— И чем же ты был занят?

— Смотри, — он навёл луч фонарика в сторону, там лежала выломанная из поверхности зенитная пушка. — Вторую завтра сниму.

— И нахрена попу гармонь? — скептически спросил я.

— Не понял?

— Что ты собрался с ней делать?

Он вытер руки куском ветоши, присел на ящик с инструментами, явно притыренный в машинном отделении, а потом начал объяснять:

— Смотри, раз уж есть возможность поработать с техникой, тем более, техникой умной, я хочу улучшить свой самолёт.

— А подробнее?

— Во-первых, броня. Лучше пожертвовать половиной грузоподъёмности, зато сделать самолёт неуязвимым для крупнокалиберных пулемётов. Из пушек стрелять по самолёту никто не станет, да ещё попробуй попади. А зенитные ракеты есть только у военных, и стоит такая ракета в три раза больше самолёта. Они тоже считать умеют.

— Логично, — не стал спорить я.

— А если будет броня, то можно подумать и об активной обороне, например, установить две пушки калибром двадцать миллиметров. Не так много, но для большинства противников это смертельно. Можно будет некоторые территории зачищать с воздуха, а потом спускаться и собирать трофеи. А снарядов тут уйма, я проверил запасы на складах, некоторые, кстати, пришлось вскрывать, готов спорить, ты о них и не слышал.

— Возможно. Но самолёт хлюпкий, его отдачей не снесёт?

— Вот над этим буду работать, допускаю прокачку двигателей, тогда скорость и взлётная масса ещё вырастут.

— Если не ошибаюсь, на складах есть куча готовых двигателей, не факт, конечно, что они тебе подойдут, я просто не интересовался, могут быть и такие.

— Это было бы отлично.

Он встал, подошёл к краю и посветил фонариком на самолёт, что стоял почти у самого носа, я правильно рассчитал, посадочной полосы хватило, хоть и на пределе.

— Нет, теоретически, я могу забронировать только кабину пилотов и важные узлы управления, самолёт при обстреле будет рассыпаться в воздухе, но продолжит полёт.

— Думаю, всё получится, как ты сказал, вот только давай уже завтра, сейчас поедем домой, я тебя познакомлю с компьютером, а потом поедим и ляжем спать.

— Идёт, я тоже заморился, а как поедем?

— У меня батискаф внизу, он, правда, одноместный, но, думаю, поместимся оба, ещё пару бомб прихватим, чтобы взрывчатку получить.

— Это важно, — согласился он.

Добрались мы быстро, хотя подводный радар снова сообщил о нахождении поблизости касатки. Сабж тоже видел её с борта, впечатлился, но тут же стал строить планы:

— Она — не рыба, это кит.

— Вообще-то дельфин, — сообщил я своему несведущему в зоологии другу.

— Неважно, её называют кит-убийца, стало быть, дышит атмосферным воздухом. Стало быть, погружаться может надолго, но спрятаться на глубине не получится.

— И? Хочешь застрелить?

— Если вооружить самолёт, то двадцатимиллиметровые пушки отлично её потреплют. Она попытается погрузиться, но потом снова всплывёт, ещё до того, как отрегенерирует, тогда придётся повторить сеанс, и так до тех пор, пока не закончатся хиты.

— А если раньше закончатся боеприпасы? На корабле их много, но в самолёт все не влезут.

— Вопрос, — согласился он. — Тогда можно попробовать скинуть бомбу или даже кумулятивный снаряд, который пробьёт её насквозь. Но такой снаряд сперва нужно сделать, задача на будущее.

Вообще-то, он был прав, касатка, хоть и охраняет корабль, представляет весьма лакомую цель.

— Я, когда её предшественника убил, двадцать пять уровней поднял. Даже если с неё будет по десять на двоих, это уже результат достойный.

— Это просто супер, я тогда механика подниму до уровня инженера, такие вещи смогу вытворять, что… — он задумался. — Лучше пока не продавать статуэтки.

— Подумаем, — согласился я.

Тем временем батискаф на автопилоте заплыл в подводные ворота, за спиной у нас закрылась решётка, а судно всплыло на поверхность внутреннего бассейна, где тотчас вспыхнул свет.

— Это и есть тот человек? — немедленно спросил Василий.

— Да, Сабж, познакомься, это Василий Филиппович, — я указал пальцем в пустоту. — Василий Филиппович, познакомься, это Сабж, мой друг и компаньон, я ему доверяю, как себе.

— Очень приятно, — растерянно произнёс Сабж.

— Василий Филиппович разрешил тебе работать на станках, жить здесь и пользоваться кладовкой, но предупредил, что, если ты будешь косячить, он тебе руки оторвёт и вставит в задницу.

— У меня богатая фантазия, — напомнил Василий Филиппович. — Но всё примерно так и есть, прежде, чем воспользоваться чем-либо, кроме склада продовольствия, советую спросить разрешения у Узника. У него есть допуск, а у вас его нет.

— Я всё понял, — Сабж не горел желанием ссориться с компьютером. — А воспользоваться койкой можно, я спать хочу?

— Можно, — великодушно ответил Василий.

— Сперва поедим, — сказал я, потянув его за собой. — И выпьем, чувствую, завтра будет тяжёлый день.

Утро началось тяжело, так уж вышло, что работа роботов-погрузчиков не всегда и не везде может быть полезна. Короче, нам пришлось таскать весь хабар на себе, складывая его прямо в Самоделкина. Железный едва успевал переваривать такое количество сырья, кажется, он от нагрузки даже перегреваться начал, пришлось врубить дополнительный вентилятор.

Когда с погрузкой было закончено, я передал управление станком Сабжу, сказав, чтобы Самоделкин его во всём слушался. Впрочем, работать можно было и в четыре руки, поэтому я уселся с другой стороны.

— Итак, в чём наша задача? — спросил Самоделкин.

— Нужно изготовить броневые пластины для самолёта, обшить изнутри или снаружи, а потом встроить шаровые установки с автоматическими пушками.

— Кстати, пушки бы неплохо заапгрейдить, — напомнил я. — Например, сделать их с лентой, как у пулемёта. Это возможно?

— Придётся серьёзно поработать, — сообщил Самоделкин, — но ничего невозможного нет.

— Отлично, — сказал Сабж. — Что нужно, чтобы изготовить плиты?

— Материал у меня есть, думаю, смогу рассчитать подходящую толщину и форму, не хватает только трёхмерной модели самолёта с возможностью заглянуть внутрь.

— Может, чертёж? — жалобно спросил Сабж. — Я все размеры укажу с точностью до миллиметра.

— Даже небольшая погрешность может изменить прочность конструкции, — напомнил Самоделкин. — Миллиметр — это много.

— Но я ведь не могу притащить сюда самолёт, — пожаловался Сабж.

— Коллега, вы меня удивляете, — сказал Самоделкину Василий. — У нас ведь есть разведывательные дроны, они доберутся до корабля, обследуют самолёт, произведут все необходимые замеры, и вы получите полную картину.

— А они такое умеют? — удивился я.

— Если специально поставить задачу, то запросто, правда, придётся перекинуть на них часть моих мощностей. А для установки можно отвезти туда пару роботов-сборщиков, только постарайтесь не сломать и вернуть их обратно. В батискаф они влезут.

Замеры заняли около часа, потом дроны скинули информацию Василию, тот передал Самоделкину, а компьютер создал голографическое изображение самолёта, которое можно было вертеть, как угодно и заглядывать внутрь.

— Итак, — начал объяснять электронный гений. — Для бронирования кабины пилотов могу предложить следующую конфигурацию плит: вот здесь и здесь, — места в голограмме подсвечивались красным, — будут установлены плиты, вплотную к обшивке, с которой образуют композит. Для бронирования двигателей можно поступить иначе. Внутри есть небольшой объём, который никак не используется, поэтому стоит установить прямую плиту вот так, под небольшим углом, это позволит снизить вес и увеличит вероятность рикошета. Если я правильно понимаю, то самая уязвимая часть находится внизу, нижнюю полусферу следует защищать особенно тщательно…

Говорил он ещё долго, но к каждой новой плите прилагались размеры, тут точность доходила до десятых долей миллиметра, а потом мы взялись их изготавливать. Титан и легированная сталь, сначала прессовка, потом подгонка с помощью резца, а потом сверление отверстий под болты и заклёпки.