— Вероятно, ты прав: отец гордился бы тобой, твоими достижениями и той жизнью, которой ты теперь живёшь… — Коринф был темнее тучи, он уже просто сгорбился, уперев локти в колени, покачал головой и после паузы продолжил: — Но я не хочу жить твоей жизнью… Прости, брат, у нас с тобой разные дороги… Радует, что хотя бы один из нас не посрамил честь нашей семьи…
Около минуты братья сидели молча: они явно были огорчены неудачной беседой и такой огромной разницей в мировоззрении. Через минуту Коринф холодно продолжил:
— Ладно… Будет нам ворошить прошлое, настоящее, будущее… Ты что-то хочешь, так ведь? Иначе ты никогда в жизни не переступил бы порог моего жалкого судёнышка.
Маркус еле заметно ухмыльнулся. Он даже придвинулся обратно к столу и, слегка снизив голос, ответил:
— Настоящее и будущее не надо ворошить, их надо планировать и достигать! — Маркус самодовольно смерил взглядом нерадивого брата, будто бы воображая, что, возможно, эта жизненная мудрость сможет проточить хотя бы трещинку в монолитном невежестве младшего братца. Не получив ровным счётом никакого отклика, он продолжил:
— У меня есть для тебя работа. И, как ты понимаешь, раз уж я обращаюсь лично к тебе, это очень важная для меня работа, и я должен быть уверен хотя бы в лояльности исполнителей. Как бы то ни было, несмотря на все твои недостатки я хотя бы знаю, что ты не воткнёшь мне нож в спину. Так ведь? — Маркус немного улыбнулся приопуская голову, чтобы встретиться с Коринфом глазами.
— Само собой, я же не один из всех этих… в общем, не такой, как твоё стандартное окружение. У таких простых людей, как я, не принято бить в спины… Это больше по твоей части, брат, — выпад Коринфа был жёстким и неприятным, но Маркус его проигнорировал. Коринф продолжил:
— Но, как бы то ни было, я не намерен принимать от тебя подачки, брат. Мне не нужна эта работа!
Трудно сказать, было ли это упёртым самодовольством или ещё чем-то, но Маркус явно не обиделся от такого неучтивого отказа. Напротив. Он даже смягчился и продолжил:
— Не спеши отказываться прежде, чем узнаешь детали. Мне нужен незаметный корабль, который сможет отправиться на Канью и провести там… скажем, исследовательскую археологическую миссию. Не очень сложная операция для твоей… команды… — Маркус немного брезгливо огляделся вокруг. — Но главное, что за выполнение этой простенькой задачи я заплачу тебе двадцать слемниевых топливных ячеек. Как я понимаю, это года на полтора обеспечит все твои нужды…
Коринф удивлённо поднял взгляд. Оплата в самом деле была невероятно щедра. Слемнивые топливные ячейки используются двигателем челнока 1-ON для осуществления межзвёздных перелётов. Добыть каждую топливную ячейку для Коринфа было целым приключением. Конечно же, он всегда мог обратиться к кому-нибудь из своих немногочисленных «друзей», как, например, всё к тому же лысоватому чиновничку в портовом управлении, однако подобные сделки весьма рискованны и всегда обходятся в баснословные суммы. Вдобавок Коринф не мог часто обращаться к одному и тому же поставщику, чтобы не привлекать к себе чрезмерного внимания. Само собой, существуют и официальные пути получения топливных ячеек, только вот стоимость лицензионных слемниевых ячеек поистине астрономическая.
Внезапно нахлынувшая алчность начала затуманивать эгоцентризм, горделивость и всё остальное в разуме Коринфа. Выполнение этого, на первый взгляд несложного, задания в самом деле на полтора года решит практически все проблемы команды челнока. Вдобавок топливную ячейку всегда можно крайне выгодно продать и на несколько месяцев забыть о любых нуждах.
В результате Коринф лишь ошарашенно взглянул на Маркуса, не в силах побороть своё удивление или ответить что-то внятное.
— Ба… Да мы, похоже, на всё согласны… — с улыбкой произнёс Маркус и, не сводя взгляда с глупого выражения лица Коринфа, поднёс к лицу наручный коммуникатор, прижал кнопку и отчётливо произнёс:
— Он согласен. Поднимайся на борт.
Через полминуты со стороны подъёмной рампы послышались звуки чьих-то каблуков. Женщина неспешно прошла через отсек гравитационного двигателя и остановилась в дверях на входе в кубрик. Это была Елена.
Елена была женщиной средних лет. У неё не было ни детей, ни семьи. Всю свою сознательную жизнь она занималась аккуратным построением прочной карьеры на пути служения Основателям. И она вполне преуспела. Не желая связывать себя обязательствами с какой-то одной конкретной группировкой Основателей, она зарекомендовала себя как великолепный наёмник, ответственный, исполнительный и преданный тому, кто хорошо платит.
Коринф уже пару-тройку раз пересекался с Еленой. В основном это были миссии от Маркуса, когда ему нужно было сделать что-то не очень сложное, но при этом он мог быть гарантированно уверен в том, что информация не потечёт куда не надо.
Елену, впрочем, как и Маркуса, к этому моменту Коринф не видел уже больше двух лет. Он всё с такой же глупой, удивлённой гримасой начал разглядывать её. За несколько лет она сильно постарела. Коринф не знал, сколько Елене было лет: возможно, тридцать пять, возможно, сорок, а может быть, даже немного больше. Но явные морщинки в уголках её глаз выдавали окружающим, что она давно не молодая женщина.
В её глазах читались раздражение, усталость и некоторая презрительность то ли по отношению к себе, то ли к Коринфу, то ли вообще ко всей жизни. Она пару мгновений потерпела на себе тупой взгляд Коринфа, после чего вальяжно выставила вперёд ногу, отмахнула прядь чёрных волос на своей оригинальной причёске, напоминавшей стильное каре, снисходительно улыбнулась и брезгливо произнесла:
— Слюни подбери, неудачник!
В её устах эта оскорбительная фраза звучала как-то даже по-доброму. Елена не упускала случая позадирать окружающих, однако она всегда знала меру, субординацию, и её остроты били в самое сердце её жертв.
Повисла длительная пауза. Всеобщее молчание прервал Маркус. Он стремительно поднялся и довольным голосом произнёс:
— Ну… Все детали операции ты узнаешь от Елены. Выполните работу в срок, качественно и профессионально. Я на вас рассчитываю! — с этими словами Маркус вышел из кубрика и отправился вон с челнока. На грузовой рампе послышались звуки: кто-то уже грузил на неё ящики с оборудованием.
Елена прошла и заняла место на освободившемся кресле.
— Где второй гомункул? — брезгливо спросила она, грациозно устроившись на кресле и закуривая тонкую сигарету. Сигареты уже лет пятьдесят как считались на Саратуме древним пережитком прошлого. Какие-то ценители ещё производили некоторое количество, но встретить настоящего коллекционера-курильщика было большой редкостью. Все уже очень давно пристрастились к курительным имплантатам. Елена выдохнула тонкую струйку дыма и взглянула на Коринфа пронзительным взглядом:
— Ну?! — недовольно и агрессивно буркнула она.
Коринф нехотя пришёл в себя и позвал Владимира. Тот моментально оказался в дверях кубрика всё с таким же тупым и испуганным выражением лица. Елена ловким движением грациозной ножки толкнула третье кресло по направлению к Владимиру, очевидно, предлагая ему присесть. Владимир послушно водрузился на кресло.
— Люди Маркуса сейчас заканчивают загрузку всего необходимого оборудования, — в полголоса начала Елена. Коринф и Владимир с огромным интересом уставились на неё, пытаясь ловить каждое слово, но барышня предательски замолчала. Она продолжала курить, будто бы отвлекаясь и рассматривая сигарету, пока от неё не остался лишь небольшой окурок. Она брезгливо затушила его о металлическую столешницу, наклонила голову в сторону дверей и прислушалась. Погрузка была завершена. Она кивком указала Владимиру отправляться и поднимать оборудование в грузовой отсек. Он послушно отправился исполнять команду. С левого борта челнока послышалась работа пневматиков.
— Наша задача — отправиться на Канью: есть сведения, что там был обнаружен бункер Аристариев. Мы должны проверить эту информацию. Если всё подтвердится, мы вскроем защитные двери, считаем всю информацию, которую сможем достать, заберём с собой пару древних компьютеров и вернёмся на Саратум, — Елена кокетливо взглянула в глаза Коринфу и спросила: — Вопросы?! — не дожидаясь ответа, она встала и отправилась на выход с кубрика. К этому моменту в дверях уже был Владимир. Елена небрежно оттолкнула его с дороги и по пути бросила им фразу:
