Надо понять, как им помочь.

- Мы ищем папу! - смотрю на их грязные мордашки. – Чтобы он помог найти нашу маму.

Приплыли… Потерялись, что ли?

- Мы больше не вернемся в интернат, - всхлипывает Катя. Этот решительный взгляд. Она определенно мне кого-то напоминает, сердце сбоит.

В руках теребит ещё кулон этот странный... Откуда он у нее взялся?

Пристально смотрю на вещицу. Как громом пронзает. Даже подскакиваю на месте.

Стоп! Так это же ТОТ самый кулон!!! Я его подарил единственной женщине, которую любил!

Я давно запретил себе даже вспоминать о ней. Даже произносить ее имя. Методично выжигал любые воспоминания. Слишком больно. Слишком подло. Предательство, которое прошло смерчем, через всю мою жизнь.

- Откуда он у тебя? - чуть ли не вырываю вещь из детских ручонок.

-От мамы, - пожимает плечами. Открывает замок, там фото. Я и моя Лиза. - Это она. Вы ее не видели?

Осколки воспоминаний разрывают душу. Лиза, что же ты наделала?! С ними, со мной, с нами…

- Можно? – протягиваю дрожащую руку.

Катя передает мне кулон.

- Только осторожно, пожалуйста. Это все, что у нас осталось от мамы.

Вглядываюсь в старую фотографию. Пожелтевшую. Но сохранившую навечно тот момент. Я сделал Лизе предложение, она ответила согласием. Отголоски ее лживого «ДА», навсегда запечатлены на этом снимке.

И только спустя несколько минут, до моего сознания добирается слово «Интернат». Как дети Лизы оказались в интернате?

- Где ваша мама? – спрашиваю хрипло. Обвожу пальцем фотографию.

Не могу взгляд отвести от фото. Лиза, давно забытые черты, сколько лет я их стирал из памяти. Один взгляд, понимаю, ничего не забылось, ничего не стерлось.

- Мы не знаем, - взгляд девочки наполняется слезами. Теперь четко вижу, глаза точно такие же, как у Лизы. Сходство поразительное.

- Папу мы тоже ищем, - добавляет малыш.

Мальчуган на Лизу непохож. Белокурые, немного вьющиеся волосики, голубые прозрачные глаза, как небесная гладь, смотрит, как в душу заглядывает. А на дне этого океана плещется далеко не детская боль.

Но в целом уже могу сказать, что похож он на своего отца. Артур, имя проходится ударом по сердцу. К нему она от меня ушла, от него забеременела, за него вышла.

Но парадокс, даже понимая, чьи они дети, у меня не возникает отторжения. Наоборот, совсем незнакомое чувство заполняет душу. Не дать в обиду, оберегать.

Официантка приносит заказ. Дети смотрят голодными глазами на блюда. Не решаются прикоснуться. Никогда в жизни не видел такого голодного и удивленного взгляда при виде еды… Жутко.

- Приятного аппетита, приступайте, - киваю им на тарелки.

Сам беру чашку кофе, в пальцах дрожь. Эти двое малышей взорвали мой мир. А я уже думал меня ничем не пронять и не удивить.

- Спасибо! – девочка благодарит, будто я ее озолотил.

Она вообще очень много благодарит…

Нутром чую их страдания.

- Дядя Сережа, можно?- не есть, протягивает ручонку, чтобы забрать кулон.

Нехотя возвращаю вещицу ей. Этот кулон я когда-то сделал на заказ, сам рисовал эскиз. Старался передать все чувства, которые испытывал к Лизе. Я был уверен, что МЫ – это на всю жизнь. Наивный идиот… Меня использовали и выкинули за ненадобностью…

- Бери и ешь уже, - залпом выпиваю кофе. Обжигающий напиток, ощущается как безвкусная жижа. Заказываю себе еще чашку и стакан воды, в горле пересохло.

Дальше меня ждет следующее испытание. Как они едят?! Разве можно на это спокойно смотреть?! Какие нервы это выдержат?!

Такое ощущение, что они много дней не ели. Уничтожают еду со скоростью света, с таким вселенским голодом. Жуют быстро, вилки падают, помогают себе руками. И еще такое чувство… они боятся, что у них отберут…

Попадись мне Лиза с Артуром, не уверен, что не прибил бы. Как так можно?! Они вообще люди?! Своих детей обречь на такое?!

- Так вкусно! Почти как варенички мамы! – Коля запихивает сразу два вареника в рот.

- А супчик… ммм, - Катя отставляет в сторону ложку и пьет прямо из тарелки.

- Вы давно ели?

- Вчера на заднем дворе кафе мы нашли гамбургер, целый! А еще там была картошечка! Так что я не сильно голоден. А вот Катя проголодалась. Пришлось в магазине булочку для нее одолжить, - выдает Коля с набитым ртом.

У меня волосы на голове шевелятся. Мне все равно, кто его родители. Уже не важно. Я это так не оставлю!

- Вы помните свою маму? – спрашиваю, когда они расправляются со всем, что принесла официантка.

Не хочется бередить их раны. Но я должен узнать инфу. Обозначить для себя дальнейший план действий.

- Конечно, помним, - отвечают хором. Смотрят на меня как на дурака.

- Как вы собирались ее искать? Есть зацепки?

- Мы хотели найти папу. А он бы уже нашел нашу маму, - отвечает Коля.

Ноль конкретики.

- Как?

- Мы знаем адрес, где он когда-то жил в этом городе, - Катя сыто улыбается. - А еще ну нас есть его фотография! – с любовью гладит кулон.

Вот тут ты малышка ошибаешься. От меня на старом фото мало что осталось. Узнать меня по нему нереально. Пластика, да и возраст изменили меня. Но, увы, я не их отец.

Ловлю себя, что эта мысль, ядовитой иглой пронзает сердце.

Но что было на уме у Лизы, когда она давала ребенку кулон, и плела всякие небылицы? Зачем хранить вещь, подаренную бывшим, об которого она вытерла ноги? Бред.

- Какой адрес? – выпиваю залпом вторую чашку кофе.

Они отвечают снова хором, без запинки. Явно выучили назубок.

Снова вскрывают наглухо закрытые двери прошлого. То, что давно заросло паутиной, и куда я себе не позволял заходить.

Это мой старый адрес. Моя конура. Где все начиналось с Лизой.

Волей судьбы я снова живу в городе, в котором очень недолго, но единственный раз в жизни был по-настоящему счастлив. Тут у нас с Лизой все закрутилось. Тут я познал горечь предательства. И даже спустя столько лет, оно горчит на языке. Ничего не забыто. Увы…

- Откуда вы его знаете?

- Мама рассказывала.

- Как вы оказались в интернате? – задаю самый сложный вопрос. Но я должен хоть что-то понять. Найти хоть какое-то объяснение всему происходящему.

- Нас туда отправил злой дядька. Сказал, что мы больше не нужны маме! – тут же начинает плакать Катя, а Коля мгновенно реагирует, обнимает и пытается успокоить сестру.

- Но мы не верим, - серьезно добавляет мальчуган.

Дальше расспрашивать язык не поворачивается. И так тошно от всего услышанного. Корю себя, что расстроил детей. Прошелся своими расспросами по их душевным ранам.

- Ладно, давайте прокатимся. Немного прикупим вам чего-то классного, - выдавливаю из себя улыбку. Пытаюсь разрядить обстановку.

- Вы лучше нам с поисками помогите. А вещи, они не заменят главного – родителей, - выдает Коля и насквозь пронзает меня своими глазищами.

- С этим вопросом тоже разберемся, - приклеиваю улыбку к лицу.

Нельзя показывать, как он мне душу вывернул наизнанку. Как разрастается злость на Лизу с Артуром. Разбежались, не сложилось, всякое бывает, но детей в интернат?! Нееет! Я этого так не оставлю!

Кидаю несколько купюр на стол.

- Да? – Катя смотрит на меня с надеждой.

Наверное, за всю жизнь я не испытывал столько эмоций, как за вот этот час рядом с ними.

- Конечно, - подмигиваю. – А теперь погнали. Держитесь крепче!

- Что? – непонимающе смотрят на меня.

- Прокатимся, - Накидываю на малышню свой пиджак и подхватываю их на руки.

Нельзя допустить, чтоб они опять замерзли. Потому со всех ног припускаю к своей машине.

- Ааа, прикольно! – их смех, как бальзам на душу.

Хочется, чтобы они всегда так улыбались и больше никогда не видеть, этой дикой, недетской боли в их глазах.

Хотя я, честно говоря, сам не представляю, что делать дальше.

К такому повороту судьбы я точно не был готов. Тем более, когда у самого в жизни тот еще кавардак происходит.