— Чего ты добиваешься? Я знаю, что ты мечтаешь, чтобы проиграла Агнес, — рассудил Жрец-Славомир. — Так зачем же ты добиваешься того, чтобы зрители сделали проигравшим меня? Ведь известно, что в этой игре будет один победитель и один проигравший — остальные трое останутся простыми участниками. Альмира, где логика?

— Я просто хотела сказать, что твоей любви к Агнес и быть не может, Жрец. Ведь, насколько знаю я и насколько права Амелия, ты живёшь в городе Осени несколько сотен лет. И ты не сможешь переманить людей на свою сторону. Согласитесь со мной?

— Мудро, — крикнул кто-то из зрителей. — Но кто тогда проиграть должен?

— Жрец? Не думаю. Славомир совсем не подходящий для роли проигравшего, — сказала Агнес.

А Филипп, стоящий рядом с ней, произнес:

— И меня в это не впутывайте. Я согласился на это испытание не ради чьего-то проигрыша. Даже не ради проигрыша Агнес. Я согласился, чтобы увидеть наследницу и спеть вместе с ней. Так что будет нелогично, чтобы проиграл я.

— Про тебя никто и не думал, — отмахнулся Жрец. — Проиграть должна Альмира. Она слишком много знает.

— Или, может быть, тогда Доминика? — съязвила фея мыслей. — Потому что именно она дочь Первой Принцессы, которую ты, внимание, убил!

Агнес, до этого молчавшая, сказала:

— Мне кажется, у Альмиры есть вариант лучше. Но неужели мы так и будем стоять и думать, кто проигравший?

— Люди это любят. Скандалы лучше искусства, — грустно произнёс Филипп. — Маски надеть легко. Но снять гораздо тяжелее. Это понял я, который никогда не носил никаких образов.

Говорящая толпа и не замечала, что на сцену влез ещё один персонаж. Мелкий, совершенно не важный — он был пешкой в этой игре. И, возможно, он играл лишь второстепенную роль. Но ведь нужно давать неважным персонажам высказаться, не так ли? Может быть, чего-нибудь дельного скажут.

— Еж, уходи со сцены. Здесь решают важные вещи, — попытался прогнать его Жрец, но лишь привлёк людское внимание.

— Позвольте мне сказать, — хитро промолвил зверек. — Всю игру я был тем персонажем, которого лишь используют. Тем персонажем, про которого так легко забыть. Неважным, самым низким. Однажды юная герцогиня сказала кому-то очень важному, что если бы он стал самым низким элементом, то что бы было тогда? Пешкой в своей собственной игре?

Агнес догадалась, кто такой этот еж. Прежде Доминика никогда не видела её такой испуганной.

Ведь еж… Превратился в Великого Оракула, высокого, сильного, самоуверенного мужчину, который сразу же занял все пустующее место на сцене.

— Я задумал всю эту игру. Я придумал персонажей, поссорил их и запланировал сюжет, — гордо произнёс он. — Ради этого Финала. Ради того, чтобы окончательно запутать вас и себя. Ведь я — Великий Оракул, тот, кто пишет истории. Но быть все время сильным неинтересно, не так ли? Поэтому в этой истории сценаристом стал второстепенным персонажем. — Он громко рассмеялся. — Как я вас всех одурачил! Ведь все, что вы когда-либо делали, дорогие мои, запланировал я. Завоевание Эаоса, судьба Амелии Каролинг, разбитый шар — да, пожалуйста. Вы всего лишь пешки, не так ли? Даже ты, Агнес.

— Ты сам был ежом, — возразила она. — Неужели быть сильным интереснее, чем слабым?

— А это, давайте спросим у нашего Жреца, — перевёл стрелки Оракул. — Я был у него на побегушках долгие годы. Так каково осознавать, что тот, кого ты хотел прогнать со сцены, всесилен?

— Я когда-то был Оракулом! — крикнул Славомир и, поняв, что уже достаточно ошеломил зрителей, стал объяснять подробнее: — Великий Оракул — это не один человек. Это должность. Пятьсот лет назад я был им. Поначалу я использовал способность писать людские истории им во благо. Но потом, найдя в лесу ежа, решил посмотреть, что же будет с ним, если наделить его всесилием? Наделил. И вскоре этот еж занял моё место. Полюбуйтесь на него! Он помнит, что когда-то был обычным зверьком, и возвращается в свой образ. Постоянно. Можете в этом убедиться. А я стал Жрецом — свои способности уже потерял и смог сохранить лишь два образа. Но хотел вернуть… Через трон города Осени. Как видите, не вышло. Самозванец-еж находится на моем месте и даже не осознает своей роли, только лишь играясь. Но, — Жрец усмехнулся, — проведя столько лет в облике ежа, он превратится обратно в него… через пять секунд. Таков закон всех Оракулов, увы.

— Нет! — вскричал еж, и… Остался таким навсегда, сбежав со сцены. Куда? Никто не знает…

— Вы захотите видеть меня Оракулом, люди? — спросил у зрителей Славомир, и те согласились. Жрец исчез в тот же момент — приступил к новым обязанностям.

— Как видите, еж недостаточно хороший стратег, — сделал вывод он напоследок. — Ведь он хотел благоприятный для себя Финал — а лишь помог мне стать тем, кем я хотел. Видимо, мои планы сбылись.

Филипп, увидев, что уже некоторые уходят — и причём не только зрители, — сам куда-то смылся.

Остались лишь Агнес и Альмира. И, разумеется, Доминика.

— Как видишь, проиграть придётся мне, — первой обратилась к фее мыслей Алая герцогиня. — Но это будет справедливо. И я сочту за честь проиграть тебе, Альмира.

Все случилось быстро — сила Агнес просто перешла Альмире. Но перед тем как герцогиня исчезла, она успела сказать:

— Мне пришлось разбить твой шар, ведь Оракул поставил мне условие. Если бы я этого не сделала, он бы убил тебя. А я не хочу твоей смерти… Прости, что тебя во все впутала. — И больше её не было.

— Что же я наделала! — успела только воскликнуть Альмира, но Доминика ей возразила:

— Она бы все равно ничего не сказала. Ведь, по её мнению, лучше, чтобы ты считала её злой, чем винила себя за то, что из-за тебя она согласилась на условия Оракула.

— Она была альтруисткой… — проговорила наставница девочки и добавила: — А все считали её эгоисткой. Но мы же на карнавале — там все носят маски. Даже по две. Меняют образы. А я — нет.

— И я — нет.

— А знаешь, Доминика, — улыбнулась ей Альмира, — маски и не нужны. Ведь их всегда так тяжело снимать… Иногда даже невозможно понять, где — ты, а где — маска. Расставаться с ними сложно. Ведь мы так и не поняли, был ли Жрец Славомиром или, наоборот, Славомир Жрецом. И Оракул сам в своих масках запутался. А с Агнес они сыграли злую шутку. Ведь из-за них я полжизни считала её не той, кем она была на самом деле. Ей пришлось стать Алой герцогиней — иначе я бы пострадала. Но почему она не сказала? Теперь я буду об этом думать. Постоянно. Как видишь, маски лишь путают.

— То есть они не нужны, верно? — спросила девочка.

— Нет. Не нужны.

— А Карнавал?

— Возможно, тоже.

И Доминика приняла решение. Может быть, оно было немного странным. Но, по мнению наследницы, верным.

Ведь, по правилам Карнавала, победителю даётся приз — выполнение одного желания. И Доминика уже выбрала, чего пожелает.

Прямо сейчас — люди смотрят на неё и ждут её решения.

— Подумай хорошо, чего желаешь, Доминика, — сказала Альмира и посмотрела на неё совершенно серьёзно. — От этого может многое зависеть. Ведь ты — наследница города Осени.

— Я придумала, чего пожелаю, — заверила её Доминика. — И я уверена, что от этого всем станет только лучше, поверь мне. Я много об этом думала и уверена, что это желание будет правильным.

— Хорошо, если ты так в этом уверена, то, возможно, ты и права. Удачи! — подтолкнула её вперёд Альмира.

Она победила и может загадать желание. Лишь одно, но абсолютно любое. Так что же это будет?

Но Доминика не сомневалась ни в чем — желание было придумано ещё в самом начале пути.

Она точно знала, что нужно городу Осени.

Зрители просили, чтобы она сказала речь — она это сделает!

— Когда я впервые попала в ваш город, я заметила в нем много необычного. Он очень красив. И я искренне рада буду править им. Город Осени довольно большой, с яркими и выдающимися достопримечательностями, красивыми домами и парками. Я не сразу узнала, что в вашем городе всегда ночь — а когда узнала, то очень удивилась. Да, здесь красиво — но ведь так нельзя, не так ли? Если есть ночь, то должен быть и день. Если есть осень, должны быть лето и зима. Я хочу, чтобы в этом городе всегда был день! Достаточно ночи. Это и есть моё желание. Я думаю, вы все будете этому очень рады. — Несмотря на то, что речь была очень простая, Доминика высказала свое мнение.