— Каким? Предосудительным? — демонстративно закатываю глаза. — Месяца ещё не прошло с начала семестра, а мы уже успели отличиться и нахватать долгов.

— Да нет же! Заметила, как он теперь выходит из своего кабинета? Как воинственный лев на охоту.

— Ты в курсе, что львы не охотятся? За них всю работу проделывают львицы.

— Ой, любишь же ты испортить всю романтику своим пофигизмом, — отмахивается она. — В общем, ты меня поняла. В стенах нашего универа теперь ведётся охота за хорошенькими студенточками. Завтра надену юбку покороче.

— Смотри, как бы эта охота не обернулась тебе отчислением или того хуже, — удивляюсь я рвению своей подруги оказаться под пристальным вниманием взрослого мужчины, от которого может зависеть получение диплома... и не только...

Я избегаю даже встреч взглядами с этим мужчиной. Мимо деканата я не прохожу, я пролетаю как баллистическая ракета, поэтому каким он там взглядом МЕНЯ провожает, сказать сложно. Меня это не волнует.

Я вообще стала какой-то амёбной в последнее время. Чтобы вытащить меня в кафе Стасе потребовалась целая неделя уговоров и взятка в виде упаковки "милки вэй".

Знает, чем можно меня подкупить.

Накинув пальто на себя, я поднимаю воротник, поскольку погодка сегодня выдалась паршивенькой. Сыро и ветрено, хотя в это время я обычно насладжаюсь бабьим летом.

Я продеваю на плечо ремешок своей сумочки и выхожу из здания универа вслед за Стаськой. Спускаюсь по лестнице, проверяю экран своего телефона, который по-прежнему пуст.

Даже МЧС больше не шлют мне сообщений.

Что я надеюсь там увидеть — не знаю. Но я рада была бы увидеть хоть что-нибудь. Хоть пустое сообщение от него, которое он отправил бы мне по случайности.

Нет же. Гордость превыше всего. А вот в моей гордости с каждым днём брешь только увеличивается в размерах. Я скучаю по нему. Наверное, я склонна к мазахизму. Мне нужно срочно записаться к психологу, иначе когда-нибудь я сдамся и сама навяжусь ему.

— Так, выбирай, бургеры или кексики? — укрывшись под зонтиком, довольная подруга вышагивает по тротуару спиной вперёд.

Я делаю максимально вдумчивое выражение лица, облизываюсь для большей правдоподобности, будто мне действительно не всё равно на то, что окажется в моём желудке.

Какая разница? Что бы я не попробовала, теперь всё напоминает мне вкус пластмассы и сена.

— Бургеры! Как минимум два! Я жутко голодная.

Стася одобрительно хлопает в ладоши, а затем врезается спиной в впереди проходящего человека.

— Ой, извините, — подруга оглядывается и заливается краской.

Из-за зонта мне не видно этого человека, но кем бы он ни был, тот и не планирует посторониться. Я наклоняюсь в бок  и чуть ли не падаю в обморок от нахлынувших на меня эмоций.

Все чувства разом обострились: обида, радость, ненависть, обожание.

Откуда он здесь взялся вообще?

— Яна, — проникает в мою душу его властный голос на пару с гипнотическим взглядом.

Держа руки в карманах кожаной куртки, он стоит посреди тротуара как неподвижная гора.

— Ты что здесь делаешь? — заикаюсь, переглядываясь с подругой, которая заинтересованно осматривает Кирилла. Поправляет волосы, ослепив меня яркой вспышкой своих азартных глаз.

— А что я могу делать здесь в такой час? — бегло обводит территорию универа. — Тебя вообще-то жду, — он ласково берёт меня за руку, не считаясь со Стасей. В ладони моей пробегает странный импульс, устремившийся дальше по всему телу. — Ты же не возражаешь? Нам надо очень серьёзно поговорить, — с притворным извиняющимся видом смотрит на Стасю. — Без посторонних.

— О, не-не-не! Я возражаю! Не выйдет, красавчик. Она сегодня занята со мной, — встревает оскорблённая подружка, тянет меня за другую руку в противоположную сторону.

— Ты хочешь, чтобы я поставил тебя перед выбором? — силой мысли он ставит меня ещё и под обстрел, забрасывает руку на моё плечо и наклоняется, чтобы прошептать. Губами касается мочки. Ноги ватными становятся от смеси его возбуждающего голоса и дурманящего аромата. — Прелесть моя, мы оба знаем, кого ты выберешь. Не испытывай моё терпение. Попрощайся с подругой, мы уходим.

— Я... я... я, — ведусь на его слова, как кобра на звуки дудочки факира. Господи, сейчас в обморок свалюсь от давления с двух сторон. Подруга точно меня возненавидит, если я брошу её, а вот Кирилл... А Кирилл уже однажды вышвырнул меня. Гнев и ненависть вновь выходят на передовую, выместив все светлые чувства к нему. Я с силой вырываю руку.  — Сегодня не получится. Я уже пообещала подруге. Так что как-нибудь в другой раз!

Его лицо на миг буквально перекашивается от бешенства, а затем снова возвращается привычное ему надменное выражение.

Стася гордо вздёргивает нос. Дурочка зачем-то высовывает ему язык. Мы разворачиваемся и идём в обратную от Кирилла сторону.

Что сейчас было? Я отшила его! И с какой лёгкостью!

Боже, какое же это всё-таки приятное чувство. Правда, какое-то оно не долгоиграющее совсем. Не проходит и двух минут, как я начинаю жалеть о своём поступке.

А вдруг он действительно хотел поговорить со мной о чём-то серьёзном?

Мне этого уже не узнать. Не очень-то ему и хотелось поговорить со мной, судя по его наплевательскому отношению ко мне. Словно для галочки нарисовался здесь. Чтобы напомнить мне о себе.

Самонадеянный индюк.

— Это же твой сосед? Тот хоккеист, к которому ты ездила?  — интересуется Стася, подгоняя меня, так как из-за нервов я топчусь на месте.

— Ага. Наши семьи дружат, и мы с самого детства, — заторможенно отвечаю, не вдаваясь в подробности.

Подруга оглядывается назад.

— Да не трясись ты так! Всё чисто. Он уже смылся куда-то, — с нескрываемым недоверием она поглядывает на меня, изогнув идеальную бровь дугой. — А у тебя случайно ничего с ним не было, когда ты гостила у него?

— Не-е-е-ет! Что ты? Я птичка не его полёта.

— Правда? А то как таковой дружбой между вами и не пахнет совсем, — застаёт меня врасплох, и я бы скорее всего выдала себя, если бы Стася вновь не оглянулась. Она впадает в ступор, глаза её на выкате. — Охренеть не встать!

Проследив за взглядом Стаси, я сама прихожу в ужас.

На огороженную со всех сторон территорию университета каким-то образом въехала чёрная машина. Распугивая толпу студентов, несётся она прямо на нас, а сдвинуться с места не можем ни я, ни Стася.

Машина подрезает нас, заехав на тротуар. Резко притормаживает со скрипом колодок и из неё выскакивает Кирилл. Он ураганом подлетает ко мне, выдёргивает из рук Стаси, чуть не вывернув мне плечо.

— Меня это ни хрена не устраивает. В другой раз меня не устраивает! Ты поедешь со мной сейчас и точка! — обезумевший буйвол.

Он с силой тащит меня за собой.

Буквально похищает средь белого дня, что я опомниться не успеваю, как уже оказываюсь запертой в салоне его машины.

Пыхчу от возмущения, внутри свербит до трясучки. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не начать крушить всё, что подвернётся под руку. Кирилл своей циничной усмешкой только масла в огонь подливает.

Хочет развязать войну? Так я ему устрою войну!

— Какое ты имел право? — не жалея свои связки, кричу я. Дёргаю за ручку двери, вымещаю на ней злость, но замок оказывается заблокирован эгоистом, сидящим за рулём. Мужланом, который думает, что ему дозволено обращаться со мной как вздумается. — Выпусти меня! Я не хочу никуда с тобой ехать! Ты же должен быть сейчас на турнире! Что тебе надо от меня на этот раз? Чё припёрся вообще?

— Следишь за мной? — как же он без ума от себя. Напыщенность прёт изо всех щелей. — Я отказался от участия в турнире, чтобы приехать к тебе. Улавливаешь? А сейчас успокойся. Всё хорошо, дыши носом, — с долей нежности в голосе проговаривает. Он переключает коробку передач и плавно съезжает с тротуара под ошарашенные взгляды студентов. — По-другому ты бы здесь не оказалась.