Очередная новость отозвалась новым разрывом на нервной системе. Хотелось крушить всё вокруг и кричать о всеобщем двуличии, но я оставался на месте. Молча и покорно, выжидая благоприятный момент, чтобы выпусти пар; чтобы отомстить.

– Или ты хочешь поговорить о другой девушке? – предположил он. – Надежда подаёт надежды и чувствует себя удивительно хорошо. Наняла адвокатов и даже поимела наглость спрашивать с нас деньги. Я будто снова побывал в цирке.

– Значит, она всё-таки решила воевать? – удивился я. – Похвально.

– Но тебе ли не знать, что делу заочно быть зажжённым? У неё нет никаких шансов. Все доказательства хранятся в отцовском сейфе.

– Так они есть?

– Конечно. Вокруг было сотни людей. И за хорошенькое вознаграждение они поделились ими. Нам не о чем переживать. Но почему тебя это интересует?

Мне с трудом удавалось отделить злость от благоразумия. Мозги кипели, а вместе с ними ускользало всякое понимание.

Мне нужны это доказательства, чтобы принять однозначное решение.

– Эй, брат, да что с тобой такое? – кулак Давида воткнулся в моё плечо. – С каких пор ты так скрытен, Матвей? Очевидно, что тебя пожирают душевные термиты. Так будь разумен и выскажись мне. У нас никогда не было секретов. Разве я хоть раз дал усомниться в себе? Откройся, и тебе станет легче.

Мне станет легче, когда я выведу вас на чистую воду.

– Да, ты прав, – лихорадочно закивал я. – Я обязательно тебе всё расскажу, но лишь когда мы останемся наедине. Не хочу, чтобы нас подслушали.

Нащупав под тканью рюкзака верёвку, я обратился к Давиду.

– Что скажешь, если мы поедим к тебе?

Коттеджный посёлок «Эдем»

Наши дни

Я очнулся от холодного потока воды, коей меня окатил Павел Андреевич с полового ведра. Запах химических средств вызвал тошноту. Глаза резало.

Казалось, я проспал несколько минут и теперь чувствовал себя крайне паршиво. Одежда вымокла, а под сиденьем образовалась огромная лужа.

Оторвав лицо от слова, я посмотрел на грозного мужчину. Он направил на меня чёрное дуло, поджав губы. Его катастрофически трясло.

– Что случилось с Давидом Сотниковым?! Почему мы до сих пор не можем его найти?! Отвечай, подонок! У меня больше нет времени с тобой возиться!

Пройдя мимо бунтующего, я плечом задел его ствол.

– Ты пьян, Паша. Тебе нужно поспать. Как и мне.

Он заревел, а я посмеялся в графин с холодным морсом.

– Ты хоть понимаешь, с чем играешь, парень? Я был снисходителен и вежлив, терпел из последних сил, но больше не намерен сдерживаться! Либо ты говоришь по фактам, либо я свистну шакалам, которые мокрого места от тебя не оставят!

– Но ты тогда ты не узнаешь правду, – ответил я, беспечно пожав плечами.

Павел обхватил голову ладонью и табельным одновременно. Свалился на диван и жалобно застонал. Но его муки уступали моим.

К тому же, я уже знал об истинном предназначении псевдо-офицера. Мне хватило несколько часов, чтобы обо всём догадаться. Он думал, что надурит меня, но теперь сам стал частью незамысловатой игры. Обманщик. Теперь мы в одной шлюпке.

Как Авдей, Давид, Назар и… Надя

– Ты ничего мне не скажешь, верно? – устало выдохнул Павел. – Будешь выедать мой мозг, пока я не превращусь в такого же безумца.

– Совсем нет, – губы дрогнули в улыбке. – Тебе следует быть терпеливее. Я ведь предупреждал, что не раскрою карты, пока не перескажу всю историю. Поверь, финал станет для тебя настоящей неожиданностью…

На доли секунды мой взгляд задержался на нескольких царапинах на запястье, оставленных разгневанной девушкой несколькими днями ранее.

– … как и для меня, Павел Андреевич.

Мрачный дух Давида пропал на четверть недели, оставив горькое послевкусие. Начинка нашего разговора состояла из осколков стекла, внесла новые коррективы, но в конечном итоге стала губительной для одного из нас. А так как я наслаждаюсь лучами солнца и неспеша отпиваю горячий чай, то страшная участь меня обошла.

Всё шло строго по плану. По-другому и быть не могло.

Следующим пунктом моего кровавого списка был Назар – самый сложный кандидат. И не потому что я дрейфил перед младшим Сотниковым, совсем нет. Дело в том, что Назар являлся моим другом, лучшим другом и в какой-то мере отличался от остальных. Было сложно поверить в его причастность, ещё сложнее быть причиной его исчезновения. Впрочем, пути не было.

Теперь наша четвёрка действительно повязана кровью.

Думал ли я, что последует после? Когда сатисфакция случится, а все виновники будут наказаны? Конечно же, нет. До этого дня. Учитывая кипы полученной информации и более изощрённую расстановку карт, я как тот пьяный художник нарисовал своё размытое будущее. Скорее всего меня ждёт тюрьма. Ведь рыцарь, пусть даже тёмный, получает сердце девушки лишь в лживых сказках. Наяву я стану олицетворять всеобщую ненависть. Так тому и быть.

Если каждый вынесет свой урок – значит, всё было не зря.

По правде, я только сейчас становлюсь самим собой. Мне приходилось жить в мире красоты и напускной вежливости безмала насильно. Статус жителя «Эдема» лишь отсрочил неизбежное. Останься я в ветхом доме, во дворе с такими же беспризорниками и уже в тринадцать стал бы участником принудительных работ, если не дома трудных малолеток. Судьба лишь потянула время, а после затаила обиду, ибо врученные ею дары были недооценены.

Я родился бедняком. Им я и останусь до конца своих дней.

Прекрасное утро обещало унылый вечер. Набрав номер Назара, я намеревался лично договориться о встрече. Бегать за особью без преувеличения «неуловимой» не имело никакого смысла. Провокация – единственное, что могло его выудить.

– Моя сладкая конфета, я так по тебе скучал, – со смехом отозвался Сотников, после череды монотонных гудков. – Жизнь без тебя была горькой.

Я закатил глаза, пусть ожидал подобное. Теперь ирония коснулась меня.

–  И я тебе рад. Совсем немного. Как проходят будни?

– Ужасно. Не перестаю лить слёзы. Ты бросил меня.

– Прости, дорогая, но такое случается, когда былой спутник превращается в редкостную дрянь.

– Я всего лишь хотел быть честным, – притворно лепетал он. – Прости, но когда твой член меньше мизинца муравья, я не могу доказывать окружающим обратное.

Отставив кружку с чаем, я удобнее прижал трубку к уху.

– Зато твой причиндал знает себе цену, так? Ходят слухи, что ты стал примерным и удобно расположился под каблуком некой Снежаны Лебедевой.

Мне буквально чудилось, как тот расплывается в улыбке.

– Люблю когда ты ревнуешь. Становишься диким и лохматым. Даже голосок прорезается. Вопрос только – кого ты ревнуешь? Меня или Снега?

Повисла пауза. Я не жаждал отвечать на глупый вопрос.

Я вовсе не ревновал.

– Ладно, теперь серьёзно, – тон Назара сменился. – Ходят слухи, которые вовсе не слухи, что ты возомнил себя дерзким карателем. И нужно быть полным кретином, чтобы не познать истинные причины твоего звонка. Ищешь встречи, зайка?

– Какой же ты догадливый, – фыркнул я.

– Что ж, тогда не стану усложнять тебе жизнь. Говори место, время и не забудь красиво приодеться, иначе я спутаю с предательской кучей дерьма.

– Адрес пришлю в сообщении, мудак, – отчеканив, сбросил я.

Солнце скрылось за горизонтом, окатив небо багровыми красками. Я несколько минут стоял возле окна заворожённый, словно оттягивая момент, в попытке забыться от всего этого беспредела, но громкий будильник вернул меня на землю.

Пора.

Уже через час я открывал двери элитной высотки – отеля «Голд». Места, куда попросил приехать Назара. Я знал, что верхние этажи здания были предназначены для приватных комнат и часто служили местом отдыха для эдаких изменников. «Красные» номера не оснащали камерами, а сотрудники отеля клятвенно обещали полную конфиденциальность. Однако, возможные риски меня мало волновали. Больше нет.