Но вот эти сводники переходят все границы! Так бессовестно совать свои носы, куда их не просят!

Достаю мобильный. Набираю телефон дочери. Ему звонить не хочу.

- Да, мамуль, - слышу веселый смех на том конце.

- Вы долго еще?

- Ты чего такая бука? – и она туда же. Сговорились все! – Нам тут так прикольно! Аттракционы просто огонь!

- Осторожнее! Надеюсь, он за вами смотрит, - хмурюсь. Еще не хватало, чтобы он детей опасности подвергал.

- А ты приезжай и посмотришь, - выдает хитрюга.

- Лучше вы ко мне.

- Мы еще гуляем. Целую.

Поговорили, называется.

С другой стороны, мне ли жаловаться? Такого отца как Богдан еще поискать надо. Он каждую свободную минуту детям посвящает. Они в нем души не чают. И примкнули к лавам сводников, также донимают меня просьбами помириться с папой.

Я уже устала им объяснять, что я с ним не в ссоре. Просто мы не вместе. Мы любящие родители. Не семья.

Хотя я этого и Богдану объяснить не могу. После его возвращения, его стало слишком много в моей жизни. Он верит, что разбитую чашу можно склеить. А я ведь излечилась! Мне больше не нужна любовь!

Вон посмотреть на Никиту. Как тогда таракана увел, так и не появляется больше. Звонил несколько раз, успокоил, сказал, что опасности нет. А голос… пугающий, дикий. Тревожно мне за него. И ведь тоже из-за любви к неизвестной голубке. Ничего вот он приедет, и я из него правду вытрясу.

Еще переживаю, как бы Ползунов снова не вернулся отравлять нам жизнь. Но тут и Богдан меня заверил, что опасности нет. В этом вопросе я ему верю. Не станет он рисковать ни мной, ни детьми.

Значит доверяю? Мотаю головой. И что с того? Страшно злюсь на себя, когда червячок сомнений в душе просыпается. Он единственное, что осталось от прежних чувств. Но иногда он бывает слишком настырным и бередит былое. В такие моменты стараюсь быстрее отвлечься.

Открываю дверь квартиры. В нос ударяет цветочный аромат. Самые разнообразные цветы расставлены по всей квартире. Три раза в день я получаю букеты от Богдана. Иногда он лично завозит, порой приносит курьер. И неизменно к каждому букету открытка с теплыми словами и подарочек. Иногда дорогое украшение, а порой милая безделушка. Богдан знает, что мне нравится и никогда не ошибается с выбором подарков. Знает, что я могу умиляться простому магнитику для холодильника больше, чем дорогущим серьгам. Вот это его умение чувствовать меня в мелочах… бесит!

Он очень внимателен. И при этом не переходи границу. Ведет себя вежливо, отстраненно и при этом умудряется все равно засыпать нежными признаниями.

- Ты кремень, Лиз. Я бы уже растаяла, - как-то сказала мне Лена.

- И я бы… если бы любила, - тогда так ей ответила.

А у меня в душе лишь отголоски былых чувств.

- Зря ты к нам не присоединилась! Было просто, - Катюшка закатывает глаза со счастливой улыбкой. – Обалденно!

- Да, отлично погуляли, - соглашается с ней Коленька.

- А это прекрасной маме, - Богдан заходит на кухню и вручает мне огромный букет пионов и маленькую коробочку.

- Не стоило, - опускаю взгляд.

Он отошел после тюрьмы и стал выглядеть потрясающе. Чего греха таить, красивый он мужчина… но не мой… Мог быть моим… не сложилось…

Руки сами тянутся к записке:

«В твоих руках моя жизнь».

- Целого мира, брошенного к твоим ногам, будет мало, - не смотрю ему в глаза, но кожей ощущаю его обжигающий взгляд.

Отворачиваюсь, кладу коробочку на стол.

- Не откроешь? – тихо спрашивает.

- Потом…

- Сейчас, пожалуйста…

Зачем-то иду у него на поводу. Женское любопытство или… нечто другое…

В коробочке маленькая фигурка белочки, которая держит в руках сердце. И так искусно выполнена, продумана каждая деталь. Невольно улыбаюсь, поворачиваюсь к нему.

- Почему белочка?

- Она хрупкая, маленькая, беззащитная на вид, но упрямо прогрызет себе дорогу, а если что-то попало ей в руки, больше не отпустит… как, к примеру, мое сердце, - подходит ко мне, гладит щеку костяшками пальцев. В янтарной бездне его глаз загораются звезды, они кружат и затягивают в золотистый водоворот. На секунду поддаюсь соблазну, едва не прижимаюсь к нему. Оживают воспоминания, какое это запредельное чувство, быть в его власти, ощущать железные и невероятно нежные объятия.

- Она отдает тебе твое сердце, - говорю, глядя ему в глаза, и отхожу к окну…

Как бы я ни убеждала себя. Но тот вечер все же кое-что изменил. Наши отношения с Богданом стали теплее. Пропала холодность и отчужденность с моей стороны. Честно говоря, я и не хочу ее возвращать. Мы ведь можем быть друзьями? Уважать друг друга, тепло относиться… И детям так лучше.

Мы часто созваниваемся, я больше не бурчу в трубку. Можем подолгу гулять, болтать. И меня такое положение вещей устраивает. Если бы не странное тепло, что разливается по телу, едва вижу его или слышу голос. А если по какой-то причине Богдан не звонит мне в привычное время, начинаю волноваться.

Дети тоже заметили наше сближение. Но зная меня, они предпочитают хитро улыбаться и ничего не комментировать.

Это утро особенное, это отмечаю сразу, как только открываю глаза. После нескольких недель затяжных дождей и серости выглянуло ласковое солнце.

Дети улыбчивые, милые, и при этом хитро прищуриваются. На мои расспросы, молчат как партизаны. А у меня растет чувство, что сегодня особенный день.

Везу их в школу. Замираю. Едва руль из рук не выпускаю. На бигборде мое фото и надпись: «Я люблю тебя».

- Как красиво, - восклицают дети.

- Проделки вашего папки, - комментирую, не удается спрятать улыбку.

- Кто его знает, - протягивают загадочно.

Отвожу их в школу, еду в пекарню и замираю у каждого бигборда… там везде или мое фото, или красивая романтическая картинка и надписи…

«Лизонька, ты мой свет», «Единственная, любимая, желанная», «Стук твоего сердца – музыка для моих ушей», «Позволь сделать тебя счастливой». И таких посланий море… ими завешен весь город. Знакомые мне скидывают на телефон, звонят, восхищаются. А я не могу поверить, осознать происходящее…

Подъезжаю на работу. Вход в пекарню украшен цветами, ленточками, шарами.

- Счастливая вы… - восхищенно протягивает моя помощница Наталья.

Весь день мне приносят цветы, подарки, записочки.

Когда собираюсь за детьми, раздается звонок мобильного.

- Лиз, за детей не беспокойся, я их к нам заберу. Мы с Костиком в парк едем, погуляем все вместе, - сообщает мне Люба.

- Давайте я с вами.

- Не… не надо, - протягивает смущенно. – Своими делами занимайся.

- Так я все сделала на сегодня.

- Тогда отдыхай, - и отключает вызов.

Чем-то определенно пахнет.

Ладно… сделаю как говорят, мне даже интересно, что задумал Богдан.

Выхожу из пекарни, а дорога усыпана лепестками роз.

Сажусь в машину. Дорожные знаки, фонари, все украшено сердечками.

Подъезжаю к дому. Уже стемнело. Двор украшен свечами, а в центре горит надпись: «Я тебя люблю».

Только выхожу из машины, как тут же небо озаряется миллиардами всполохов. И они соединяются в надпись: «Лизонька, душа моя, будь моей женой».

По тропинке, освещенной свечами, ко мне идет Богдан с огромным букетом цветов. Становится на одно колено, достает бархатную коробочку, открывает. А там дивное кольцо, что переливается всеми гранями. Замысловатые узоры, все именно так, как мне нравится. Идеальное попадание. Глаз не могу отвести от этого великолепия.

- Ты смысл моей жизни. Я сделаю все и даже больше, чтобы твоя улыбка никогда не погасла. Позволь мне сделать тебя счастливой. Выходи за меня, Лизонька, - говорит, лаская меня золотом своих глаз.

- Богдан, спасибо тебе за старания. За заботу. Только… Нет… Я не стану тебе женой…

Мои хорошие! Спасибо вам за поддержку! За теплую, семейную атмосферу, которая помогала мне писать. У нас остался только эпилог, который я выложу сегодня. Но перед этим будет слияние глав, и вам могут приходить уведомления. Но наш эпилог появится вместе с уведомлением о завершении книги.