- Угу. Кроме разве что свободы действовать так, как считает нужным, - мрачно покивала я.

- Знаешь, когда я была совсем молодой, то тоже считала благом, возможность делать то, что вздумается, - с улыбкой принялась рассказывать Сол. – Я была единственной дочерью у моего отца, который воспитывал меня с рождения, потому что мать умерла родами. У меня было все, чего только могла пожелать юная девушка, потому как отец был весьма преуспевающим купцом. У нас был красивый дом и сад, я получила хорошее образование, а мои платья были всегда сшиты по последней ларранской моде. Кроме того, я отлично знала, что отец никогда не выдаст меня замуж против моей воли.

Зарифка, не окончив начатой истории своей жизни, замолчала, видимо мысленно уйдя в те годы, когда ее жизнь была совсем другой. Не произнесла ни слова и я, не став лезть в чужую душу чтобы узнать окончание рассказа.

И, как выяснилось дальше, сделала всё правильно, потому что собеседница продолжила говорить спустя несколько минут.

- Беззаботные времена закончились, когда мне исполнилось восемнадцать. Я уговорила отца взять меня с собой в путешествие с обозом, потому что один из моих многочисленных поклонников, которые начали осаждать наш дом с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, стал слишком настойчив. Я подумала, что поездка, которая продлится не один месяц, станет и отличным приключением, и даст возможность настырному молодому человеку охладить свой пыл.

- Случилось что-то нехорошее? – вырвалось у меня против воли, стоило заметить, что лицо у молодой женщины сделалось совершенно непроницаемым, а живыми на нем остались одни лишь глаза.

- Да, - подтвердила она, помолчав, - на наш караван напали. И были это не простые разбойники, а полуорки. Большую часть мужчин из каравана они убили сразу, а моего отца пощадили только потому, что он был его предводителем и, по-видимому, обладал какой-то нужной этим тварям информацией. В общем, всех выживших связали и куда-то повезли. Хотя я думаю, что вряд ли из нас остался хоть кто-нибудь, кто не догадывался бы куда держат путь разбившие обоз полуорки.

Я поежилась, представив себе эту ситуацию. Какого это, знать, что тебя везут туда, где ничего кроме долгой и мучительной смерти ждать не будет?

- Ну да ладно. Не стану рассказывать тебе, Рори, каким кошмаром для нас, пленников, стало путешествие через пустыню. Как и то, что по дороге были убиты еще несколько мужчин, - продолжила тем временем Сол. - Скажу лишь, что на четвертые сутки нашего плена моему отцу как-то удалось освободиться. Он освободил меня и остальных, после чего люди предприняли отчаянную попытку побега.

- И кроме тебя никто не выжил, – с сочувствием тихо произнесла я, когда она замолчала, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Было видно, что вспоминать о том страшном времени этой молодой женщине больно, но она всё же решилась рассказать свою историю мне. Совершенно чужому для неё человеку.

- Нет, - медленно покачала головой собеседница. – И, если честно, я тоже думала, что не выживу. Догадывалась, что если меня не убьют полуорки, то с этим за них прекрасно справится пустыня. У меня ведь не было ни еды, ни воды, ни какой бы то ни было защиты от песчаных бурь, которые в этом регионе не редкость. Однако такая смерть была для меня в сто раз предпочтительней той, что настигла не сумевших сбежать людей. Или другой, которая ждала бы меня у орков.

- Но вопреки всему ты выжила! - с восхищением посмотрела я на Сол, когда в шатре повисла очередная пауза.

- Да, меня нашли и спасли зарифы, - кивнула она. – Я очень сильно обгорела и продолжительное время провалялась в горячке. Но все же выжила!

- И осталась здесь?

- Да. Я просто не захотела возвращаться в дом, где все напоминало о единственном близком мне человеке. О том, кто пожертвовал своей жизнью, чтобы у меня получилось спастись. Я осталась одна, была напугана и совершенно не представляла, что меня ждет в будущем. Тогда показалось правильным сменить место жительства.

- И тебе позволили стать одной из зарифов? - недоверчиво вскинула я брови. - Люди, которые, как мне удалось понять, не шибко жалующие чужаков?

- Да, - подтвердила моя собеседница. – Онор, который выхаживал меня, сказал, что я могу остаться среди кочевников на время. До тех пор, пока им не придет срок сниматься с места и двигаться дальше.

- Угу. Вот только это самое оговоренное "на время" превратилось для тебя навсегда, если судить по тому, что ты до сих пор здесь.

- Да. Так уж вышло, что я влюбилась, и мужчина, который запал мне в душу, ответил взаимностью. А поскольку он был не абы кем - внуком самого Онора, воспрепятствовать ему жениться на мне, никто кроме шамана, не мог. Сам же он этого делать не стал, - печаль, что недавно отражалась на лице Сол, исчезла, а в глазах, вместо горечи и боли, появились совсем иные, светлые чувства.

- И после того, как ты стала женой одного из зарифов, тебя приняли? - не утерпев и желая поскорее услышать продолжение рассказа, обратилась я к той с вопросом.

- Приняли? – хмыкнула, посмотрев на меня, молодая женщина. – О нет! Приняли меня значительно позже и далеко не все.

- Как это?

- А вот так, Рори! Пустынный народ немногочисленен и живет довольно замкнуто. У зарифов свои законы и традиции, которые они чтят. А еще, как ты верно подметила, эти люди весьма неохотно впускают в свой мир чужаков. Нет, они всегда готовы оказать помощь нуждающимся в ней и весьма охотно ведут торговлю: периодически путешествуя по Империи небольшими караванами. Однако по законам гостеприимства пустынного народа чужак не может пребывать на их территории более трех дней, если на то нет разрешения шамана.

- А если будет, тогда что?

- Да ничего, - моя собеседница пожала плечами. – Враждебности зарифы безусловно выказывать не станут, но кому понравится, если на него будут смотреть как на пустое место?

- Как было и с тобой? – догадалась я.

- Верно. Даже после того, как я стала женой внука шамана, на меня продолжили смотреть именно как на пустое место. Это, скажу тебе, весьма неприятно, а уж первый год моего замужества и вспоминать не хочется. Наверное, я за всю свою жизнь столько не ревела, сколько за этот год. Но я любила своего мужа, и была готова вытерпеть и равнодушие, и насмешки за спиной, лишь бы остаться рядом с ним.

- Все было так плохо?

- Было еще хуже, чем просто плохо, - невесело усмехнулась Сол. - Я не знала и не умела ничего из того, что знала и умела любая замужняя зарифка. Никто из женщин не спешил научить или помочь, так что мне пришлось до всего доходить самой. А муж и Онор, который относился ко мне с искренней симпатией, могли помочь лишь советом, ибо в том, что являлось женской работой, смыслили мало.

- Но тебя все-таки приняли, пусть и какое-то время спустя?

- Да. Это произошло через год, в мою первую Долгую ночь. Сама не знаю, как у меня хватило смелости, но я решилась станцевать вместе с несколькими другими женщинами из племени. Я страстно желала отблагодарить местное божество за то, что выжила и встретила свою судьбу в лице мужа. У меня была чёткая уверенность в том, что без помощи покровителя зарифов тут не обошлось.

- И твоя благодарность была услышана? – уже предполагая каким будет ответ, спросила я.

- Совершенно верно! - утвердительно кивнула Сол, - А подтверждением тому, что мой искренний порыв души дошел до адресата, стал Дар, который я разделила со своим возлюбленным.

- И...что это? – недоверчиво воззрилась я на красавицу в изумрудном наряде, а в памяти сами собой всплыли слова Онора о девушках, отмеченных благословением местного Бога, которые после этого получали особый статус среди прочих кочевников.

- Молодость, Рори! - по шатру, в ответ на мой вопрос, разнёсся веселый смех. - И, предвосхищая твой следующий вопрос, скажу: мне пятьдесят пять лет.

Признаюсь, последними словами та повергла меня в состояние шока. Которое только усилили дальнейшие пояснения Сол о том, что и муж обрёл возможность не стариться вместе с ней. Что они проживут столько же, сколько обычно живут все зарифы, но вот умрут молодыми. Так сообщило божество пустыни, явившись в одном из снов Онору.