— И с ними, похоже, были еще двое бойцов, которые эту телегу отвели в Геную и передали… Кому, Кармина?

— Понятия не имею. Стой! Если ты спрашиваешь, кому, то точно не патриотам. Верно?

— Почти. Петеру Фуггеру…

— Господи! Да он близко ни к каким ворам не подходил!

— … и Симону, ученику алхимика.

— Что ты гонишь! Симон всю жизнь лечил людей, монетки мелкой не украл!

Фабио выглянул за дверь и поставил на стол клетку с крысой.

— Мама! Зачем мне это! — Кармина отскочила к стене.

— Тебе знакома эта тварь?

— Почти такую же приносил твой приятель Мальваузен. Говорил, что ее купил француз, который моложе.

— Почти? — версия пошатнулась.

— Ты умеешь узнавать крыс в лицо? Я нет.

— У нас что, в городе новая мода? Крысы поголовно красятся под морских свиней?

— Судя по цвету шкуры и по клетке, эту крысу продавал Карло, — Кармина немного успокоилась, когда поняла, что на этот раз ей не будут тыкать крысой в лицо, — Прошлую он продал Луи де Ментону у Сан-Джованни-ди-Пре, но больше там с крысами не появится. Я думаю, он впарил разным простакам уже не меньше дюжины крашеных крыс. И на складе у него не знаю, сколько.

— Кармина, не хитри, ты не в суде, — вздохнул Фабио, — Я нутром чувствую, что это та самая крыса.

— Да мне-то какая разница! Какое отношение эта тварь имеет к королевскому золоту?

— Эту тварь купил Луи де Ментон и повез с собой. Солдат поставил клетку в телегу с золотом, чтобы над ним не смеялись из-за того, что везет ее при седле. Потом те, кто отбил телегу золота у французов, не то забыли выложить клетку, не то переложили, чтобы крыса золото посторожила. Потом Ангелочек убил Петера…

— Кто?

— … А Симон кинул в него клеткой и потом заколол довольно редким приемом из школы Кокки.

— Знаешь, Фабио, я, конечно, не хочу ссориться, но твоя версия полная ерунда! Ты обвиняешь в особо крупной краже людей с чистой репутацией. Причем Кокки, как я понимаю, со слов каких-то солдат, которые его не знают в лицо. А Петера Фуггера и Симона на основании вот этой крысы. И Петер уже не сможет сказать слово в свою защиту. Допустим, Кокки может быть как-то причастен, потому что он не случайно оказался рядом с Лисом у Сан-Джованни-ди-Пре. Но никто не видел, чтобы Петер или Симон хотя бы рядом стояли с хотя бы одним золотым дукатом. Ты с этим пойдешь к дожу?

— Что если это не просто ограбление, а политика?

— Почему?

— Потому что в этой истории подозрительно много честных людей, которые запускают руки в чужой кошелек. Твой Котик ведь тоже не вор.

Кармина заметно растерялась.

— Политика это не ко мне… Я там никого не знаю…

Фабио задумался над дальнейшей стратегией. Точно ли у Петера и Симона была та самая телега, которую отбили Кокки и Рыжая, если неизвестно, какая часть королевского золота на самом деле покинула Геную? Та самая могла в Геную вовсе не въезжать.

Разве мало в Генуе других дел, из-за которых убивают людей? Вот Портовых кто-то сжег, тоже будем считать, что из-за французского золота? Тогда стоит ли давить на Кармину, если золота с нее не выдавить ни дуката? Может быть, пока не ссориться и пусть она сдаст кого-то другого? Хоть какой-то след?

Кармина тоже задумалась. Она как раз вспомнила, что Симон вчера просил погасить долги Пабло Публикани старшего как раз свеженькими золотыми дукатами, полученными якобы от Петера Фуггера.

— Видишь ли, Кармина, если я не найду чего-то более интересного, то мне придется сдать тебя, — сказал Фабио.

— Меня-то за что?

— За Котика. Из тебя получится отличная заложница.

— Ой.

— Ну?

— Что ну?

— Я хочу услышать что-то более интересное, с чем я бы мог найти королевское золото.

— Я не знаю ничего про золото.

— Тогда я тебя арестовываю. Брассо, если что, со мной ссориться не будет.

— Подожди-подожди. Я не знаю про золото, но я могу сказать про кое-что другое, а ты дашь мне день на поиски. У тебя ведь и кроме золота дел полно.

— Почему я должен давать тебе день?

— Потому что если золото не у Котика, то оно и не у меня. А любого другого я тебе сдам, если найду.

— Точно?

— Точно, — уверенно ответила Кармина, — Мне нужна крыша. Все знают, что мы с Пьетро на мели, и никто из старых знакомых за нас не впишется.

— Даже Симона сдашь?

— Не трогай Симона.

— Почему?

Кармина успела перебрать возможные стратегии и выбрала ту, про которую рассказал рыцарь на свадьбе. Повысить цену, чтобы мелкие враги не лезли, а крупные не торопились.

— Ты уже слышал про Портовых?

— Конечно.

— Они обидели Магистра. Пришли с просьбой, но без уважения. Пять браво и Андреа Ботте. Магистр застрелил одного из скрытого арбалета, двоих превратил в жаб, а остальных отравил разными ядами. Брассо все видел и помогал прятать трупы.

— Я его тоже спрошу.

— Нет! Ни в коем случае. Магистр пообещал ему новый глаз. Брассо зарежет тебя за один только вопрос. И еще это Магистр сжег Портовых вчера вечером небесным огнем.

— Как?

— Спросил у Брассо, где в городе живут Портовые. Посмотрел на звезды, что-то поколдовал у себя в комнате, а потом позвал нас посмотреть в окно лаборатории на третьем этаже, как красиво сейчас вспыхнет. Так что десять раз подумай перед тем, как начинать разговор с кем-то из них.

— Черт! — Фабио шепотом заковыристо выругался.

В течение ночи после наезда отомстить крупнейшей банде так, чтобы не только не потерять никого из своих, но и чтобы никто не узнал. И это на голой импровизации, причем сам алхимик даже из дома не вышел. Ерунда, и не бывает такого колдовства? Но горело по-настоящему и намного сильнее, чем при обычных пожарах. Или он быстренько сварил какого-нибудь алхимического пороха и незаметно сбегал к Портовым? Ерунда, и к Портовым так просто не подойдешь? Но кто-то же их сжег.

Да и отбиться втихую от шести разбойников у себя дома это серьезно. Хорош бы оказался Фабио, если бы попытался прижать Симона один или даже с помощниками. Уже бы, наверное, квакали у французов в тарелках.

— Я тебе и про Кокки с Рыжей скажу, — продолжила Кармина, — Французскую таможню разгромили Рыжая, два немецких наемника и оружейник Содерини. На следующий день к Содерини пришли поговорить Лис Маттео, Бенвенуто, Пепе с рынка и еще пара парней. Пепе его опознал. Оружейник ждал, что к нему придут, и сразу начал стрелять. Убил всех, кроме Лиса, а Лис убил его.

— Кокки на таможне не был?

— Нет. Рыжая наняла его на следующий день. Лис именно из-за нее напал на Кокки в его логове. Кокки отбился. Потом они с Лисом помирились. Со слов Лиса, Кокки выполнил контракт, Рыжая сбежала из Генуи, поэтому повода для конфликта больше нет. Он получил больше двухсот дукатов за день работы.

— Но она вернулась. Или не уезжала.

— Извини, пока больше не знаю. Могу копнуть. Доволен? Веришь, что, если я пойду искать, то за целый день что-нибудь еще найду?

— Верю. Странно, что ты живешь у алхимика и сдаешь его дела с Портовыми.

— Я сегодня или завтра съеду к брату. Мне здесь страшно. А ты ведь никак не связан с Портовыми, так что тебе можно рассказать без риска, что придешь за них мстить.

— За Портовых теперь уже никто не отомстит.

— Но тебе полезно было узнать, кто устроил пожар на самом деле. Сейчас все начнут приписывать славу себе.

— Да. Спасибо. А Симон с алхимиком разве не верные люди твоего Котика?

— Они честные партнеры в разовых сделках, — уверенно ответила Кармина, — Симон, если чей и вассал, то только Магистра. А Магистру никто не хозяин.

— Счастливо оставаться, — Фабио встал и взял клетку, — У тебя день. Если золото у Симона, успей сбежать. Для Генуи здесь вопрос не только денег, но и престижа. Захотят взять колдуна — возьмут. Пусть даже для этого понадобится море святой воды и принцесса, чтобы жаб обратно выцеловывать.

— А если не у Симона?

— Если мы вернем золото с твоей подачи, неважно, от кого, то я не только дам уйти тебе, но и про Котика не вспомню.