А кто я?
Сердце оглушительно застучало.
Кто я? И где?
Так, надо осмотреться.
Ложе на ощупь шероховатое, тёплое. Из земли? Оно находилось в центре небольшой поляны, окружённой высокими деревьями. Красивые... И тоже светятся, как корни вокруг. Я видела эти деревья раньше. Как же они называются...
Живой ковёр из корней был густо усыпан крупными белоснежными цветами. В их чашечках притаились тычинки с ярко-синими бусинками на концах. К этим крохотным капелькам так и хотелось прикоснуться... Эти цветы я тоже знаю, но...
Кто я?
И цветы, и деревья, и корни — всё мерцало, пульсировало мягким светом. Вся поляна будто дышала...
Я хотела встать, но поняла: что-то не так. Что-то тянется за мной, тяжёлое и... Я обернулась. Это мои волосы?! Тонкие стебли волос спускались с ложа и растекались по всей поляне. Предки, я думала, это всё корни, а это... У меня ведь не было таких волос! Или были? Да нет, как бы я тогда ходила. Как долго я лежала здесь, если они так отросли? И кажется, будто кто-то их аккуратно укладывал. Сколько же лет... мне?
Взгляд упал на птицу. Чёрные бусинки внимательно следили за мной.
— Ну, что мне делать? — зачем-то спросила я. — Даже ходить не могу.
Звук собственного голоса показался слишком громким и неприятным, будто чужим. Птица чирикнула и улетела. Ну вот, теперь никого рядом нет.
Я снова легла и почувствовала, как меня опять обвивают тонкие корни. Накатило ощущение тепла и покоя. Свечение будто усилилось. Я поднесла руку к глазам. Корни не отпускали её, словно врастая в кожу. Они... питают меня? Поэтому я так долго была без сознания и не умерла? Кто это сделал? Как?
Раздалось звонкое чириканье, и через секунду надо мной зависла та же птичка. Или другая? В коготках она держала маленький... нож?!
— Откуда у тебя это? Постой... Ты поняла меня?
Летунья снова чирикнула, будто отвечая. Я взяла нож. Освободившись от тяжёлой для неё ноши, птичка довольно пискнула и уселась рядом. Так, если она раздобыла нож, значит, поблизости кто-то живёт?
Собрав волосы в руку на уровне пояса, я кое-как их обрезала. Теперь можно ходить.
Надо посмотреть, что там за деревьями. Птичка полетела следом. Корни расползались передо мной, и я шла по собственным волосам. Странное ощущение...
Листья у деревьев казались бархатными. От них исходил нежный, чуть пряный аромат. Как же они называются? Пробравшись сквозь густые ветви, я увидела ещё одну поляну. Здесь почти ничего не было. Только ковёр из корней и белых цветов, среди которых пробивалась нежная зелёная травка. И небольшой холм в самой середине. Как только я приблизилась к нему, корни с тихим шуршанием расползлись.
Сумка и одежда. Это мои вещи?
Сев на землю, я принялась осматривать находки. Штаны, блузка... А что в рюкзаке? Какой-то он странный... Такое ощущение, будто в нём лежит гораздо больше, чем должно. Я вытащила небольшой серый мешочек, и из него высыпались... Деньги. Эльфийские. Птичке блестящие штуковины, кажется, понравились. Она прыгала, тыкала в них клювиком и звонко чирикала. Среди монет нашёлся металлический кружок с изображением синего дракона. Тоже монета? Нет, слишком большая для неё...
В рюкзаке оказалось немало интересных вещей. Правда, для чего нужны некоторые из них, я не поняла. Самой замечательной находкой была маленькая книжица — на деле целая библиотечка. Это унат-хаарская книга. Как их вообще придумали? Потрясающе... Каждая страничка — отдельная книга: по медицине, истории и другим наукам. Жаль, нет никакого дневника.
Зато есть карты. Но как понять, где я нахожусь? На первой карте, которую я развернула, красовалась надпись «Светлый Лес». Эльфийское государство. Хм... Я покосилась на птицу, весело скачущую среди монет и безделушек. Ну, чем лес не шутит...
— А ты, случайно, не знаешь, мы не в Светлом Лесу?
Птичка чирикнула, перелетела поближе и села на карту. С уморительно важным видом попрыгала по ней, а потом уставилась на меня глазками-бусинками.
— Это Светлый Лес?
Птица смешно дёрнула головой. Чирик.
— Это не Светлый Лес?
Чирик. Кажется, нам не хватает переводчика с птичьего.
— Ладно, посмотрим, есть ли здесь карта мира.
Когда я нашла и развернула её, моя звонкоголосая спутница принялась прыгать по землям и океанам. Она, что, умеет читать?
Та-ак... Небольшой материк Катаа́р и Уна́т-Хаа́р, самый крупный город на нём. Город мастеров, как ещё про него говорят. Материк Иалон, Э́йсстурм в Северных землях, королевство Зандерат, королевство Алина́с... Светлый Лес и Тал-Гила́с, его столица...
Птичка ткнула клювом в карту и сделала в ней дырку. Получается, я где-то в Тёмных Чащах, почти в центре. Огромное тёмно-зелёное пятно раскинулось чуть ли не на четвёртую часть Иалона.
А вот и карта самого материка. Посмот... Что? Среди множества маленьких деревьев, обозначавших лес, не было названий. Получается, здесь нет ни одного города и поселения? Как мне отсюда выбираться?
Птичка вдруг пронзительно закричала, вспорхнула и улетела за спину. Что такое? Я обернулась, и сердце застыло.
На поляну вышел волк. Большой волк. Нет — огромный! Таких ведь не бывает...
Раздался негромкий скрипучий голос.
— Приветствую, — сказал зверь, и, помолчав, продолжил: — Меня попросили встретить тебя, когда ты проснёшься. Как мне тебя называть?
К-как он говорит? Ладони стали неприятно липкими, а тело словно окаменело.
— Не бойся. Я тебя не трону, честное слово.
Тут ему на голову села моя крылатая подружка и что-то защебетала прямо волку в ухо. Он послушал и тихо тявкнул. Птичка вспорхнула и пропала.
— Успокойся, тебе ничего не грозит, — опять обратился ко мне волк. — Как мне тебя называть?
Я сглотнула комок в горле.
— Ты можешь идти сразу к своим или к людям в их города, наш Старейшина проводит тебя. Или можешь остаться у нас на время.
У кого «у них»? Что за Старейшина?
— К-кто ты?
Непослушный язык ворочался с трудом.
— Твой народ когда-то называл нас мар-даан-лаид.
Волк разумный. Полумифическое животное... То есть нет, мар-дан-лаид существовали, но выходит, не существовали, а существуют до сих пор. А... почему я это знаю?
— Что за Старейшина?
— Глава нашего племени. — Волк отошёл от меня и сел неподалёку. — Успокойся, я тебя не съем. Во-первых, ты разумна, во-вторых, на тебе мяса нет. Сначала пойдём в наше логово. А там скажешь Старейшине своё решение.
При слове «логово» всё внутри сжалось в комок. Соваться в логово к чудовищам ведь не очень хорошая идея?
— Собирай вещи, я подожду. Вы же, двуногие, носите одежду, так? Может, в ней тебе будет спокойнее?
Ох, сижу, понимаете ли, голым кустиком... Одевшись, я принялась собирать вещи. Спокойнее не стало — никакая одежда не спасёт от волка размером с рослого коня.
— Садись, — сказал он, увидев, что я готова, и лёг на землю.
Предки...
— Н-на тебя?
— Конечно. Ты на свои лапы посмотри, на таких далеко не уйдёшь.
Кажется, мои ноги обругали... Пришлось сесть. У волка оказался жёсткий мех — шерсть даже через ткань колола кожу. Шуба была бы не очень... Ой! Волк резко поднялся и двинулся сквозь чащу.
Какое-то время прошло в молчании — я приноравливалась к движениям зверя, да и шли мы через такой густой лес, что постоянно приходилось уворачиваться от ветвей. В конце концов я распласталась на волчьей спине, обхватив руками мощную шею. Страх прошёл. Точнее, теперь я боялась не столько волка, сколько упасть с него.
— Не больно, что я вцепилась в шерсть?
— Нет, я тебя почти не чувствую. Ты лёгкая, как щенок.
— Ладно...
— Если бы ты шла сама, мы бы шли долго.
— Далеко ваше логово?
— Не очень. Солнце не пройдёт и головы, как будем на месте.
— Чьей головы?
Волк издал странный кряхтящий звук.
— Скорее, моей, чем твоей.
Это была шутка? И вообще, какое солнце? Деревья росли очень густо, и внизу царили вековой полумрак и сырость.
