– Лейла, дети! Знаете, что мне сейчас показалось? – он был навеселе и решил немедленно поделиться своим откровением и нахлынувшей нежностью, несмотря на сон домочадцев.

Асиф прошёл в их с Лейлой спальню, не разуваясь и не включая свет, но даже в полной темноте он понял, что в кровати никого нет.

«Опять младшему кошмар приснился… Надо прекращать это – здоровые лбы, ну что за “мам, посиди, пока не усну”, – немного раздражённый, он зашёл в детскую.

Но и там было пусто.

«Как такое возможно?»

Асиф набрал жене на мобильный и даже не удивился, когда трубка завибрировала на кухне – она никогда не брала с собой телефон. Да он и нужен ей был только для игр их младшего.

В абсолютной растерянности Асиф сел за большой кухонный стол, покрытый скатертью в мелкий красный квадратик. Долго вертел в руках мобильный жены, потом разблокировал – входящие только от него, исходящих нет. Возможно, удалены специально, возможно, дети играли. Пальцы теребили край скатерти, глаза пытались выстроить узор на обоях в осмысленный рисунок. Всё это происходило автоматически, сознание Асифа было далеко.

Он хотел позвонить в полицию, но ведь никто не приедет – Лейла взрослая женщина. Он хотел позвонить начальнику и попросить помощи, но тот может связать похищение с бизнесом и устроить проверки, а это сейчас недопустимо. Да и какое ещё похищение – нет ни следов борьбы, ни требований выкупа.

Асиф откинулся на спинку стула и на несколько минут завис, разглядывая дурацких анимационных персонажей в мультфильме исчезнувшего сына на телефоне исчезнувшей жены.

Отупение то проходило, то накатывало снова – мозг старался сбросить с себя наркотический морок, и иногда ясность мышления прорывалась сквозь пелену грёз. Но товар был слишком хорошим. В минуты осознанности Асиф размышлял.

Вариантов может быть всего два – либо Лейла с детьми уехала к родителям, а он по какой-то случайности забыл или прослушал, либо это школьное какое-то мероприятие, а он опять же забыл и прослушал: такое уже было однажды, когда мальчики ходили в поход. Правда, тогда телефон был с Лейлой, да и кто ходит в походы в такую погоду?!

Асиф прошёл в детскую и настежь распахнул шкаф цвета гнилого банана – он понятия не имел, какую одежду носят его сыновья: задача мужчины – обеспечить, а заказывать кофточки-штанишки – это, пожалуйста, к женщинам. Новый мир – да, но его так воспитали.

Одежды в шкафу было полно – худи и лонгсливы лежали ровными стопочками на полках, сверху комками валялась пара футболок – Лейла сложила, мальчишки разбросали. Ох и влетит же им! Асиф зачем-то пощупал синие брюки, висевшие на специальных защипах вешалки – плотная ткань покалывала пальцы. Кажется, это штанишки младшего, для серьёзных школьных мероприятий. От такой ткани его нежные детские ножки должны сильно чесаться, но сын никогда ни на что не жаловался. Он вообще молчаливый и спокойный ребёнок, хоть и с внутренним стержнем – слова не скажет, а всё сделает по-своему.

С самого рождения так: Лейла говорила, что даже когда его из её утробы вытащили, малой молчал. Акушеры ребёночка и по попке стучали, и по спинке – думали, задохнулся. А только по-другому взяли, как ему удобно стало – тут же и мяукнул им, как заказывали. Своенравный, далеко пойдёт.

Исчезло ли что-то из детской одежды, Асиф понять не смог, даже если и так, то немного совсем. Основная масса вещей была на месте. В их с Лейлой спальне всё тоже выглядело обычно – вот его кровать, вот её; две кованые тумбочки, небольшая ниша гардеробной – много костюмов Асифа и всего несколько платьев жены: он не жадный, просто к чему ей, если она из дома не выходит?

Но вот сейчас же вышла…

Асиф присел на свою кровать, потом прилёг, потом снова сел. Упёрся локтями о колени и стал гладить себя по голове против роста волос – кожа собиралась в упругие складки волнами, следовавшими друг за другом, обнажая мысли одну за другой. Это какой-то дурной сон, нелепый приход, этого просто не может быть. Плохой товар, плохой поставщик!

Картинки перед глазами – вот он уходит утром, целует сыновей, Лейла хлопочет на кухне; вот он забегает домой днём переодеться – она встревоженно рассказывает что-то про ковёр. Точно. У новенькой украли ковёр! А вдруг это связано? Надо пойти и спросить. А ещё тётка из двадцать третьей квартиры – та вечно у глазка дверного пасётся и, если что-то необычное произошло, должна быть в курсе. Можно и к Тамаре Геннадьевне зайти, но та сплетница страшная, а огласки он не хотел.

Вдруг Асифу стало плохо – кровь прилила к глазам, тошнота подкатила к горлу, воздух ушёл: нет, не может быть! Только не это!

Он с остервенением принялся сдирать бельё со своей кровати – покрывало, одеяло и простынь увядшей розой валялись на полу; пока поднимал матрац – оцарапал костяшки до крови.

Как многие его ровесники, Асиф не доверял ни единому способу хранения денег. Часть откладывал в банк, но так, чтобы не вызывать вопросов у налоговой и прочих завистников.

В крипте тоже немного держал, но до конца не разбирался, а значит, и не верил системе, переживал, что любой способный хакер может похитить его кровные оттуда. Частично инвестировал, но без рисков – только надёжные облигации.

Основной же запас своего огромного, но скрытого ото всех состояния Асиф хранил наличными, по старинке под матрацем. Не привлекал внимания, жил относительно скромно. А когда дети подрастут – он им подарит по квартире, Лейле оставит эту, а сам построит шикарный дом на острове и будет жить там с Эриком до самой смерти. Сыновья и внуки будут прилетать к ним в гости. Возможно, Лейлу тоже придётся забрать с собой, но это ничего, решится как-нибудь.

О реальном состоянии счетов Асифа знала только жена, как хранительница семейного очага, и чтоб могла прощать его за всё и восхищаться. «Видишь сколько денег? Это – наше счастливое будущее, безбедная старость, богатые внуки. Это всё – я!»

Разумеется, знала она и где он хранит свои капиталы.

И как ему сразу в голову не пришло? Исчезнуть с деньгами – вот это коварство!

Но деньги оказались не тронуты – ровные пачки лежали одна над другой, образуя милое трудовому сердцу полотно. Асиф улёгся на свежесброшенное бельё, закрыл лицо руками и заплакал: «Как я мог подумать о ней так? Я мерзкий, я недостойный! Она меня любила и старалась, а я игнорировал и думал только о себе. И о сыновьях. Да и о ней я думал! Как сыр в масле каталась, за всю жизнь палец о палец не ударила! Тварь неблагодарная!»

– Здравствуйте, Самир-бей! Как ваше здоровье? Ох, хорошо, хвала Всевышнему! Мы тоже в порядке. Да. Простите, что так поздно, но вот что-то подсказало – позвони, мол, тестю, узнай, как дела их. А что у вас нового? Лейла и дети передают привет! Ждут не дождутся отпуска, чтобы поскорее навестить вас и Биби-ханум! Хотите поговорить с Лейлой? Джан, я тут отцу твоему звоню! Будешь говорить? Не может сейчас подойти, спать уже укладывается, Самир-бей! Сама в другой день наберёт! Рад, что у вас всё хорошо. Мои горячие приветы!

Допустить, что тесть прикрывает Лейлу, невозможно – слишком сильно воспитание, традиции крови. Позор хуже смерти. А если бы она обманом к ним пришла, то сейчас бы всё и вскрылось, – хмельной Асиф был в восторге от своей смекалки и непроизвольно потирал переносицу носа, улыбаясь. Но хитрость не помогла разобраться с тем, куда же делись Лейла и дети.

Любые бизнес-разборки как причину похищения его семьи он отметал. Она точно ушла сама. Но такого просто не может быть.

Наверное, Асиф и правда что-то забыл. Заработался. Летал в облаках. Вернётся она, никуда не денется. А ему сейчас лучше не мучиться, а провести это время с Эриком. Вот так взять и нагрянуть к нему: они много дней провели вместе, а вот быть вместе ночью не доводилось – Асиф, как порядочный семьянин, всегда ночевал дома, дабы не подавать дурного примера мальчикам.

«В любом случае, всё, что мог, – я сделал. Вернусь утром и скажу Лейле, что она сама виновата. Нечего было пропадать!»