, но он не нарушал правила.

— Собирался. Нельзя калечить партнёра нарочно.

— Не уверена, что он стал бы.

— Я тоже, — честно признался я. — Думаю, он лишь провоцировал меня. И, кажется, я знаю, для чего. Впрочем, может, и стал бы. Он тот ещё…

— Зачем ему тебя провоцировать? — спросила староста.

— Чтобы вызвать на поединок чести, — мрачно ответил за меня Исама. — Во время экзамена.

— А это ему для чего? — снова задала вопрос Гото Рико.

— Не хочет, чтобы я сдал. Думает, что одолеет меня.

— Проклятье! Думаешь, он сможет? — тон у девушки стал ещё обеспокоеннее. — Ты ведь много пропустил, Кенджи-сан.

— Кадет Исикава! — окликнул меня мастер Такэда. — Ко мне в кабинет! Или я должен вас уговаривать?

— Никак нет, Такэда-доно! — отозвался я. — Иду!

— Господин Такэда! — Гото Рико бросилась к наставнику прежде, чем я успел её удержать. — Кадет Исикава вмешался, так как увидел, что кадет Накаяма собирает провести запрещённый прием!

— Какой приём?

— Он хотел сломать мне позвоночник.

Наставник бросил на меня быстрый взгляд.

— Так или иначе, вмешательство в поединок недопустимо, — проговорил он. — Я услышал вас, кадет Рико. Но это ничего не меняет.

Он кивнул мне, приглашая следовать за ним.

Такэда не предложил мне сесть. Я этого и не ожидал. Офицер расположился за столом. За его спиной возвышался стелаж, заполненный кубками. Со стены гроздьями свисали медали. Остальное место занимали бесчисленные грамоты. Всё это сильно напоминало мне обычный кабинет учителя физической культуры в школе.

— Кадет Исикава, — начал Такэда, — я вполне допускаю, что вы руководствовались благородным мотивом. Пытались предупредить членовредительство. Кадет Накаяма не самый честный член вашего курса. Я давно к нему присматриваюсь и поэтому верю кадету Рико. Однако правила нарушили именно вы. А это недопустимо ни при каких условиях. Стоит однажды допустить поблажку, и нарушения посыпятся, как дождь с небес. Поэтому…

Речь мастера была прервана стуком в дверь. Такэда недовольно поджал губы.

— Войдите! — рявкнул он.