С каждым днем ситуация на улицах города становилась все хуже. Живые люди на улице встречались все реже, а мертвецов, напротив, изрядно прибавилось.

На седьмой день пребывания в Бремене, мне так и не удалось добиться ощутимых результатов, зато я смогла вовсю вкусить радости жизни больного старика в средневековом зачумленном городе.

Запасы еды доктора постепенно подходили к концу. Поставки из пригорода давно прекратились, а жалкие крохи пока что не съеденных городских запасов взлетели в цене до невообразимой отметки. Шутка ли, за буханку черствого, начавшего покрываться плесенью хлеба, просили целый золотой. В Бремене начался голод. Он косил горожан не хуже самой чумы. Первыми умирали дети. Те, у кого появлялся шанс пережить эпидемию благодаря врожденному иммунитету, гибли от банального отсутствия еды.

Как следствие, на улицах участились нападения. Я старалась не покидать дом в темное время суток, и это стоило мне двух пациентов из списка. Система послушно называла имена и уведомляла о гибели людей, не забывая предупредить, что дальнейшее промедление может обойтись мне очень дорого. Штрафные баллы начислялись щедро и часто, отчего я вначале попала в желтую зону, а затем начала стремительно приближаться к оранжевой. Я металась от дома к дому, пытаясь понять, где искать сыворотку и людей из списка, но увы, тщетно. Надежда встать на верный путь таяла, словно весенний снег под лучами яркого солнца.

***

— Тебе не кажется, что наша подопечная немного туповата? — спросил Дэр, разглядывая графики прогресса. — Все остальные уже заканчивают с первым испытанием, а наша девчушка все никак не раскачается.

— И это говоришь ты? Дэр, да ты же сам предложил этот сценарий, — возразила Эмили, раскрывая упаковку с саморазогревающейся лапшой. — Я предупреждала, что для разминки он не годится. У нас был отличный вариант с лавиной, накрывшей горный курорт, но ты настоял на средневековье. Теперь сам же и недоволен.

По залу пополз резкий химический запах добавок для лапши.

— О боже, Эм! Я же просила тебя не есть эту гадость на рабочем месте! — возмутилась коренастая смуглая мексиканка, отвечающая за пятую капсулы. — Мы сейчас все задохнемся!

— Прости, Нэша, у меня не было времени нормально пообедать. Тут у нашей проблемы. Пока что не могу ее оставить.

Мексиканка лишь закатила глаза и направила техникам запрос на увеличение мощности вентиляции.

— Есть идеи, как ее подстегнуть? — Эмили быстро засунула в рот остатки лапши, и кинула упаковку в утилизатор.

— Ну ты и хомяк! Глянь на свои щеки, — засмеялся Дэр, подсовывая своей коллеге медицинское зеркало.

— Не фмефно! — прошамкала Эмили, стараясь прожевать лапшу.

Химическое азиатское кушанье не желало сдаваться. Остынув, лапша стала резиново-жесткой и стремительно обзаводилась кисловатым привкусом.

— Да выплюнь ты ее! Вот, лучше яблоко съешь.

На ладони Дэра появился пакетик с коричневыми кубиками. Последовав совету младшего инженера, Эмили отправила клубок едва не прилипшей к небу лапши в утилизатор и лишь брезгливо взглянули на протянутый пакетик.

— Я предпочитаю натуральную пищу! — с вызовом произнесла она.

— Ну да, а то я сам бы не догадался.

Дэр закинул пару кубиков в рот, с удовольствием их прожевал, и лишь тогда ответил на ранее заданный Эмили вопрос.

— Есть у меня одна идейка. Но сначала я должен кое-что согласовать с Маком. У него с седьмым номером тоже не все ладно. Придется сообразить что-то на двоих.

***

К счастью, тупика в конце улицы не оказалось. Почти не чувствуя деревенеющих от усталости ног, я переставляла их лишь усилием воли. От долгого бега легкие полыхали огнем, а в боку кололо, словно туда воткнули острый нож, но я не останавливалась.

Деревянные дома сменялись каменными постройками, соседствующими с трущобными лачугами. Я давно потеряла направление. Все улицы походили одна на другую, словно сестры-близнецы. Единственное, что не давало мне окончательно сбиться с пути — маячившие впереди спины Гюнтера и Хенрика. С ужасом я обнаружила, что за последние минуты они прилично отдалились. Стоит им пропасть из виду, и мне конец. Я не знала, куда бежать, чтобы меня не загнали в ловушку. То, что преследование не прекратилось, я знала наверняка. Гул голосов отдалился, однако полностью не затих. Нет-нет, да и раздавались позади громкие крики, когда преследователи натыкались на горожан, так некстати попадавшихся на их пути.

Виртуальная карта не помогала. Чтобы сориентироваться в хитросплетении улиц Бремена, системе требовалось время, а именно его мне и не хватало. Неожиданно что-то с силой дернуло меня за плащ, и я, не ожидавшая такого хода, заскользила по грязи, едва не угодив в особо глубокую лужу.

— Сюда, скорее! Не стойте в проходе, — хрипло проговорил пытавшийся отдышаться Гюнтер, утирая пот подрагивающей от усталости рукой.

Юноша снова дернул меня за плащ и буквально втащил в душное темное помещение. Громко хлопнула дверь, и поперек нее сразу же лег прочный засов.

— Мир этому дому, — скрипучим из-за пересохшего горла голосом проговорила я, сгибаясь пополам и хватаясь за дверной косяк. — Куда мы попали?

— Это дом нашей сестры, — прочистив горло, ответил Хенрик.

Только теперь в слабом огоньке тонкой свечи мне удалось заметить испуганное бледное лицо уже не молодой, но все еще не переступившей порог старости женщины. Она с опаской выглядывала из-за спин братьев, не решаясь заговорить. У ее наг за юбку цеплялась худенька девчушка, совсем недавно научившаяся ходить. Глаза еще трех детей, постарше, с интересом сверкали из-за приоткрытой двери слева от меня. В моем списке ни эта женщина, ни дети не числились. В противном случае, система не преминула бы меня об этом уведомить. В прошлые разы, когда мне, хоть и слишком поздно, но удавалось отыскать кого-то из списка, система выдавала предупреждение о нахождении искомого объекта в ближнем радиусе. Теперь же система молчала.

По ту сторону двери послышался гулкий топот. Хвала всем богам, преследователи не заметили, как мы укрылись в доме. Я как раз наклонилась к узкой щели меж рассохшимися досками, когда по старому дереву со стороны улицы ударили чем-то тяжелым, выбив облако пыли и мелких щепок. Пришлось поспешно отшатнуться назад. Преследователи не стали задерживаться у двери, а лишь, проходя мимо, проверили ее на прочность. Казалось, опасность миновала.

— Лучше остаться тут до вечера, — проговорил Гюнтер, отбирая у сестры свечу. — Они могут вернуться, и тогда ним не поздоровится.

Идти против истины смысла не было, и я лишь устало спросила:

— Есть ли в доме больные?

Таковых не оказалось. Вилда, так звали сестру моих помощников, потеряла мужа еще позапрошлой весной. Женщина редко покидала дом, а уж детям и вовсе ход на улицу был закрыт.

— Вы поужинаете с нами? — робко спросила Вилда, направляясь на кухню.

— Нет-нет, я не голоден, — поспешно заверила я женщину, стараясь подавить урчание в вечно голодном старческом животе.

Объедать нищих в мои планы не входило, а потому я, не снимая плаща и лишь избавившись от гротескной маски чумного доктора, устроилась на полу, прислонившись спиной к стене, и вскоре забылась беспокойным сном.

***

— Дверь со скрипом открылась, и на пороге показалась невероятно высокая стопка книг. Самого держателя шаткой книжной пирамиды видно не было.

— Ого! Где ты их только достал? Это же настоящий раритет! — Якуб отсалютовал только что початой бутылкой с пивом книжной пирамиде.

— Мне больше интересно, как он ее сюда пронес, — сквозь зубы проговорила Камилла, пытаясь откусить хвостик сушеной рыбки. — И почему его не задержали на проходной.

— Они не из библиотеки, — отдуваясь от натуги, прохрипел Сальвик. — Я их у дяди одолжил. Так что, пожалуйста, относитесь к ним бережно.

Камилла скептически взглянула вначале на стопку книг, которую наш приятель наконец-таки водрузил на стол, а затем на свои выпачканные в рыбе руки.