— Мне жаль, маленький монстр. Но есть одна загвоздка — если человек, поместивший свои воспоминания в кристалл, не хочет, чтобы другие фейри имели к ним доступ, кристалл может поставить на них блок, и похоже, что именно это и сделал Гарет. Я ничего не вижу, и если я попытаюсь заставить его раскрыть свои секреты, он уничтожит все, что в нем спрятано.

— Так это все? Нет никакого способа обойти это? — потребовала я, забирая кристалл обратно и хмурясь от разочарования.

Леон вздохнул. — Только тот, кто поместил в него воспоминания, может открыть их снова, если решит поставить блок. Чтобы открыть его, нужна их кровь. Другого способа нет.

Моя грудь опала так же быстро, как зародилась надежда, и я в отчаянии посмотрела на Габриэля, надеясь, что он сможет увидеть другой способ открыть секреты, хранящиеся внутри.

— Можно мне взглянуть? — спросил Габриэль, протягивая руку, и я передала ему кристалл, мое сердце колотилось, я затаила дыхание, ожидая, что его дар даст нам ответы.

Райдер протянул руку и взял меня за ладонь, сжав мои пальцы в молчаливом жесте, который помог успокоить ноющую потребность во мне.

— Прости, маленький ангел, — вздохнул Габриэль. — Я не могу увидеть, как ты это откроешь. Если Гарет действительно оставил там какие-то воспоминания, то он должен быть единственным, кто сможет снова их открыть.

Я выдохнула, стараясь не позволить разочарованию от этого факта подавить меня, и кивнула. На самом деле, это ничего не изменило. Просто оставило меня в том же положении, в котором я была до того, как узнала, что может сделать кристалл.

— Вот, — Габриэль с помощью своей магии сделал застежку вокруг кристалла и создал изящный серебряный браслет, а затем протянул его мне. — Если ты чувствуешь себя ближе к нему, когда держишь в руках, тогда ты должна держать его рядом все время.

Леон взял у него браслет и застегнул на моем запястье. — Если копы спросят, ты нашла это где-то далеко от меня, хорошо? — заговорщически прошептал он, и я не могла удержаться от смеха, когда тепло кристалла снова прижалось к моему запястью.

Где-то за пределами дома раздался хор воя, который становился все громче и громче, возвещая о прибытии того, что звучало как огромная Волчья стая.

— Что, блядь, происходит? — прорычал Райдер, все его тело напряглось, словно он ожидал драки.

— Остальные члены Клана Оскура только что появились, — сказал Габриэль с ухмылкой. — И сейчас мы все узнаем, как сильно они умеют веселиться. 

Вечеринка продолжалась до самой ночи. Мой дядя Клаудио надрался и нырнул в бассейн с конца огромного стола, который был установлен на лужайке, чтобы все мы могли поесть вокруг. На самом деле «бассейн» был просто ямой, которую моя кузина Тула вырыла с помощью магии земли, наполненной водой, которую наколдовал мой кузен Луи. Глубина была около трех футов, и было просто чудо, что Клаудио не сломал себе шею. Забавно, однако. Особенно когда его вытащили из этой штуки за лодыжку, покрытого грязью, со свалившимися штанами, обнажившими его волосатую задницу перед всем миром.

Но сколько бы моя семья ни смеялась и ни праздновала, мне было трудно полностью отдаться веселью.

Мое сердце было разбито. И я даже не могла никому об этом рассказать. Помимо того, что парень, в которого я влюбилась, был слишком стар для меня, из-за меня его отправили в тюрьму Даркмор на всю оставшуюся жизнь. Роари не хотел, чтобы я навещала его, звонила или вообще что-то делала, поэтому я знала, что он ненавидит меня, и я не могла винить его за это, но это было больно.

Это было почти так же больно, как шрамы на моем теле, когда я просыпалась по ночам, вспоминая пытки, которым подвергал меня папа, и терзаясь от каждого пореза, который он вырезал на моей коже.

Но я была уверена, что эта боль в моем сердце была хуже, потому что, в отличие от моего тела, эти шрамы не заживали. Я не могла представить себе ни конца этим страданиям, ни их разрешения. Я поклялась сделать все возможное, чтобы освободить Роари из этого ада, но не могла придумать ни одного плана, который действительно мог бы сработать.

Данте поклялся, что как только Драконий bastardo, Лайонел Акрукс, получит от него то, что хотел, он выполнит свое слово и освободит Рори, но я нутром чувствовала, что это неправда.

Поэтому мне нужно было самой придумать способ освободить его, и я была полна решимости сделать это, каким бы невозможным это ни казалось.

Я ускользнула с вечеринки, когда не смогла больше сохранять улыбку на лице.

Я была счастлива за Данте, правда. Я чувствовала связь между ним и Элис с помощью даров моего Лунного Волка, но не могла понять, почему она оказалась связана с Леоном. Возможно, мне следовало просто довериться своей интуиции и предвидеть это, но это казалось настолько невозможным, что я была сбита с толку.

В любом случае, у них все получилось, и я была права. Я полагала, что мне нужно научиться больше доверять этим инстинктам, но вокруг всех даров, которыми я якобы обладала от моего редкого Ордена, было так много загадок, что трудно было определить, какие из них могут быть реальными, а какие просто мифами.

Я вздохнула, глядя на луну, чувствуя, как во мне бурлит сила, хотя я еще не Пробудила свою магию. Я сидела на серой черепице крыши за окном своей спальни. Она находилась на противоположной стороне дома от вечеринки, поэтому звуки продолжающегося празднования были приглушены.

— Это сюда все приходят, чтобы спастись от хаоса? — спросил грубый голос, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, и я обернулась, чтобы увидеть Райдера Дракониса, стоящего в моей комнате и смотрящего на меня из открытого окна.

— Я единственная, кому нужен побег, — сказала я, пожав плечами, и моя поза напряглась, когда старая ненависть, заложенная в меня, заставила мои мышцы напрячься. Но Данте сказал нам, что доверяет этому человеку, а я была предана своей любви к нему, поэтому я заставила себя оставаться на месте.

— До сих пор, — ответил Райдер. — Но не волнуйся, я найду другое место, чтобы украсть минутку тишины.

Он повернулся и начал уходить, а у меня побежали мурашки по коже, когда мои дары пытались привлечь мое внимание, луна на мгновение показалась ярче, и меня охватило сильное чувство, что я могу упустить что-то важное.

— Подожди, — позвала я, не успев усомниться в своих инстинктах. — В конце концов, здесь только одна крыша. Я не против ее разделить.

На несколько долгих секунд наступила тишина, а затем Райдер появился снова, вылезая из окна с гораздо большим трудом, чем это далось мне. Но он был примерно в четыре раза больше меня, так что это было неудивительно. Черт, да он, наверное, мог бы свернуть мне шею одной рукой, если бы ему вздумалось.

Он пересел по другую сторону окна от меня, упираясь спиной в скошенную крышу, которая поднималась за ним, и медленно выдохнул.

— Как ты меня нашел? — спросила я с любопытством, потому что была уверена, что закрыла за собой дверь и не шумела здесь.

— Твоя боль воззвала ко мне, — ответил он просто, как будто это имело смысл.

Я ничего не ответила, потому что это, несомненно, привело бы к вопросам, на которые я не хотела отвечать, а также к жалостливым взглядам и прочему дерьму, от которого я просто хотела избавиться.

Минуты шли, а он все не спрашивал, и я снова расслабилась, размышляя, может ли он действительно отличаться от остальных.

— Ты уверена, что не против моего общества? — спросил он, словно ожидая, что я в любой момент брошусь бежать. Но я была Розали Оскура, и я ни от кого не убегала. Ни от чего. Я уже видела более чем достаточно худшего, что мог предложить этот мир, и если я чему-то и научилась, так это всегда стоять на своем и владеть собой. Я больше никогда и ни перед кем не буду трусить.

— Данте доверяет тебе, поэтому мы все доверяем тебе. Что тут непонятного? — спросила я, пожав плечами, заставляя себя расслабиться.