Поэтому во главе колонны Птичка с Тодтом и эфиопом. Один надежный человек присматривает за двумя не очень. Потом Фредерик верхом. За ними Терцо с Мятым и гвинейцем. И Устин верхом. Устин бесполезен в переговорах, поэтому нет смысла держать его в голове или в хвосте колонны. Далее боевой воз с Генрихом и Бруно. Старший из корсиканцев Джованни-Абдулла, без него Бруно с рукой на перевязи не рискнет проявить инициативу и сбежать с мешком дукатов за пазухой. Зато Бруно в случае чего сможет нормально объясниться с местными там, где Генрих не поймет, чего от него хотят. Скажет ворам, что он сам только что из тюрьмы, отгонит цыганок, которые полезут погадать молодому, или детишек, которые запрыгивают в повозку и сбрасывают что полегче. Замыкающим Книжник, с ним Джованни. За последней телегой надо особо присматривать самому. Джованни не тот человек, который ухватит сколько сможет и сбежит, а править телегой в горах он не умеет. Но если он найдет, кого посадить за вожжи, Книжник не жилец.
Если мы посмотрим на карту, а мы не нее обязательно посмотрим, то увидим, что замок в Борго-Форнари стоял не для украшения пейзажа, а для контроля важного перекрестка. В Борго-Форнари после перевала Джови Постумиева дорога расходилась на две ветви. Верхняя через перевал Кастаньола уходила по водоразделу на Вольтаджо и Гави. Нижняя спускалась с гор в долине Скривии.
После всех демонических событий в Борго-Форнари сменился комендант. Дож и по совместительству губернатор дон Оттавиано ди Кампофрегозо остался очень недовольным тем, что в эту дурацкую историю влез муниципальный служащий. Тем более, шотландец, который свою скромную должность явно купил.
Поэтому в тот день, когда Пьер де Вьенн, покачиваясь, принимал аргументы Тарди, Энтони Маккинли в очередной раз поехал в Борго-Форнари. Теперь уже не на три дня, а до Второго Пришествия, как выразился губернатор. Или пока не появятся на перевале кавалерия Колонны и ландскнехты Фрундсберга, что, наверное, произойдет раньше.
Маккинли с первого взгляда подумал, что сам по себе Борго-Форнари больше похож на гроб, чем на замок. Спрятаться, если мимо пойдут враги, и молиться, чтобы они побрезговали штурмовать. Зато он стоит на главном пути из Генуи на север — на Постумиевой дороге работы тех еще римлян. Поэтому, если не особо дорожить должностью коменданта этой кучи камней, то можно выйти на большую дорогу и почудить там от всей души именем короля, именем дожа и именем губернатора. Да хоть именем Господа.
Можно, конечно, просто взять и уехать на все четыре стороны, не утруждая себя формальным «увольнением», но для рыцаря дезертирство все-таки бесчестный поступок. Во всяком случае, перспектива почудить на большой дороге и получить освобождение от постылых обязанностей, выглядит и веселее, и приличнее, чем дезертирство.
Чудить Маккинли не то, чтобы сильно умел, но здесь главное начать. Уметь вовремя остановиться не менее важно, но это уже потом.
Как добрый сэр Энтони рассказывал Максимилиану и де Вьенну, в последнее время его часто просили помочь с посредничеством между французскими оккупантами и генуэзскими патриотами, которым не к лицу с оккупантами сотрудничать напрямую. Благодаря этому обстоятельству, Маккинли отлично знал, кто что возит в Геную и из Генуи легально и не очень, от каких пошлин уклоняется и как его ловчее обобрать.
Солдаты из «гарнизона в двадцать бездельников» сначала опасались чудить вместе с рыцарем, но быстро втянулись. Особенно когда поняли, что безвозмездные пожертвования существенно улучшают их рацион.
Позавчерашний воскресный день скучающий шотландец украсил богослужением, ради которого заставил весь грузовой и пассажирский поток туда и обратно остановиться прямо на дороге.
Понедельник, казалось бы, не очень подходит для развлечений, но Бог зачем-то послал в Тортону из Генуи странствующих музыкантов с такими подходящими для танцев инструментами, как барабан и труба. Барабан и Труба вообще-то искали какую-нибудь армию. Но знали и светский репертуар.
Старый меломан Маккинли очень удивился, когда ему сыграли гальярду на трубе и барабане. За полдня общими усилиями в гальярду добавили партию для волынки, а после обеда устроили на дороге танцкласс. Требовали от каждого возчика слезть с телеги и станцевать несколько характерных па. Те, кто делал недовольное лицо, получали предложение, чтобы за них станцевали их лошади. Лошади гальярду не желали танцевать ну никак, особенно, когда им над ухом дуют в волынку. Если Уважаемый Читатель вдруг случайно забыл, то характерные па гальярды напоминают современному человеку прокручивание назад педалей велосипеда.
Вторник начался с кризиса жанра. Маккинли приказал вытащить кресло на видное место, уселся поудобнее и принялся высматривать в потоке что-нибудь необычное.
Знакомая пегая лошадь. Надо было самому выкупить ее у Гийома. Наверняка барышники его обманули, а с покупателя содрали три шкуры. Хотя, судя по тому, как этот парень держится в седле, он в лошадях должен разбираться и лишнего не платить. Оруженосец в шлеме и вроде бы в кирасе под плащом. Взять с него нечего, и шуток в таком возрасте еще толком не понимают.
Телега с тентом. Ерунда. Таких тут полно. Рядом с возчиком вроде священник, еще и старый. За священников контрабандисты пока что не прятались. Эти святоши такие нудные. Максимум их можно развести на молебен, и то уже вчера было.
О, интересный путник. Всадник в парадно-выходном костюме морского офицера, с османской саблей на левом боку и с османским налучем у седла. Налегке, без седельных сумок. И в седле сидит как-то не по положенному, но тоже хорошо. Ну его. Иностранец какой-то. Не то, что пошутить, а и поговорить толком не получится. Еще и обидится.
Телега с тентом. Ерунда. Деталь пейзажа. Возчик и мужик рядом чистые генуэзцы. Скучные мужики. Будут тупить и кланяться. Если только груз интересный… Нет, день только начался. Пусть едут. Будут еще интересные грузы.
Боевой воз императорской армии. Хоть что-то необычное.
— Парни! Взять его!
Солдаты, копавшиеся в остановленной телеге из Тортоны, вскочили и выбежали наперерез боевому возу. Возчик испуганно натянул вожжи. Совсем молодой. Боится всего на свете, кроме своих ухоженных лошадок. Определенно не местный.
Маккинли быстрым шагом спустился на дорогу.
— Так-так-так, что у нас тут интересненького? Шпионы императора? Фенляйн ландскнехтов? Профос с нахмистером? Может быть, хуренвайбель со шлюхами?
Возчик, молоденький баварец, не понимал по-французски, но родную терминологию распознал. Рядом с возчиком сидел мужик весьма разбойного вида и при оружии. Он, похоже, вопросы понимал, но не мог перевести, потому что не знал немецкого.
— Нет, мессир, я же не из Милана в Геную еду, а из Генуи, — ответил возчик на ломаном, но понятном итальянском. На таком уровня Маккинли язык знал.
— Из Генуи куда?
— В Тортону, — Макс не раскрывал возчикам полного маршрута.
— Что везешь?
— Ящики и бочонки.
— Твои? — Маккинли ткнул пальцем в сопровождающего.
— Нет, мессир, я просто охранник, — вежливо ответил Бруно. Он никак не хотел брать на себя ответственность за груз.
— Открой мне что-нибудь.
Бруно прикинул, какой у него выбор.
Бежать. Нет. Надо бежать быстрее всех солдат, а хоть один да умеет бегать лучше вчерашнего арестанта. Да и стоит рыцарю крикнуть «держи вора», как к охоте подключатся все желающие в направлении побега. Воров никто не любит, а рыцарей все слушаются, даже кто вроде бы и не собирался. Поймают, откроют груз и повесят прямо здесь как вора.
Открыть какой-нибудь ящик. Допустим, рыцарь знает, что Генуя мировой центр торговли металлами. Но почему слитки везут без нормальной охраны и сопроводительных документов? Не убьют, не ограбят, но арестуют груз и возчиков на всякий случай. А там и хозяева подоспеют. Увезут в Геную и будут пытать. Лучше бы сразу повесили.
Придуриваться и тянуть время. Как говорил Книжник, рыцарю на заставе просто скучно, а на грузы плевать. Протянуть хоть чуть-чуть, пока герр Максимилиан не подъедет. Пусть сам решает, что сказать про свое золото. Не разберется по-хорошему, так хотя бы отвлечет народ, чтобы можно было тихо ноги сделать.
