— Да, извините за сырость, — вытираю слёзы, испуская дыхание на запотевшее стекло.

Я отказываюсь признавать, что слёзы, бегущие по моему лицу, настоящие, но вот с тревогой в сердце не поспоришь.

С грустью смотрю в окно. Всё вокруг меня стало безликим и чужим: город, улицы, люди, даже я сама себе не принадлежу.

Мной повелевают чувства, проснувшиеся к Кириллу. Только он кажется мне кем-то родным. Несмотря на то, что наши взгляды смотрят в противоположные стороны. Даже после попытки раздавить меня. Я не отвернусь от него. Не смогу распрощаться с ним. Только обоюдная ненависть способна сжечь все мосты, ведущие к нему. Наверное, поэтому я не могу просто так смириться с поражением, принять его слова за правду и отпустить его без борьбы.

Он меня не возненавидел. Он принял такое решение, потому что оно показалось ему самым правильным. Но он не учёл самого главного. Лучше от этого мне не станет. Не всегда что-то правильное положительно действует на нас. Правильные поступки порой способны оставить человека ни с чем.

Но смогу ли я изменить что-то, если пойду против системы?

Чтобы доказать Кириллу, что он рано списал меня со счетов, я готова пойти не только против системы, а против целого мира. Я готова научиться ходить вокруг яростного огня, не обжигаясь языками пламени.

Я спрыгнула с поезда. Как только Кирилл исчез из виду, я схватила чемодан и успела выскочить за считанные секунды до закрытия дверей.

Села в первое попавшееся такси, и сейчас еду в известном направлении. Поскольку на памяти было только два адреса в этом городе, и к тому же посчитав, что к Кириллу не стоит заявляться, пока он не остынет, я назвала водителю адрес супермаркета, расположенного недалеко от его дома.

Потусуюсь пока там, а дальше...

Не знаю, что будет дальше. Я поступаю глупо, но так велит мне сердце.

Я не могу пойти против своих чувств. Наверное, в будущем я пожалею об этом, но на то мне дарована молодость, чтобы совершать ошибки и извлекать из них уроки. Пока лимит моих ошибок не исчерпан, я никуда не уеду.

Маму я уже предупредила о своих планах, о том, что приеду чуть позже. Нет, она не знает о том, что я зациклена на Кирилле.

Она убъёт меня, если догадается, что я испытываю к нему что-то, а папа так вообще не выпустит из дома до конца моих дней.

Они совсем не против Кирилла и нашей дружбы, они осуждают лишь его взгляды на жизнь, но это не мешает им относятся к нему как к сыну.

Если между нами что-то и будет, то для моих родителей наша связь станет ударом, ведь я уверена, что они сочли бы наши отношения за что-то непозволительное. По их меркам это против правил.

Сами виноваты.

Не нужно было пускать шуточки, когда я была ещё совсем крохой: вот вырастишь и выйдешь замуж за Кирилла. Какая же красивая пара из вас выйдет.

Может всё дело в том, что я запрограммирована? И мои чувства к Кириллу ничто иное, как неосознанное стремление воплотить слова мамы в реальность.

Как бы там ни было эта программа дала сбой. Кирилл по сей день находится в спящем режиме, а во мне поселился вирус.

Приехав на место, я расплачиваюсь с водителем и вместе со своим чемоданом отхожу к торцу здания. Присаживаюсь на свободную скамейку, тягостно вздыхаю, вложив в свой вздох максимум тоски по Кириллу.

Я перебираю в голове различные версии обращений к нему. Рано или поздно ведь я позвоню ему.

Поднимаю глаза в небо и издаю ироничный смешок, когда на кончик моего носа падает капля дождя, а затем одинокая капля превращается в мелкую неприятную морось. Звёздное ночное небо, без единой тучи, но даже оно оплакивает мои старания задержаться в этом городе. Хочу спрятаться под козырёк, пока не начался ливень, как вдруг я обращаю внимание на вывеску "Казановы".

Планы мои кардинальным образом меняются. Я достаю свой телефон и набираю номер Демида.

Он же как раз вчера звал меня погулять с ним. Но на звонок он не отвечает.

Подумав, что он может быть занят на работе, я беру свой чемодан и плетусь в направлении входа в секс-шоп. Озираюсь по сторонам, словно беглая преступница. Проверяю, нет ли никого поблизости, кто тоже изъявил желание посетить "Казанову" на ночь глядя.

Господи, веду себя так, будто разнообразить половую жизнь интимными игрушками — это что-то постыдное.

Полыхая ярким пламенем стыда, я резко отрываю дверь, быстро ныряю внутрь помещения и моментально впадаю в ступор. Девушка за прилавком лупит на меня свои глазища, а я на неё. Чую, как вся с ног до головы покрылась красными пятнами.

— Вам чем-нибудь помочь? — выходя из-за прилавка, с серьёзным видом спрашивает она, а сама мысленно посмеивается надо мной. По мне ведь сразу видно, что я нуждаюсь именно в подобной в помощи. У меня ведь нет других проблем.

— Да, но только я пришла сюда не за этим, — заикаюсь, обвожу смущённым взглядом стеллажи с различными насадками и вибраторами. — Не подскажите, Демид сегодня работал?

— Демид? — на лице девушки вырисовывается удивление. — У нас здесь не работает никакой Демид. Вы, должно быть, что-то путаете!

— Вы уверены? Просто он говорил, что... — я не успеваю закончить мысль, поскольку меня прерывает телефонный звонок. И звонит как раз он. Я тут же снимаю трубку. — Привет, ты сегодня не работаешь?

— Здравствуй, мой млечный путь, — протягивает довольно. — Нет, сегодня у меня выходной, а что?

— Да я тут просто хотела повидаться с тобой. Зашла к тебе на работу, и знаешь, что мне здесь говорят? — шиплю я в трубку, метнув взгляд на бейджик девушки, — Администратор София утверждает, что не знает никаких Демидов! Как это понимать? Ты обманул меня?

Повисает молчание, только тяжёлый вздох доносится из динамиков. Киваю девушке, мысленно извинившись перед ней, и вылетаю из этого магазина похоти и разврата.

— Блин! Так и знал, что это с тобой не прокатит! — похихикивает он. — Ты сейчас там, у "Казановы"? — несмотря на то, как двусмысленно это прозвучало, я угукаю. — Жди меня! Через пять минут буду! Только никуда не уходи, "милки вэй"!

Что за дела? У меня уже целая коллекция прозвищей собралась. На каждый день недели.

Скрываюсь от усилившегося дождя под прозрачным козырьком.

Не проходит и пяти минут, как к "Казанове" сворачивает дорогая спортивная машина. Велика вероятность, что я даже не обратила бы внимания на неё, если бы она не была ярко алого цвета.

Я настороженно высовываюсь из-за угла, чтобы посмотреть на того, кого сюда принесло в такой час. Даже и мысли нет, что в ней может находиться Демид.

Но когда из тачки выходит именно он, я прихожу в настоящий шок.

Разинув рот, я прохожусь по нему с ног до головы, пока он направляется ко мне, перепрыгивая лужи. На нём модная кожаная курка вместо повседневной толстовки, стильные джинсы вместо спортивных штанов с вытянутыми коленками, и дорогие ботинки на замену разношенным кроссовкам.

— Демид, что происходит? Признавайся, ты ограбил все секс-шопы в городе? — таращусь я на него во все глаза, когда он становится напротив.

— Если бы. Давай-ка прокатимся! — махнув головой в сторону машины, говорит он с улыбкой. Берёт мой чемодан, и меня под руку, сама ведь я идти не в состоянии. — По пути я всё тебе объясню.

По пути черт знает куда Демид и не пытается поговорить со мной. Раз за разом он напарывается на мой вопросительный взгляд, но так и продолжает держать меня в неведении. Я теряюсь в догадках, наблюдая за этим незнакомцем, ведь на деле оказалось, что я совершенно не узнала его. Даже страшновато становится, когда мы въезжаем во двор какой-то тщательно охраняемой высотки. Но когда мы оказываемся на подземной парковке жилого дома терпение моё лопается как мыльный пузырь.

— Ты ведь говорил, что мы прокатимся, а сам привёз меня неизвестно куда! — руками размахиваю у его лица. — Что это за дом?

— А куда мне нужно было тебя отвезти? — ухмыляется он, видя мою реакцию. — Я встретил тебя с чемоданом в руках. Понял, что ты попала в трудную ситуацию, и решил помочь тебе. Поверь мне, я знаю каково это оставаться на улице совсем одному.