Епископ Аддай Аггей славился щепетильностью в вопросах веры и богословия, он мог долго и детально разбирать и разъяснять самые сложные вопросы единства Бога, материнства Девы Марии и прочих тонкостей учения. Странно было слышать от него, что он искренне полагает: шаман-язычник может решить проблемы, перед которыми бессильна церковь!

Умара была не менее дьякона поражена словами отца. Но она обратила внимание, как дрожали его руки, и, если вспомнить, как волновался он, собираясь в путь, как торопился в это уединенное место… Ей стало по-настоящему страшно при одном взгляде на его низко склоненную голову.

Сокол, с которого сняли колпачок, сидел на руке епископа и в этот момент встрепенулся. Так же молча Аддай Аггей поднял голову и занялся птицей.

Прячась за камнями, Умара поспешила прочь. Донесшиеся до нее слова дьякона не позволяли мешкать:

— Мой господин, вы не могли бы повидать монахов, прежде чем отправитесь в обратный путь? Это успокоит их, хоть немного поднимет дух!

— У меня совсем нет времени, я немедленно… — остального она уже не слышала, со всех ног мчась к укромному месту за кустами колючки.

Вскоре епископ поднялся следом и вскочил на коня.

Помня, в какой стороне лежит Дуньхуан, девушка поскакала напрямик по ровной пустоши. По дороге домой она переживала о тяжком испытании, обрушившемся на отца, но потом задумалась и о другом. Епископ занимается производством шелка посреди пустыни! Это казалось невероятным! Умара прекрасно знала ценность шелковой ткани, но не понимала, зачем отцу понадобилось впутывать себя в столь опасное дело. Сделанное сегодня открытие намекало на присутствие других тайн, и Умара испытала легкий укол совести из-за своего намерения в них проникнуть.

Уставший конь Умары спешил вернуться на конюшню, но она заставила его свернуть с дороги. Въезд в оазис был занят караваном, и девушка поняла, что отец обязательно задержится, дожидаясь своей очереди. На своей маленькой лошадке она ловко протиснулась между ослами и верблюдами, обогнула небольшой холм и сделала вид, будто едва успела выехать из оазиса.

Аддая Аггея терзали сомнения. Пригласить шамана, колдуна… пожалуй, не стоило говорить об этом с дьяконом, он излишне стоек в своей вере. Однако как же найти такого шамана? Епископу не пристало самому рыскать по рынку Дуньхуана в подобных поисках. Поручить кому-то? Но кому? И что сказать? Поезжай, покричи в людных местах, — может, шаман и отзовется? Эх, легко было сказать: «Найду!» Как это сделать, Аддай Аггей совершенно не представлял себе. Если же шаман все же отыщется, он должен быть достаточно надежен. А какой колдун согласится держать рот на замке, не раструбить везде о своих заслугах? Как же все это сложно!

Внутреннее смятение епископа привело к тому, что он, задумавшись, ослабил поводья. Конь почуял рассеянность всадника и шел неровным галопом, рыская из стороны в сторону по своему усмотрению, а сокол чуть не падал с рукавицы при каждом резком повороте лошади, изо всех сил цепляясь когтями за перчатку. Погрузившись в мрачные размышления, Аддай Аггей только в последний момент заметил, что ему навстречу едет дочь.

— Папа! А я думала, ты на соколиной охоте!

— Умара, что ты здесь делаешь?! Одна, верхом! — довольно сдержанно воскликнул епископ, не желая распекать ее на глазах у чужих людей.

— Просто выехала прокатиться. Ведь ты так давно не выезжал со мной на прогулки! — Она невинно склонила голову к плечу.

— Но забраться так далеко! Ты совсем забыла об осторожности, Умара!

— Послушай, папа! Наверное, что-то случилось, если ты вернулся с охоты так быстро? — перехватила она инициативу.

Епископ не успел ответить, как один из путников обратился к нему:

— Добрый день! Далеко еще до оазиса Дуньхуан?

Аддай Аггей обернулся к тому, кто его окликнул. Лицо под парчовым тюрбаном, повязанным на персидский манер, казалось приветливым и располагающим.

Епископ любезно ответил:

— Вы будете там еще до захода солнца. Просто езжайте по этой дороге, никуда не сворачивая.

Всадник поблагодарил, обозначив поклон кивком. Неподалеку от него двое других мужчин ехали довольно странным образом: их ноги были связаны веревками, протянутыми под лошадиными животами. Рядом трусила огромная желтая собака, кажется без труда способная побороть волка, а то и медведя. Чуть дальше гарцевали несколько всадников, одетых похоже на первого, в персидское платье — с тою лишь разницей, что один из них выглядел побогаче. Судя по осанке и манерам, он был среди них главарем. Между вооруженными людьми выделялся человек с бритой головой в шафрановых одеждах буддийского монаха. Но самое поразительное, что рядом с конями и людьми шагал слон. Его массивный силуэт придавал группе путников донельзя странный вид. Бок о бок с гигантом шел погонщик.

Умара еще никогда не видела настоящего, живого слона! Приоткрыв рот, она совершенно неподобающим для воспитанной девушки образом уставилась на диковинку. Потом спохватилась и рот закрыла, но пустила коня чуть вперед, чтобы рассмотреть толстокожего гиганта вблизи.

Кожа слона была серой и морщинистой, как старое покрывало, а белесые выгнутые ресницы придавали глазам задумчивый и немного печальный облик. Но больше всего девушку поразил необыкновенный нос, длинный и гибкий, которым животное свободно качало при ходьбе.

— Как его зовут? — спросила очарованная девушка у погонщика сначала на китайском, потом на сирийском и, наконец, на санскрите.

— Синг-Синг! — ответил погонщик.

Развернувшись, чтобы вернуться к отцу, она встретилась глазами с одним из тех двоих, что ехали со связанными ногами. Молодой человек улыбнулся ей, и Умара подумала, что он очень мил. И, пока Аддай Аггей ничего не заметил, потихоньку ответила юноше лукавой улыбкой.

— Не знаете ли, где мы могли бы остановиться в городе, чтобы нашлось место и для слона? — снова обратился к Аддаю Аггею тот человек в тюрбане, который раньше интересовался расстоянием до Дуньхуана.

— В старом городе есть один неплохой постоялый двор. Это единственное заведение, где размещают верблюдов. Думаю, хозяин не откажется дать приют и вашему слону.

— А как мы сможем его найти?

— Очень просто: спросите у любого, где «Приют странников». Вы увидите — он в старом квартале, возле большого рынка. Можете сказать хозяину, что вас направил несторианский епископ Дуньхуана, тогда он будет приветливей.

Они поехали вместе. Епископ не преминул вступить в беседу на фарси с предводителем путешественников. Представившись, они завели беседу, и звучание родного языка удивительным образом избавило Маджиба от подозрительности: он перестал себя чувствовать потерявшимся во враждебном и непонятном мире. Очень быстро несторианский епископ понял, с кем имеет дело, хотя спутник и отвечал уклончиво. Этот Маджиб был могмартом! Аддай Аггей не раз слышал в детстве о чудесах, которые творили эти необыкновенные зороастрийские колдуны! А вдруг он умеет управлять силами земли и огня, поднимать младенцев в воздух силой взгляда? Вдруг это тот человек, чья помощь ему сейчас необходима?

— Умеешь ли ты, как настоящий могмарт, управлять водами земли? — с замиранием сердца спросил епископ.

— В юности я обучался и этому искусству. Но прошло немало времени, и сейчас я не могу быть уверен в успехе, — осторожно ответил перс.

Умара ушам своим не верила: неужели ее отец так запросто готов поделиться с этим Маджибом своей тайной?

— Ты сможешь мне помочь? — начал прощупывать почву епископ. — У меня есть небольшая мастерская, стоящая на хорошем источнике, но теперь он внезапно иссяк, и все дело встало. Если ты сумеешь вызвать из-под земли воду, я щедро заплачу…

Аддай Аггей рассудил, что обращение за помощью к чужаку, не говорящему на местных языках, позволит удержать все в тайне. Так гораздо лучше, чем искать шамана, владеющего фэн-ши.

— А что производит твоя мастерская? — вежливо спросил Маджиб.

Епископ не сразу ответил. Он рассудил так: перс все равно не поймет, в чем дело, поскольку не знает местных законов, тем более китайских; если же и поймет, то, не зная языка, не сумеет донести властям о нарушении императорских законов. Если же он согласится помочь, то рано или поздно все равно увидит, что изготавливается в мастерской.