Пьетро подрядил до Кремоны довольно дорогой экипаж. Возчик даже удивился, что с дамами нет никакой охраны. Но рядом с ним сел сам Пьетро и сказал, что он и есть охрана. Помолились, перекрестились и поехали.

Приползли в Тортону за полтора дня и только к вечеру, потому что дам трясло, укачивало и тошнило. Возчик сразу повернул к «Приюту грешника», потому что у «Праведника» негде карету поставить на ночь. Пьетро решил, что совсем не обязательно всем ночевать у «Грешника» из-за кареты и попытался снять комнату в «Праведнике». Свободных комнат для господина с сестрой и ее служанкой не нашлось. Уставший парень за стойкой не обладал навыками телепатии и не понял, что сестра этого господина та самая замужняя дама, для которой пару часов назад снял последнюю комнату муж.

Поэтому Пьетро вернулся в «Приют грешника» и снял одну на всех комнату там. Проводил внутрь тихо бредящую Кармину с испуганной Маринеллой, а сам потопал снова к «Праведнику» на встречу с богомерзким колдуном-отравителем. Пьетро отлично мог узнать в лицо и алхимика, и его ученика. И они бы его легко узнали.

Кармина, почувствовала под ногами твердую землю, немного пришла в себя, заперлась в комнате с Маринеллой и сказала, что выходить нельзя, пока не вернется Пьетро. Маринелла могла бы убежать уже давно, но Пьетро убедил ее этого не делать.

Во-первых, вокруг злобные простолюдины, которые приличную девушку сразу поймают, изнасилуют и убьют.

Во-вторых, если и не поймают, то каким местом ты будешь расплачиваться за дорогу домой? Благородного рыцаря дочери булочника не положено, а простолюдины бесплатно ничего не делают.

В-третьих, в Тортоне тебя ждет Симон. Он, наверное, огорчится, если ты от него убежишь. Искать его не надо, он сам должен сюда принести противоядие.

В-четвертых, обижать тебя никто не собирается, а за беспокойство на прощание дадим десять дукатов.

Услышав залп, Пьетро не сразу понял, где это бахнуло, но на всякий случай побежал проверить девушек. Аккуратно по пути заглянул в зал и сразу узнал Фабио Моралью и компанию. Вот эта голова явно Иеремия, вот это лежит связанный Симон, а вот это в луже крови, надо полагать, Брассо.

И что делать? Один против шести вообще не вариант. Да с ними еще и местная стража, то есть, один против восьми или десяти. Хотя Фабио в принципе человек не чужой, и с ним можно договориться, если правильно подойти. Но прямо сейчас правильно подойти не получится. Ладно, подождем. До завтрашнего вечера еще не поздно.

Как ни странно, первым в Тортону прибыл тот, кто выехал последним. То есть Фредерик. Что нисколько не удивительно. У одних перегруженная телега. У других нежные девушки. У третьих любой конь из пяти дешевле, чем конь Фредерика, а еще надо держаться группой под скорость самого медленного и заглядывать в таверны за записками от едущего впереди.

Фредерик предсказуемо не обнаружил Кармину в «Приюте праведника» и заплатил дукат за лучший номер как муж, с нетерпением ожидающий жену. Лучший номер отличался от всех остальных только тем, что его освободили от паломников, убедив тех потесниться в обмен на скидку.

Питание для паломников оруженосцу не понравилось, и он провел остаток вечера в заведении более высокого уровня неподалеку, постоянно заглядывая в «Приют праведника». Никаких приличных девушек ни в таверне не появлялось, ни за ночлегом не обращалось.

Симон забежал не одновременно с Фредериком и задал вопрос про тех же дам, про которых спрашивал оруженосец. Парень за стойкой решил, что с благородного можно получить чаевых больше, чем с простолюдина, и Симону про Фредерика не сказал, рассчитывая сказать Фредерику про Симона.

Где-то бахнуло. Фредерик вышел на улицу, но война не началась, перепуганный народ не бегал по кругу с криками согласно плана эвакуации. Наоборот, двое стражников в разных местах убеждали любопытных не беспокоиться, потому что просто разборки между генуэзскими.

— Слышали, мессир, что в Генуе было? — спросил какой-то скучающий прохожий.

— Чего только не было, — уклончиво ответил Фредерик.

— Кто-то Портовых сжег и не признается. Такая резня за порт началась, даже досюда брызги долетают.

— Да пусть режут, — махнул рукой Фредерик, — Чем меньше разбойников, тем лучше.

Но на всякий случай решил проверить. Что Кармина, что Иеремия генуэзцы и вполне могли бы стать фигурантами разборок. Заглянул внутрь. Не повезло алхимику. А стражники не обманули, и правда обе стороны генуэзцы. Главный из убийц тоже был у Кармины на свадьбе.

Но кто-то должен отдать Кармине противоядие! То есть, уже не кто-то, а Симон. Влезть и потребовать сейчас? Нет, их там слишком много. Хотя бы не после трех дней гонки. Все-таки, нет.

Фредерик отступил в темноту.

— Рад Вас видеть, дорогой зять, — негромко поприветствовал его Пьетро, — Жаль, что повод нерадостный.

Фредерик обернулся как ужаленный и увидел мрачного шурина.

— Кармина здесь? — спросил он.

— В «Грешнике» на втором этаже.

— Как она?

— Плохо. Говорит, что у меня на голове сидит паук, а на плечах тараканы. Вчера весь день песни пела, а сегодня слегла.

— Я бы этому алхимику голову оторвал.

— Уже оторвали.

— Как?

— Вы загляните осторожно.

Фредерик еще раз осторожно заглянул. Действительно, оторвали голову. И что делать?

— Если бы он не собирался давать противоядие, он бы в Тортону не поехал, — сказал Пьетро, — Значит, у него в вещах какой-то пузырек.

— Симон должен знать, какой, — сказал Фредерик, — Он вроде живой.

Толпа из шести генуэзцев и совсем уж перегруженной телеги перетекла к кузнецу, шумя и не оглядываясь. В телегу запихали еще и все личные вещи арестованных, включая седельные сумки. И бросили поверх всего раненого Брассо. Добивать его рука ни у кого не поднялась. Вдруг доктор ошибся, как это часто бывает, и пациент вопреки медицине выживет.

Фредерик и Пьетро дошли до ворот кузни и остались там, периодически заглядывая в щель и прислушиваясь.

— Мы тут не слишком подозрительно выглядим? — спросил Фредерик.

— Как раз наоборот, — ответил Пьетро, — мы выглядим как будто с ними заодно и охраняем двор снаружи.

— Как ты думаешь, у них и правда свинец?

— Конечно, нет. Кармина успела сказать, что они двое суток работали с литьем. Там точно золото в каком-то сплаве.

— На ворота никто не смотрит, все в кузне. Полезем?

— Нет. Их там шестеро. Вы с пятерыми справитесь?

Фредерик пожал плечами. Три дня в седле. С одним-двумя бы справился. Вдвоем с каким-нибудь рыцарем или просто хорошим бойцом можно и против шести выходить. Но Пьетро свои боевые качества лучше знает.

— Смотри, раскололи Симона, — сказал Фредерик, продолжая наблюдение.

— Еще бы. Он же думает, что я зарежу Маринеллу.

— А ты зарежешь?

— Если Кармина не умрет, то нет. Даже жалко, что она во все это влипла. Нормальная девчонка. Добрая и совсем не при делах. О, что-то намечается. Горн разожгли. Двое вышли во двор.

— Двое против двоих?

— Не торопитесь, мессир. Мы не успеем перелезть ворота, а они уже остальных позовут.

В кузне оглушительно бахнуло и вспыхнуло, но не прямо напротив двери. Фредерик вздрогнул, но наблюдение не бросил.

— Симон бежит сюда и эти за ним!

— Встречаем.

Пьетро встретил Симона ударом в живот, а Фредерик отступил под стену и выхватил меч. Те двое тоже не стали задерживаться на открытие ворот, а перепрыгнули, использовав массивный засов как удобную ступеньку. Первого бесшумно заколол Фредерик. Второй обернулся к нему, но Пьетро из темноты накинул ему на шею удавку.

— Где противоядие? — спросил Пьетро, повернувшись к Симону.

— Это не яд, само пройдет, — прохрипел Симон, восстанавливая дыхание, — Маринелла как там?

— Процветает. Ты с нами? — Пьетро кивнул в сторону ворот.

— Да. Дайте меч.

— Люди идут, отходим.

Втроем оттащили двоих убитых в кусты и вернулись к воротам. Там собралось ругаться человек пять. Вышли объясняться хозяин дома и Фабио. Извинились. Фабио даже раскошелился, но всех успокоил. Пообещал, что лягут спать как все добрые христиане, а делами будут заниматься с утра.