– С ним все будет в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Каввель, глядя вслед уходящему товарищу.

– Он справится, – уверенно ответила Хиенна и тут же спросила. – А как вы сами сюда попали?

– На этот вопрос сложно ответить, – вздохнул Каввель. – Все началось с моего проклятия…

– Так уф и ф него? – Бурбалка расположился на песке и с наслаждением поглощал припасы, извлеченные из бездонной торбы.

Быть человеком ему определенно нравилось больше, чем призраком.

– Давайте я расскажу, – предложил Адинук и с усмешкой взял в руки лютню. – Наверное, даже спою. Нарушу еще разок местные законы, пока никто не слышит.

Остальные молча кивнули и устроились поудобнее. Хиенна завороженно слушала, темнокожий бард пел, и пальцы его перебирали струны, а звуки его голоса нежно трогали незримые нити где-то в сознании суккубы.

Давным-давно жил на свете ученик чародея, превращенный злобным демоном в бесплотную сущность. Скитался бедняга по миру духов, пока не свела его нелегкая судьба с гоблинским шаманом-безбожником да минотавром-проклятым. И объединились все трое, дабы исполнилась воля богов. И сбылось пророчество, что проклятый минотавр сможет вернуть себе тело, если поклянется помогать своему спасителю исполнить предначертанное.

– Да, клятва минотавра нерушима. У меня год на исполнение второй части пророчества, – пояснил Каввель и с тревогой спросил сам у себя. – Хотя, уже ведь меньше осталось, да?

– А за что тебя прокляли? – спросила суккуба.

– Долгая история, – неохотно ответил минотавр. – Я брата убил, а там еще дочка бога была. Я ее обидел тогда немножко.

– Приемная, наверное, – добавил Антонио. – Иначе как объяснить. Не через аватара же в самом же деле…

И отправились компаньоны в дальний путь…

– Погоди, – прервал пение Бурбалка. – Гарбу потом явилась эта его богиня, типа во сне, и он тогда узнал, что ее держат в заточении и освободить ее можно…

…собрав вместе все части божественного посоха, да только есть хапугов племя злобное на Лумее, которое тоже жаждет завладеть посохом волшебным, чтобы возродить своего бога презренного. И стал спутникам помогать юный служитель бога верховного, благословленный на это дело учителем своим премудрым. Духом и телом сей служитель крепок был, и нашлась в его владении первая часть посоха.

– Не такой уж и юный, – пробормотал уязвленный Михель. – Хотя это смотря с кем сравнивать.

– А потом с Сандро, это мой кореш давешний, – встрял Бурбалка, – он еще мертвяков подымать научился, пока я по Шеолу бегал. Так вот, мы ритуал замутили один. Я так хотел себе тело вернуть, а он, наоборот, стать таким, как я.

– И мой сынок из-за него умер. Я этих недотеп в плен взял, когда они на орочью территорию зашли. Слово за слово, и мы вместе пошли брать штурмом город некроманта, будь он неладен, – добавил Аггрх, впав в глубокую задумчивость.

В исполнение последней воли павшего сына зеленокожего воителя отправилась пестрая компания к эльфам в академию, чтобы труд его исторический академикам передать. Нашли герои еще две части посоха в своих странствиях. И все было хорошо, пока не напустили враги мертецов орду лютую на град эльфийский. И тогда соединил шаман удалой части посоха во единое целое…

– Да как стукнет им по полу! – поддакнул Каввель. – Тут-то все колдовство вокруг и кончилась. Академия в прах рассыпалась, мертвяки все попадали…

– И хапуги сбежали, а я сюда портал открыл, пока нас эльфы на части не порвали, – подытожил Бурбалка.

Хиенна очнулась от ступора и похлопала ресницами, пытаясь избавиться от живо представленной картины приключений.

– Как весело было! – наконец воскликнула она. – Я вот только понять не могу, ты-то откуда взялся? Тебя не было в этой истории!

– Я просто не привык петь про себя, – скромным шепотом сообщил Адинук. – Меня им тоже судьба подбросила, когда они обломки посоха собирали. Ну, и спасли меня из каменного плена немножко, хоть я их и не просил об этом.

– Что же теперь? – потянулась после долгого сидения на песке суккуба.

– Теперь нужно найти дорогу домой, – снова подал голос Михель, не глядя в сторону суккубы. – Там целый мир в опасности, а мы тут прохлаждаемся.

***

Ловец духов облюбовал для вхождения в транс уединенное место в одном из заброшенных домов. Приготовления не заняли много времени. Потребовалось только выгнать из здания парочку мелких крылатых дьяволят, пригрозив им посохом. Похожие на исполинских летучих мышей создания негодующе заверещали, взлетели под потолок, неуважительно оттопырили средние пальцы на задних конечностях и выпорхнули сквозь пролом в стене.

Гарб начертал магический круг заговоренной солью, извлеченной из недр своего кафтана, тщательно проверил расположение символов и уселся в центр получившегося сигила. Скрестив лапы на груди, шаман глубоко вдохнул и начал погружение в глубины своего подсознания. Лихорадочный поток образов быстро заполнил разум – мощь магической печати создала необходимую атмосферу – и увлек дух гоблина за собой.

Ловец очнулся в странном незнакомом месте: на шеольный план было не очень похоже. Наверное, следовало ожидать, что в Эльжахиме законы перемещения сознания отличаются от таковых в Первичном мире. И все же Гарбу стало не по себе. Вокруг клубился призрачный голубовато-сизый туман, надежно скрывавший любые видимые объекты, если таковые, конечно, тут были. Шаман вытянул вперед лапу, и она сразу же исчезла в загадочной дымке.

– Эй, тут есть кто-нибудь? – несмело позвал он.

Голос прозвучал на редкость тихо и неестественно глухо.

– Кто тревожит мой покой? – холодно поинтересовались из мглы.

– Я! – набравшись смелости, ответил Гарб.

– Это хорошее имя, хотя и очень распространенное, – устало сообщил невидимый собеседник. – Почти каждый, кто сюда приходит, называется им. И чего же ты хочешь от меня очередной «Я»?

– Что это за место? – спросил гоблин.

– Ты в мире между мирами, в эфирном плане бытия. Это что-то меняет?

– Есть один посох, – осторожно начал шаман, совсем переставая понимать, с кем разговаривает, – и у меня с ним возникли некоторые разногласия. Надо бы их уладить.

– А вот это уже интересно! – оглушительно грянуло со всех сторон. – Продолжай!

– Позвольте сначала узнать, с кем имею честь вести беседу! – крикнул гоблин.

– Не ори так, у меня очень чувствительный слух! – громкость голоса невидимки едва не сбила шамана с ног. – Это место называется эфирной границей, и я ее страж. Так что там у тебя с посохом, роман?

– Э-э-э, можно и так сказать, – смутился Гарб.

– Это мне знакомо, – потеплевшим тоном сообщил страж границы, – любовные переживания смертных развлекают меня.

– Когда я входил в транс, то планировал поговорить именно с посохом, – добавил гоблин.

– Тогда ты попал в правильное место, смертный маг. Здесь можно разговаривать с кем угодно. Скажи мне, как зовут твоего возлюбленного, и я смогу его сюда вызвать.

Гарб не стал разубеждать стража в нелепости его заблуждений и просто сказал, что интересуется посохом Бирканитры.

– Вызываемый абонент не отвечает, – после небольшой паузы изрек невидимка. – Может быть, у него есть другие имена?

– Хм, – гоблин в задумчивости попробовал почесать подбородок, но лапа свободно прошла сквозь тело, не встретив сопротивления, – последователи брата Бирканитры называют его посохом Быр-Хапуга.

– Сейчас попробуем так.

Посох тотчас же вынырнул из мистического тумана и пребольно стукнул гоблина по голове.

– Эй, – возмутился ловец духов, – тут же не материальный план!

– А я тебя и стукнул нематериально! – мерзко захихикал посох голосом, который напомнил шаману про его старого учителя.

– Ладно, голубки, вы тут воркуйте, а я пока издали понаблюдаю, – поспешно заявил страж границы.

Посох нырнул в туман, из которого донеслись приглушенные крики и звуки ударов. Затем он вернулся и без предисловий попытался тюкнуть Гарба по голове еще раз.