— Что с тобой случилось? — с ужасом спросила Роуз, отпрянув в сторону и давая нам со старухой пройти внутрь. — Тобой словно из пушки выстрелили.

— Примерно так и было, — соглашаясь, покивала я. — В меня молния попала. Но есть и хорошая новость — я нашла очередную пострадавшую. Вернее, это она меня нашла. А где Якуб?

Только сейчас я заметила, что в помещении Роуз была одна, если не считать орущих за решетками макак.

— У Якуба проявились симптомы. Пришлось его закрыть в боксе. Результаты анализов пока не готовы, но я думаю, он стал распространителем. Теперь он точно нулевой пациент. Если от него пойдет зараза, то нам всем конец.

— А девочка что?

— Пока в порядке, но тоже сидит в боксе. Постоянно плачет и, вроде бы, зовет родителей. Я не понимаю, что она лепечет, если честно. И вот еще. По городу тебе придется бегать самой. У нас с Якубом изменилась цель испытания. У него — выжить, а я должна подготовить вакцину. Собственно, я ею уже начала заниматься, и скоро понадобится главный компонент.

— Странно, такого у нас еще не было.

— Так и затмения у нас до этого момента не было.

— Какого затмения? — удивилась я.

— Самого натурального. Солнце стало черным, ничего не было видно. И нас самих словно бы парализовало, почти как при переходе к новому испытанию. Когда темнота разошлась, поступили уведомления об изменении задания. У тебя такого разве не было?

— Нет, — почти честно ответила я.

Я решила не говорить Роуз о тех странностях, что со мной произошли в последние часы. Что-то подсказывало мне, что эта информация не для посторонних.

— Пока тебя не было, я нашла коммуникаторы, — Роуз протянула мне каплевидную черную клипсу. — Теперь, по крайней мере, будем на связи.

— Хорошо, — согласилась я, принимая коммуникатор. — Но имей ввиду, что мой почти разряжен. Кстати, а нормальную одежду ты тут не нашла? Мне бы переодеться.

— Вон там, — Роуз указала в сторону узких металлических шкафов с именными табличками. — Приведи себя в порядок и отправляйся за макакой, а я пока что пристрою эту, хм… старую леди в бокс. Хорошо хоть других укушенных нет.

Как сглазила. Система не замедлила сообщить об очередном расширении испытания.

— Роуз, ты хоть думай в следующий раз перед тем, как что-то говорить, — недовольно пробурчала я, вытираясь широким полотенцем.

— Ну прости, Бри, я не специально, — виновато улыбнулась Роуз, спеша скрыться в зале с боксами.

Новая красная отметка нарисовалась в самом центре города. Местные жители все еще оборачивались вслед, но стоило мне умыться и переодеться в джинсы, как слиться с толпой стало несколько проще.

— Да падет на них кара богов! — воскликнул низенький плотный индус, растекшийся потным пятном на водительском сидении побитого старого такси. — Опять дорогу перекрыли, а! Вот как я проехать должен, а? А как штрафы выписывать, так они всегда первые, а!

Сунув разбушевавшемуся водителю мятую купюру, я выскочила из машины. Нужный мне район города оказался перекрыт вставшими поперек дорог полицейскими машинами. Всюду сновали люди в форме, внимательно всматриваясь в лица прохожих.

— Что здесь случилось, — спросила я, поймав за руку спешившего мимо высокого темнокожего мужчину.

— Говорят, какой-то псих банк пытается ограбить, — белозубо улыбаясь, произнес он. — Странные вещи выкрикивает. Вроде, он взял заложников, но полицейские почему-то до сих пор его не пристрелили. Извините, мэм, я тороплюсь. Да и вам лучше отсюда держаться подальше, здесь не безопасно.

Я отпустила дружелюбного незнакомца и углубилась в изучение карты.

— Даже не сомневалась, — тихо проговорила я, отходя в тенек, чтобы не мешаться спешащим по своим делам прохожим.

Моя цель находилась в банке, и что-то мне подсказывало, что это был не клиент и не сотрудник.

— Зарубежная пресса! Что здесь произошло? Это ограбление? — накинулась я с вопросами на одиноко стоящего скучающего полицейского из оцепления, тыча тому в лицо продолговатым предметом.

Опешивший от моего напора мужчина не обратил внимания, что вместо микрофона или, на худой конец, диктофона, я махала перед его лицом узким пластиковым футляром для очков.

— Да, мэм, дерзкое ограбление, — проговорил он, отступая на шажок назад. — В здании много заложников, но мы пока не знаем, какие требования будут выдвинуты. С преступником пытаются вести переговоры, но он, словно и не слушает вовсе. Какое-то обезьянье божество вспоминает, его посланника и священный укус. Говорит, что он, мол, избранный и что у него теперь есть сверхспособности, благодаря которым он спасет этот прогнивший мир.

Дальше выслушивать полицейского смысла не имело, и так было все ясно. Оставалось малое — как-то проникнуть в оцепленный банк и незаметно вывести оттуда потенциального свихнувшегося пациента.

Перед центральным входом, обнесенным черно-желтой лентой, толпились полицейские. Они не казались особо заинтересованными в задержании преступника — потеющие от несусветной жары мужчины неспешно вели беседу, стоя в теньке раскидистого дерева, и лишь изредка поглядывали на дверь. Однако полицейских было слишком много, кто-то из них меня обязательно заметит, пойди я напрямик. Чуть меньше полицейских ошивалось по бокам здания, но и тут для незаконного проникновения оказалось слишком людно. Задворки банка приятно удивили. У входа на перевернутой бочке сидел всего лишь один молоденький полицейский.

Щуплый паренек самозабвенно поедал бутерброд, запивая его кофе из термоса. На дверь он даже не смотрел, как, впрочем, и по сторонам. Присмотревшись, я заметила, что уши полицейского заткнуты наушниками. Этот факт объяснял странные ритмичные подергивания, которые полицейский даже не пытался сдерживать — парень явно пребывал в какой-то другой реальности.

— И звание «Самый Доблестный Полицейский» получает… — начала я, подбирая с земли увесистый камень.

Молодой полицейский так и не понял, что произошло, когда камень с гулким стуком столкнулся с его затылком.

— … получает младший инспектор Амит Вивек Шарма, — закончила я, срывая именной бейджик с груди потерявшего сознание парня. — Совсем зеленый еще. Нашли, кого ставить в караул.

— Вам начислено пятнадцать штрафных баллов. Избегайте случаев, когда мирные персонажи могут пострадать.

— Да, конечно, штрафы. Давненько о вас не было слышно, — устало вздохнула я, обшаривая тело полицейского. — Это как же так? Никакого оружия?

К моему великому разочарованию, из всех отделимых от Амита Шармы предметов удалось собрать лишь ухватистую резиновую дубинку, наручники и шоколадку. Оставив себе на память дубинку, я приложила ухо к двери банка и прислушалась.

По ту сторону стояла абсолютная тишина. Я потянула дверь на себя, и она без скрипа отворилась. Темный коридор уводил в самые недра здания, откуда едва слышались голоса и, вроде бы, музыка. Покрепче перехватив дубинку, я перешагнула порог. Чем дальше я углублялась во чрево банка, тем отчетливее слышилась музыка. Толкнув ничем не непримечательную дверцу, я буквально застыла, не в силах оторвать взгляд от странного зрелища.

Передо мной как на ладони лежал зал для посетителей. Испуганные клиенты и персонал жались по углам, стараясь не высовываться из своих импровизированных укрытий. В самом центре зала на полу стоял старый магнитофон. Именно из него лились громкие индийские ритмы, под которые самозабвенно танцевал самый натуральный бомж. Его грязные лохмотья развивались в разные стороны, когда он делал очередной неловкий поворот, щедро распространяя вокруг себя зловонье.

— Как нелепо, — я покачала головой и отступила в тень, чтобы кто-нибудь ненароком меня не заметил.

Бездомный, тем временем, и не думая прекращать свое занятие, выделывая невероятные вензеля в центре зала. Меня удивило, что охрана в банке отсутствовала. Также я не понимала, отчего все эти люди жались по углам. Присмотревшись повнимательнее, поняла, отчего. Бездомный крепко сжимал в руке гранату без чеки. Стоило ему разжать пальцы, и банк превратится в скотобойню.