– Говори словами, только чуть медленнее, – рявкнула девушка на его родном наречии.

Дьявол снова затараторил, но после очередной встряски стал аккуратно выговаривать слова.

– Он говорит, – сообщила Хиенна, – что нам нужно идти очень долго и далеко.

Суккуба поморщилась, словно ей не очень понравился такой ответ, еще раз легонько встряхнула жертву, что-то отрывисто сказала и разжала руку.

– Сейчас он окажет нам любезность и продьяволстрирует, как открыть портал прямо в приемную аршидука, чтобы мы могли сэкономить время. Жахани бывают очень понятливыми, когда обещаешь сохранить им жизнь.

Дьявол плюхнулся на мостовую и отчаянно глотал смрадный воздух Мек’ана. Под тяжелым взглядом Хиенны он быстренько подобрался и начал выделывать пассы когтистыми руками. Воздух вокруг жахани сгустился и спустя пять секунд превратился в растущую портальную воронку. Когда окно окончательно оформилось и засияло зловещим красным светом, дьявол приглашающее махнул в его сторону и низко поклонился.

– Ага, конечно! – нахмурила тонкие брови демонесса. – Сначала ты туда залезь, милок. Сам прыгнешь, или тебе помочь?

Жахани попятился. Хиенна ловко схватила его за шкирку и швырнула в портал. Раздался негромкий хлопок, и воронка «выплюнула» обугленные останки.

– Доступ запрещен! Назовите пароль! – издевательски грянуло из пространственного перехода на гадусе, прежде чем воронка схлопнулась с тихим шипением.

Демонесса пристально посмотрела на оставшихся дьяволов. Все трое, не сговариваясь, вскочили на ноги и в считанные секунды сообща сотворили другой портал. Хиенна молча указала на воронку. Жахани переглянулись. Два щуплых летуна забили кожистыми крыльями, вцепились мертвой хваткой в бескрылого собрата и, проигнорировав его протесты, запихнули в окно.

Суккуба убедилась, что этот портал угрозы не представляет и позвала:

– Мальчики, вперед!

Компаньоны не стали медлить и один за другим нырнули навстречу новым приключениям. Хиенна повернулась к радостно скалящимся дьяволам, и улыбки мгновенно сползли с их уродливых лиц.

– Я хочу есть! – прорычала демонесса, не сводя глаз с добычи.

Два крылатых создания заверещали от ужаса и попытались взлететь, когда на них набросилась суккуба в своем истинном обличье.

– Ты же обещала сохранить нам жизнь! – пискнул один перед тем, как длинные пальцы с острыми словно бритва когтями пробили ему грудь.

– А тебя разве не учили, крошка, что пуутам верить нельзя? – хрипло рассмеялась демоническая тварь, сворачивая шею второму летуну.

Насытившись, Хиенна добила рогача с пробитыми коленками. Затем брезгливо вытерла окровавленные руки об одежду дьяволов, утерла излишки крови с лица кружевным платочком, позаимствованным из карманов одной из жертв, и прыгнула в портал вслед за своими любимыми смертными. Обольстительный облик вернулся сам собой.

[1] Файлак – легион, файлакир - легионер (гад.)

Если стал наковальней – терпи; если стал молотом – бей.

Эльжахимская пословица

Лугриал-Зевув не принимал участия в сражениях уже лет восемьсот по летоисчислению Лумеи, поэтому облачить в доспехи его разжиревшее за столь долгое время тело прислужники не смогли. Аршидук стойко терпел пытку одеванием целых два часа. Он мог бы выдержать еще немного, но слуги начали терять сознание от невыносимой вони, издаваемой телом суверена. В итоге аршидук плюнул и наколдовал на себя магический щит, способный отразить любую угрозу.

– Проклятые смертные! – погрозил он своим тщедушным кулачком куда-то в сторону.

Шпионы донесли о причине восстания почти сразу после появления первых отрядов вблизи Ме’дина. По их словам, виновником был предводитель незваных гостей с Лумеи. Рабочие, увидев его, пришли в неистовство, уверовав в свершение древнего пророчества о сошествии в Эльжахим посланца самого Део. Ангел этот, дескать, должен быть огромен ростом, могуч непомерно, наделен волшебной силой небывалой и явится, дабы вырвать народы жахани из пучины порока и вернуть их в лоно Создателя. Аршидук в подобную чушь не верил, но описания пришельца более чем совпадали с легендой.

– Вы мне за это заплатите! – накручивал сам себя Лугриал-Зевув, считая ярость полезным подспорьем в бою.

После подавления мятежа он планировал всерьез заняться возмутителями спокойствия. Если вначале аршидука беспокоило только незаконное присутствие чужаков на подвластной ему территории, то теперь их было за что наказывать. Кару для негодяев тиран придумал достаточно суровую.

– Выступаем! – скомандовал он командиру гвардии.

Приказ пошел по цепочке от старших офицеров к младшим, и стройные шеренги в тускло мерцающих серебром доспехах тронулись. Их вид и слаженность были настолько прекрасны, что Лугриал-Зевув прослезился. Вместе с ним прослезились и все телохранители, хотя причина их чувствительности крылась в охраняемом ими огромном слизняке.

Сразу за пределами столицы полки аршидука узрели не менее ровные шеренги восставших. Лугриал-Зевув умилился тому, что даже бунтующие жахани остались верны своей природе и не нарушили порядка боевого построения. Битва обещала быть жаркой.

Мятежники увидели свое численное превосходство и, не веря удаче, немедленно бросились в атаку. Аршидук выстроил гвардейцев в каре, оставшись в его центре, а более легкие подразделения разместил по бокам для поддержки. Подле себя тиран также приказал расположить несколько метательных орудий.

Первая же волна атакующих обратила вспомогательные отряды в бегство. Легковооруженные стражи порядка всегда отличались храбростью только против слабого, безоружного и малочисленного противника. Толпы озверевших строителей вызвали в их рядах панику.

– Трусы! Сгною! – прокричал им вслед верховный собрат, переключая свое внимание на бунтовщиков.

Боец из Лугриал-Зевува в его нынешнем облике был неважный: в ближнем бою он мог разве что задавить противника массой да одурманить запахом тела. Зато как магу в Эльжахиме ему могли противостоять только правители других кругов, и то далеко не все. Только на это, пожалуй, и надеялся аршидук. Однако на сотворение нужных заклинаний требовалось немало времени, и гвардия должна выстоять, пока правитель не закончит колдовать.

Мятежники, между тем, без промедления принялись наседать на гвардейцев. Вскоре стало ясно, что несмотря на огромные потери от артиллерии и волшебных мечей, повстанцы постепенно берут верх и начинают теснить противника. В критический момент Лугриал-Зевув закончил приготовления и пустил поверх голов гвардии огненную волну, затем метнул с десяток ледяных глыб, обрушил на головы атакующих метеоритный дождь и несколько молний, оставив на закуску парализующий ядовитый шквал.

– Что, съели? – заорал он в окутавшую поле боя дымку. Ответом ему послужил злобный вопль тысяч дьявольских глоток.

Аршидук в испуге изменил цвет с темно-серого на бледно-желтый: его магия должна была уничтожить большую часть восставших, но не сделала этого. Подобное было невозможно, если только они не раздобыли…

– Щит поглощения! – забился в истерике огромный слизняк. – Мерзавцы! Какая подлость! Но как сумели?

Передние ряды верных Лугриал-Зевуву отрядов дрогнули и тут же оказались смяты напирающими врагами. Еще немного, и произойдет небывалое! Незыблемая власть одного из могущественнейших аршидуков повисла на волоске. Тиран приготовился спешно перенестись во дворец, откуда он мог бежать в один из соседних кругов в поисках помощи.

***

Первым из портала выбрался Каввель и обнаружил себя в гуще мертвых тел. Судя по звукам, неподалеку шло сражение, но густое облако пыли скрывало поле боя от глаз минотавра.

– Лопни моя селезенка! – удивился он. – А ведь тут тоже умеют веселиться!

Вскоре появились и остальные компаньоны за исключением Хиенны.

– Чувствую сильную магию! – сообщил Адинук.

– Дьявольскую, – подтвердил Михель.