— Ладно-ладно, — постаралась успокоить разбушевавшуюся подругу. — Я тебя поняла. Просто… как-то неожиданно всё было. — Немного выждала, наблюдая за Ирой, улыбнулась и наклонилась ближе. Понизив голос до минимума, спросила: — Ну так что, когда у вас следующее свидание?

Ира улыбнулась. Настроение сразу поползло вверх — как у неё, так и у меня. Но через несколько секунд улыбка исчезла с лица подруги — её заменила печаль.

— Да когда-когда… Когда всё решится, тогда может и позовёт. Я же не стану приглашать его сама… Что, если он вообще пошутил?

Я помотала головой.

— Если пошутил, я ему такое устрою! — деловито пригрозила я, продолжая пытаться поднять настроение подруге.

Губы Иры снова подали признаки надвигающейся улыбки. Я же, удовлетворённая содеянным, откинулась на спинку и устало выдохнула.

Мне уже порядком поднадоели все эти шпионские игры…

Два дня назад мы прибыли в этот гостиничный номер. Два дня мы просидели в этом номере. Мальчик-хакер установил на все телефоны какую-то защиту, чтобы ни Вика, ни её люди не смогли нас вычислить. Сразу после этого Герман Михаил и хакер собрались в отдельной комнате и начали решать проблему с продажей недвижимости. На сколько мне известно, мальчик-хакер связался с остальными людьми из команды Дианы и отправил их выполнять работу на передовой, тогда как сам обозначил гостиницу, как штаб.

Благо, мне не пришлось участвовать в этой операции по спасению денег. Если честно, я вообще-то сильно устала за последнее время. Особенно, после того, как узнала про ребёнка. С каждым днём мне всё меньше и меньше хотелось участвовать в происходящей авантюре. Всё больше меня заботило будущее малыша… После последнего похищения я поняла, что слишком халатно отношусь к ребёнку. Обещала себе не рисковать, а в итоге получается ровно наоборот — суюсь в самое пекло и даже не думаю о последствиях…

Что же со мной стало…

— Да ничего такого, — послышался голос Иры. — Просто ты взрослеешь, подруга. Так я это называю.

— Я что, вслух это сказала?

— Ну нет, блин, — недовольно отозвалась Ира, — просто я мысли читать умею!

Я прищурилась.

— Серьёзно?

Ира прищурилась тоже.

— Ты же шутишь сейчас?

Я задумалась — шучу ли я? На секунду мозг и впрямь поверил Ире. На секунду мне показалось, что она действительно умеет читать мысли. Но, слава богу, я вовремя пришла в себя.

— Нет… В смысле, да… Просто… что-то задумалась. Столько всего произошло… Уже голова толком не соображает.

Ира расслабилась.

— Я-то уж думала, что ты уже с ума сходишь.

— Да нет, — отмахнулась я, а сама снова задумалась.

Хорошо, что Ира не позволила уйти в негатив с головой и вырвала меня из плена раздумий словами:

— Вот родиться ребёнок, тогда будешь сходить с ума по-настоящему! Постоянно крики, спать по ночам невозможно. Нужен глаза да глаз. А как подрастёт, так вообще времени на себя не останется. Будешь только успевать игрушки по дому собирать, да у плиты пропадать. Материнство — оно такое.

Ира мечтательно уставилась в потолок.

Внимательно глядя на подругу, я сказала:

— Ты, по-моему, что-то перепутала.

— Чего это я перепутала? — Ира оторвалась от созерцания потолка и удивлённо уставилась на меня.

— Как будто хочешь отговорить меня.

— Ты опять про аборт что ли? Нет, — она замахала ладонью, — даже не думай, подруга.

— А зачем тогда так расписываешь? Как будто ничего хорошего меня не ждёт.

— Да я же только хорошего тебе желаю. Просто, — она пожала плечами, — просто готовлю тебя к худшему. Знаешь же, как говорят? Надейся на лучшее, а готовься к худшему. Вот и я тебе о чём! Будешь зато во всеоружии! Встретишь это нелёгкое время с достоинством.

Я недовольно поджала губы и замотала головой.

— Мне почему-то не кажется, что будет трудно. Всё зависит только от меня и от ребёнка. За ребёнка можно не переживать. Я себя знаю — я всегда была тихой девочкой.

— Ты-то может и была, — закивала Ира. — А про Германа то же самое скажешь? Может он окажется той ещё врединой? — подруга деловито кивнула на живот.

Я снова задумалась. В чём-то она права. Герман, наверняка, не был идеалом в детстве… Хотя… О чём это я вообще? Я же даже не знаю, каким он был в детстве? Я знаю только то, что его отец был нехорошим человеком, а его мама умерла слишком рано. И это всё… Всё, что я знаю про человека, с которым собралась прожить жизнь… Звучит, не слишком обнадёживающее…

Не успела я разобраться с мыслями о Германе, как в дверь постучали. Спустя секунду в комнату вошёл сам Герман собственной персоной.

— Не помешал? — вежливо поинтересовался он. Ира уже поднялась, собираясь уходить, как вдруг Герман поднял ладонь со словами: — Ничего страшного, ты не мешаешь.

Ира знатно удивилась. Сначала посмотрела на меня, затем на Германа, после чего начала медленно опускаться обратно.

— Что такое? — спросила я. — Есть какие-то новости? Вы решили что-то? — Вопросы посыпались один за другим. Под конец я и вовсе скорчила рожицу уставшего ребёнка, расслабила плечи и с надеждой уставилась на Германа. — Я так устала. Ужасно хочу на улицу.

Заметила, как умиляется Герман. Тут же мысленно одёрнула себя. Что я вообще делаю? Мы же ещё даже не начали всё заново! Я не могу позволить вести себя так, когда между нами нейтралитет. Я же сама установила такие правила!

Моргнув несколько раз, придала лицу серьёзности.

— Да, мы почти всё решили. Успели разобраться с большей частью недвижимости. Сейчас люди Дианы занимаются продажей. У них есть все документы. До банковских ячеек тоже добрались — задания расписаны на неделю вперёд. Всё, что лежало на виртуальных счетах, уже перечислено японцам. Думаю, через неделю большая часть денег будет у нас.

— Большая? — я тут же зацепилась за слово. — Не все деньги? Только большая часть? Степану всё-таки удалось что-то украсть?

— Да, большая, — нехотя повторил Герман, глядя по ноги. — Степан действительно успел забрать кое-что себе. Это значит, что нам нужно будет иметь дело с ним. Но за установленный срок мы вряд ли справимся. Поэтому, как только основная часть суммы будет у нас на руках, мы собираемся отправиться к людям, что похитили тебя и провести с ними переговоры, чтобы оттянуть время.

— Но ведь и Диана тогда тоже останется у них… — пробубнила я себе под нос.

Сразу после меня пробубнила Ира

— Это не факт…

Мы с Германом уставились на девушку.

— А что?! — возмутилась подруга. — Что я такого сказала? Просто… мысли в слух… В сериалах всегда так. Разозлятся, что вы не выполнили требования в срок и сделают ей… боьлно…

Я помотала головой и взглянула на Германа. Мужчина посмотрел на меня.

— Кстати… — неуверенно произнёс он, махнув рукой. — Вы, кажется… про ребёнка говорили.

Вероника.

Не знаю, что на меня нашло, но почему-то я категорически решила ничего не говорить. В моей голове засела идея, что я просто не могу сказать ему сейчас. Я даже не думала, как буду решать этот вопрос после — когда всё закончится и когда всё же придётся сказать ему, что я беременна. Но в тот момент я твёрдо решила, что говорить о ребёнке не просто глупо, но ещё и опасно.

Понимая, что молчание затянулось, я попыталась произнести хоть что-нибудь.

— Это… Я… Да мы про… вообще про детей говорили. Просто, фантазировали.

Герман недоверчиво посмотрел на меня. На столько недоверчиво, на сколько это только возможно.

— Фантазировали? Но я слышал совсем другое. Вероника, ты что-то скрываешь?

Слышал другое? Интересно. Это что получается, что Герман Дмитриевич любит подслушивать?

Чувствуя, как накатывает недовольство, я спросила:

— И что же ты слышал?

— Ну… — настала очередь Германа смущаться. Видимо, ему наконец стало стыдно за то, что он полез не своё дело. Не в своё дело? Кажется, я перегибаю. Это ведь и его дело тоже… Но это же вовсе не значит, что он должен совать своё нос в мои разговоры с подругами! — Ну я… — продолжал выдавливать Герман. — Слышал, что…