– Ты что творишь, костыль недоделанный?! – разъярился шаман, уворачиваясь от нападения.

– Ты первый начал! – парировал чар, заходя на разворот.

– Как это?

– А нечего было мной бить всех подряд. Ишь ты, взял моду! Я точный магический прибор, меня нежелательно использовать как оружие! Ты бы еще гвозди мной начал заколачивать, варвар!

– К тебе инструкция не прилагалась! – возразил Гарб, уклоняясь от очередного выпада. – И вообще, хватит меня делать злым!

– Да, ты же у нас непроходимо добренький. Аж противно! Но это не моя работа.

– Как не твоя? – потерял концентрацию гоблин и тут же получил чувствительный удар в темечко.

– Тяжелый случай, – вздохнул посох, остановился и нравоучительным тоном произнес. – Последним мной владел Быр-Хапуг – бог, доменом которого сейчас являются злоба, вероломство и разрушение. Если бы ты был чуточку умнее, то давно бы догадался, что во мне все еще сильны настроения предыдущего хозяина. Божественное вмешательство всегда вызывает далеко идущие последствия.

– Значит, все-таки ты меня вынуждаешь совершать злые поступки!

– Не смеши мои украшения! Я всего лишь большая волшебная палка с драгоценными камнями. Как я могу заставить своего владельца повиноваться мне? Ты сам поддаешься этим настроениям.

– И что же мне делать?

– Тренировать силу воли, наверное, или отдать меня тому, у кого ее больше, чем у тебя. И еще срочно верни мне навершие, я без него себя некомфортно чувствую и нестабильно работаю!

– Про силу воли я понял, а с навершием придется потерпеть. Мы в Ад попали, если ты не в курсе, а оно где-то на Лумее осталось.

– Это проблема, – согласился посох. – Вот что, идите-ка вы к местному правителю, он вас направит дальше по инстанциям. Местным вы уже поперек горла стоите, но они меня боятся и будут рады поскорее выпроводить вас. Короче, заходи сюда потом, еще поболтаем.

По интонациям в голосе чара Гарб сообразил, что нападений можно больше не опасаться.

– Ваше время истекло, продлять будете? – встрял в разговор страж.

– Кстати, иди-ка сюда! Мы с тобой еще не закончили! – подхватился посох и умчался в сумрак.

– Склочный у тебя возлюбленный! – успел уловить шаман краем уха, прежде чем до него донеслись звуки потасовки.

Туман на мгновение сгустился, а когда рассеялся, то гоблин обнаружил себя сидящим в неудобной позе на начертанном сигиле. Чар мирно покоился в лапах и ничем не выдавал своей вздорной натуры.

***

– Ну? – хором встретили Гарба компаньоны.

– Все сломаю и погну! – попытался пошутить шаман, но осекся, наткнувшись на встревоженные взгляды. – Да будет вам! Я побывал на весьма интересном саммите, и мы с посохом пришли к компромиссу по вопросам близких физических контактов с поверхностями тел других разумных существ.

– Точно? – переспросил Бурбалка как самый заинтересованный в спокойной атмосфере путешествия. – В такие моменты очень хочется дать тебе волшебного пенделя, чтобы ты говорил понятнее. Я только через слово понял, хотя читал те же книги. Все будет хорошо?

– Можно и так сказать, – ничуть не смутился гоблин. – Осталось только научиться самоконтролю, но я буду над этим упорно работать. Кстати, Хиенна, ты не знаешь, почему я попал в эфирный план вместо Шеола?

– Шеол – это тоже один из миров? – уточнила демонесса, демонстративно сдерживая зевок. – Я плохо знаю эти всякие географии, потому что они скучные. Есть куда более интересные штуки. Но мне кажется, один из моих любимых когда-то говорил, что в Эльжахиме все не так, как в других мирах. Тут, вроде бы, прямой выход для всех закрыт, а в Эфир двери всегда открыты, и закрыть их нельзя никому.

Троу вскинул голову, оторвавшись от лютни, на которой до этого старательно выводил какую-то незамысловатую мелодию.

– Ты смогла что-то вспомнить о своем прошлом? – заинтересовался Адинук. – Это так трогательно!

– Воспоминания приходят ко мне не связанными между собой картинками в голове. Толком так ничего и не вспомнилось, но, когда вы называете какие-то вещи, я иногда припоминаю новую картинку из той жизни до вспышки.

– Рахэн-ди! – внезапно сказал Бурбалка.

– Чего? – не понял Каввель. – Это на каковском?

Михель же как-то подобрался, когда услышал это название.

– Великий разлом, он же Бездна, – перевел парень, – это на пуутском.

– Да! – захлопала в ладоши суккуба. – Я помню родину! Там гораздо веселее, чем здесь! Там никто никого не заставляет подчиняться нудным правилам, и каждый может быть сам себе хозяином. Спасибо, что помог вспомнить, дорогой!

– Не за что, – расшаркался молодой человек.

– Антонио, ты что, знаешь язык демонов? – вспомнил человеческое имя Бурбалки Гарб.

Михель весь обратился в слух, пристально глядя на компаньонов.

– А то как же! – охотно ответил юноша. – Тот демон, который затащил меня в мир теней, был довольно странным. Он, вроде как, хотел меня уничтожить, но при этом передал мне знания портальной магии и научил своему языку.

– Это наверняка был куньмо, они всегда отличались неадекватностью, хотя охотники хорошие, – нахмурилась Хиенна и тут же обрадовалась. – Еще, хочу еще вспоминать!

Бурбалка вскочил на ноги и забегал туда-сюда, не обращая внимания на недоуменные взгляды остальных.

– Куньмо? В переводе с пуутского означает дурак, – схватился за голову парень, наконец останавливаясь. – Меня что, чуть не убил демон-дурак?! Хотя, того как-то не так звали.

– Имя ничего не значит, дорогуша, – многозначительно сказала суккуба. – Если он дурак, то хоть ученым обзови, а суть не поменяется.

– Ладно, хватит прохлаждаться! – подвел итог беседе Аггрх. – Мы куда-нибудь идем или будем тут торчать вечность? Песок холодный и воняет тут.

– Здесь везде зловонные запахи, так что разницу мы ощутим только в части, касающейся цивилизованности местных жителей, – поморщился Гарб и вспомнил про слова посоха. – Банальная интуиция подсказывает, что нужно идти к этому аршидуку, про которого упоминал Муфад’ал. Только он может помочь нам выбраться отсюда.

– Чтобы нас всех испепелили, как говорил все тот же жахани? – иронично поинтересовался Михель. – Судьба демона тоже будет незавидной.

Встал во весь рост и гоблин. Он тяжело оперся на посох, нежно погладив его резную поверхность ладонью.

– Есть сведения, что пока посох у меня, нам ничего не угрожает, – категорично заявил шаман, – так что пойдем. Желающие остаться могут переждать здесь.

– Аха, – промурлыкала суккуба, – очаровательная игрушка. Мары ее боятся больше вмешательства Владыки света в свои дела.

– А с чего это вдруг? – спросил Каввель. – По мне, так посох, как посох. Волшебный немного, но ничего особенного.

– Ничего особенного? - вскинула бровь суккуба. - Сладкий мой, с первого взгляда видно, что он нарушает все мыслимые и немыслимые законы магии, а у маров бзик по поводу соблюдения всяких правил.

Возражений больше ни у кого не нашлось, хотя орк все же попытался омрачить начало нового пути:

– А дорогу кто-нибудь знает?

– Дорогу найдем, – успокоил его гоблин, – надо только найти и допросить носителя информации, но сначала мне бы хотелось прояснить кое-что. Мы должны держаться вместе, пока не выберемся отсюда. Мне кажется, это вполне очевидно для всех. Однако я намерен быть с вами до конца и после этого, потому что вы мои друзья. Я хочу знать, будете ли вы со мной, когда мы покинем пределы этого негостеприимного места?

– Минотавры своих решений не меняют, – первым сказал Каввель. – Если я назвал кого-то другом единожды, то буду верен даже в утробе кракена. За остальных не поручусь.

Темный эльф с мечтательной полуулыбкой энергично тряхнул головой, разметав по плечам нечесаную гриву пепельных волос.

– Меня с вами свела судьба. Возможно, даже сам Хьялти Златобородый направил вас ко мне. Так что я просто не вижу других вариантов, – высказался Адинук.

– Варианты есть всегда, – не согласился Бурбалка, опасливо поглядывая на гоблина. – Но если ты обещаешь больше не бросаться на меня, то и я с вами до конца. По крайней мере пока не выберемся отсюда, а там поглядим. Мне все равно идти больше некуда, а с вами я за свою шкуру спокоен. В основном…