-Хорошо, — присаживаясь на удачно подвернувшуюся корягу и с наслаждением вытягивая гудящие ноги, произнёс я, — Допустим, разведка переправилась и всё проверила. Следом реку перешёл передовой отряд и вся эта команда ушла дальше на поиски засад и хорошего пути для остальных. Что дальше?
-Дальше первая часть ратной силы перейдёт реку, — ответил Никита, — За ними конунг с ближним кругом. Потом подводы со священной землёй и остаток войска. Обоз с охраной последними прибудут и дальше уже силы вражеские снова в путь пустятся, землю смоленскую своими сапожищами погаными топтать.
-А почему землю везут в середине армии, а не в конце, вместе с обозом? — уточнил я.
-Так ведь святыня великая это, — удивлённо ответил десятник, — Владеющим подспорье и защита немалая.
-Защита? — не понял я, — Вроде передвижных валов на колёсах?
Никита посмотрел на меня так, словно я плюнул ему в суп. Раз пять, не меньше! Я терпеливо и с абсолютно непроницаемой физиономией ждал ответа. К счастью, ратник не стал мне зачитывать лекцию о том, что можно, а что не можно и ответил довольно коротко, хоть и эмоционально.
-Нет, княжич. Просто ни одна, даже самая пропащая душа, не ударит по этим подводам. Люди людьми остаются даже в тугую годину. Землю родную не тронет никто, даже чужую. А значит, и рядом с ней не случится ничего. Ни огня не будет, ни другого лиха.
Странный расклад какой-то получался. Все местные были благородными до мозга костей. Масса правил и приличий. Разве что дипломатическими нотами перед боем не обменивались. И при этом всём запросто могли прикрываться своими реликвиями от массовых атак. Это было всё равно что растягивать посреди расположения боевой части огромный флаг волонтёрской службы перед авиаударом. Все знали общие правила, а кто не выполнил — тот какашка и вообще нехороший человек.
-Маги с конунгом идут? — не углубляясь в размышления о причинно-следственных связях, задал следующий вопрос я.
-И с ближним кругом, — кивнул Никита, — Владеющим подле военачальника положено завсегда быть. Чтобы вовремя приказы его выполнять.
-Хреново, — подвёл итог я.
Полноценная пачка магов могла спутать мне все карты. С моими огрызками имеющихся навыков я мог рассчитывать только на собственную наглость и внезапность атаки. С последней, к слову, могли возникнуть проблемы именно из-за наличия рядом с целью огромного количества кастеров. Маловероятно, что все они были заточены исключительно под сражения. Скорее всего, были среди свиты Валдиса и медики, и какие-то местные аналоги друидов, которые следили за передвижением войск через своих питомцев.
Пока это были только предположения, но лучше было учесть такие моменты заранее, чем потом чесать голову, когда зомбированный голубь заметит с высоты в сотню метров чью-то задницу в траве. Доказать, что это случайность, и мы просто прилегли отдохнуть вряд ли получится.
-Отчего хреново, княжич? — не понял десятник, — Коли в битву вступить нам суждено, то чужих владеющих первым делом бить нужно. Без них не возьмёт Смоленск Валдис.
-Размеры войска конунга знаешь? — слезая со своей коряги на землю и собирая подходящие для моей задумки камешки, спросил я.
-Сложно сказать, Алёша, — чуть сдвинув шлем и почесав затылок, отозвался Никита, — После взятия Полоцка, да после боя с Верховным князем… Бояр душ триста, да воев с полтысячи. Больше вряд ли. Сильно быстро идут.
-Да можешь не мелочиться! Чего уж там! — с сарказмом ответил я, — Нам всего-то тысячу человек надо остановить. Плюс-минус сотня уже роли не сыграет. Спартанцы, мать их, нервно курят в стороне!
Я недовольно поморщился, представив приближающееся к нам войско, а десятник молча пожал плечами, всем своим видом показывая, что его дело маленькое. Это только в кино кажется, что тысяча человек не так уж много. Даже битвы футбольных фанатов, в которых участвовало вдвое меньше людей, превращались в настоящее побоище. И усиленные гвоздями биты были в разы безобиднее тех инструментов, которыми с детства учились владеть наши противники. На что вообще рассчитывали долбанные родовые мудрецы, когда благословляли меня на великий поход с горсткой дружинников?!
-Смотри, — тяжёлым вздохом прерывая затянувшееся молчание, произнёс я и нарисовал на влажной земле петлю, — Это Днепр. Это мост. Это, — я показал Никите десяток корявых палочек, — мы. Войско Валдиса пересекло реку. Дозоры ушли дальше.
Карта местности постепенно обрастала нужными деталями. Россыпь собранных камней заняла свои места по обеим сторонам реки. Несколько камушков я сдвинул вперёд, а обоз и подводы со священной землёй обозначил более массивными палками. Ставку военачальника и всех владеющих я изобразил одним цветным окатышем, установив его рядом с мостом на нашей стороне.
-Предложения? — закончив с расстановкой, произнёс я.
Ратник взял из моих рук макеты юнитов и задумчиво осмотрел карту. Пару секунд спустя он начал втыкать палочки в землю, сопровождая свои действия подробными комментариями.
-Двоих поставить на вершине холма. Если правильно подгадать момент, то они смогут устроить небольшой обвал и отвлечь внимание воев. Ещё трое останутся с конями. Четверых под покровом тени оставить у моста, а остальных единым отрядом скрыть прямо на пути конунга. Дадут боги, получится затаиться прямо посреди вражьего стана, — все палочки заняли свои места, и воин продолжил свою речь, — Как внимание войск отвлекут гридни, основная группа атаку начнёт. Остальным выждать нужно будет, пока схватка не разгорится, а потом в спину владеющих ударить. Под остротой, да с медведем, часть точно сумеют положить.
-А дальше что? — хмуро спросил я.
-Биться дальше, княжич, — просто ответил Никита, — За род свой, за землю родную, покуда рука меч держать будет, а в ногах сила остаётся.
Я молча осмотрел предложенную расстановку и поджал губы. Десятник готов был с лёгкостью пожертвовать своей жизнью ради успеха общего дела, но такой вариант меня не устраивал, а критиковать предложение подчинённого не хотелось. Я просто не мог найти в себе силы для этого.
-Новые вводные, — спустя минуту молчания, произнёс я, — Свита конунга задержалась на том берегу. На час. Что будем делать?
-Погибнем все как один, Алёша, — честно ответил ратник, — Но тут на всё воля богов. Мы за правое дело стоим. А коли помереть придётся, то предки нас с честью встретят.
-Тогда слушай мой вариант, — уже представляя себе волну негодования Никиты, произнёс я и начал переставлять палочки.
Минут через десять со стороны выдержанного воина слышалось только раздражённое шипение и виртуозные матюги. Никита оказался очень изобретательным в сфере выведения родословной всевозможных "бездушных иноземцев" от самых неожиданных существ и животных. Выслушав очередную порцию данных о собственном генеалогическом древе, я невозмутимо остановил собеседника и спросил:
-По существу возражения есть?
-Не можно это, — недовольно проворчал десятник, но уже значительно спокойнее, — Где это видано, чтобы люди, пусть и против ворогов лютых, подобное творили! Не пойдут мои парни на такое!
-А я разве говорил, что это будет кто-то из дружинников? — удивлённо спросил я, и мой собеседник со свистом выпустил набранный для новой отповеди воздух.
-А кто тогда? — озадаченно спросил он.
-Думаю, я сумею найти в нашем отряде добровольцев, — усмехнулся я, — И перед предками чисты будем.
Мы вернулись на стоянку отряда уже в полной темноте. Там вовсю кипела работа, но этой ночью спать никому уже не придётся, если мы хотели выжить. Проверка самопальной маскировки прошла успешно. С пяти шагов я уже не мог различить ни одного дружинника, даже точно зная, где они находятся. Часть наших бойцов отправилась на заданные позиции, чтобы к утру примятая трава поднялась, ничем не напоминая наблюдателям о присутствии посторонних.
Я, во главе с остатками своего подразделения и половиной состава стажёров, оборудовал себе полноценное логово прямо у основания моста. Это было единственное место, с которого мой куцый командный функционал доставал до всех подчинённых сразу. С одной стороны, место было само по себе опасным, но я надеялся, что лезть под настил никто не станет. С другой стороны, я вполне мог гордо покинуть место сражения, на болтавшейся у берега коряге. Нужно будет только пережить несколько залпов вражеского войска, но это уже мелочи.
