Герману всё же удалось схватить меня и потянуть к себе. Однако, на этот раз я не собиралась сдаваться. Нет, я собиралась идти до победного. Закрыв глаза, я начала размахивать руками, пытаясь отбиться от своего бывшего. Чтобы жизнь не казалась мёдом, каждый свой удар я подкрепляла выкриками, вроде:

— Отстань! Не трогай меня!

Почувствовала, как он прижал меня к себе. Перехватил руки так, что я больше не могла наносить ему удары. Но я всё ещё не собиралась сдаваться. Когда Герман не придумал ничего лучше, чем попытаться взять меня на руки, я заверещала так, что, наверное, каждый в доме услышал мой визг. После этого я почувствовала, как он ставит меня обратно. Только я оказалась на ногах, как тут же рванула к двери. Больше не говорила ничего. Просто бежала. Бежала прочь. Подальше от этого человека. Слёзы стекали по щекам, но мне было всё равно. Я хотела просто убежать.

Выбежала на улицу, даже не думая о том, куда побегу потом. Побег закончился тогда, когда я заметила, что к дому подъезжает машина. Большой чёрный джип заехал на неогороженную территорию, ослепив меня светом своих фар. Я остановилась. Я просто замерла, так как подумала, что это Вика.

Фары погасли. Я смогла убрать руку от лица и посмотреть на авто. С водительского вышел мужчина. Захлопнув дверь, он присмотрелся, издалека разглядывая меня. Аккуратной, но уверенной походкой человек подошёл ближе и поздоровался.

— Здравствуйте… я… надеюсь не ошибся адресом?

Сглотнув вставший после истерики ком, я присмотрелась. Высокий, светловолосый, с угловатым подбородком и ровными чертами лица — прямо идеал. Важный, как петух, но скромный, как первокурсник. В нём будто сочеталось всё несочетаемое.

— Девушка, — он щёлкнул пальцами прямо у меня перед лицом. Я тут же поняла, что замечталась. — У вас всё в порядке? Вы, кажется, плакали? Верно?

Я отвернулась, пытаясь вытереть остатки слёз. Но всё равно продолжала шмыгать носом.

— Да, — наконец смогла ответить я, — просто у нас трудная ситуация.

Он закивал.

— Это точно. Наслышан.

Внезапно до меня дошло.

— А вы, собственно, говоря, кто?

Мужчина доброжелательно улыбнулся. Скромно. Снова скромно, но при том уверенно. Уверенно… Эта уверенность отражалась в каждом его движении. Ему не были свойственны стандартные человеческие ошибки. Он улыбался так, будто репетировал эту улыбку годами. Он протянул мне руку — и этот жест тоже оказался идеально отточен. Нет, мне вовсе не казалось, что ведёт себя неестественно. Мне, наоборот, казалось, что это самый естественный, самый спокойный и самый уверенный в мире человек.

— Простите, — сказал он. — Забыл представиться. Меня зовут Степан. Может звать меня дядя Стёпа, — он снова улыбнулся.

От его улыбки мне захотелось улыбнуться тоже. Было в ней что-то первозданно-отзывчивое. Что-то тёплое и доброжелательное.

Я дёрнула головой, снова приходя в себя и приняла протянутую руку.

— Вероника, — представилась сама.

Мужчина вежливо кивнул, наклонился и поцеловал мою кисть.

— Приятно познакомиться, Вероника, — сказал он, отпуская кисть. Он не задержал меня ни на секунду дольше, чем того требовали обстоятельства. Он отпустил мою руку точно в тот момент, когда я подумала, что вот-вот мне станет неуютно от такой вежливости.

Снова тряхнув головой, пытаясь избавиться от наваждений, которыми была переполнена энергетика этого мужчины, я вернулась к главному:

— Вы так и не сказали, кто вы, и что вы здесь делаете?

— Скажем так… я очень хороший знакомый Дианы и…

«Хороший знакомый Дианы…» — пронеслось в голове. За каких-то несколько миллисекунд моё отношение к этому человеку резко изменилось. Каждый, кто имел хоть какое-то отношение к Диане или Герману с этого самого момента вызывал во мне только отрицательные эмоции.

Мужчина хотел сказать что-то ещё. Но он замер на полуслове, как только увидел кого-то позади меня. Я обернулась. Из дома вышел Герман. Кажется, он решил меня догнать. Правда, немного припозднился… если бы я не наткнулась на Степана, меня уже было бы не найти.

— Стёпа? — подойдя ближе, Герман замер на месте.

Следом из двери показалась Диана. Она вышла на улицу, довольно присоединившись к брату.

— Ну что ты, Гера, — девушка подёргала мужчину за рукав, а затем добавила: — совсем не рад видеть брата?

Брата? — спросила я себя. А затем, обернувшись к Степану, огласила вопрос вслух:

— Брата?

Степан лишь одарил меня очередной идеально отрепетированной улыбкой. Его глаза немного сузились.

— Не совсем достоверная информация, — уточнил он. — Брат по отцовской линии. Я бы сказал даже — бастард. Внебрачный ребёнок.

Боже мой… я точно с ума сойду от этой семейки…

Вероника.

— Ну уж нет, — я подняла обе руки, как бы пытаясь оградить себя от этих людей. — Нет, это уже перебор. С меня хватит!

— Что хватит? — совершенно невинным, непричастным голосом переспросил Степан.

Отвечать я не хотела, но слова произнеслись сами.

— Хватит с меня всей этой семейки.

— Вероника… — я почувствовала, как кто-то касается моей руки.

Обернулась к Степану, поняла, что это он. Но отбиваться не стала. Не знаю, что сыграло главную роль в решении вести себя адекватно и не психовать, когда тебя трогает незнакомец: либо я просто не хотела показаться некорректной хабалкой перед незнакомым человеком, либо… мне просто стало спокойнее, когда Степан взял мою руку. Он не дёргал меня, не держал насильно. Он касался на столько аккуратно, что я понимала — я смогу вырваться в любой момент. Мне даже вырываться не придётся.

Он смотрел на меня, я — на него. Между нами не было никакого смущения. Такое странное, непривычное чувство… как будто… как будто он понимал меня от и до. Стоило мне только подумать о том, что мне как-то некомфортно, он тут же отпустил руку.

И пока я пыталась разобраться со своими ощущениями, со своим отношением к появившемуся из ниоткуда брату Германа, сам Герман уже успел подойти к нам и толкнул Степана так, что тот чуть не отлетел на несколько метров.

— Ещё раз тронешь её, — гневно процедил бывший начальник, — будешь иметь дело со мной.

Степан раскинул руками.

— А что я такого сделал?

Герман подошёл ко мне, попытался приобнять. Я тут же отмахнулась от него.

— Всё хорошо? — неожиданно Германа начало волновать моё состояние.

— Это ты меня не трогай! — быстро отозвалась я.

— Послушай… — попытался было объясниться Герман, но я даже не хотела его слушать. Неужели он ещё не понял?

— Отойди! — закричала я так, что глаза Дианы, чуть не вылезли на лоб, а ошарашенный взгляд Степана вызвал во мне чувство ужасной вины — вины за такое ужасное поведение.

— Кажется, Вероника не хочет, чтобы ты с ней общался, — отозвался Степан, подходя ближе.

Наконец, он оказался в паре шагов от Германа. Я видела, как сжимаются кулаки бывшего начальника. Видела, как он готовится сорваться в любой момент. Я понимала — если ничего не сделаю, он снова набросится на собственного брата. Поэтому я была просто вынуждена дотронуться до того, до кого меньше всего хотела бы дотрагиваться. Я взяла Германа за руку. Обхватила его кулак своей ладонью. Голова Германа медленно повернулась ко мне. Он точно не ожидал ничего такого. Избавившись от злобы и ненависти, которые так и рвались наружу, я одарила его спокойным взглядом. Таким взглядом, как будто между нами не было никаких проблем. Как будто мы, как и раньше, были обычной парой… Но мы никогда не были обычной парой. Эти мысли, эта обида… всё это рвалось наружу. И мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы глушить всё это на подходе. Просто потому, что я не хотела, чтобы Герман набросился на Степана.

Я знала, зачем я делаю это. Я знала, что неприязнь, которой я пропиталась по отношению к Степану, сразу после того, как узнала, что он родственник Германа и Дианы, внезапно сошла на нет, как только я поняла, в каких отношениях он находится с Германом. Мне оказалось достаточно понять, что Герман терпеть не может Степана, чтобы снова отнестись к этому мужчине с той симпатией, которая только начала проклёвываться в первые минуты нашего знакомства.