Герцогиня отметила, что парень очень смышлен и может прекрасно рассуждать.

— Ах, как умна твоя мысль, Александр! — похвалила она его. — Действительно, ведь правда стоит за тем, чью сторону ты примешь. Сторону завоевателей или сторону проигравших. Я назначу тебя своим полководцем, ведь с тобой мы не проиграем.

— Не надо полководцем, — прошептал на ухо ей Александр. — Я хочу быть вашим королём.

Герцогиня уже собралась ему ответить, но увидела, что слуга поднес ей на хрустальном подносе небольшой черно-белый конверт.

«Черно-белый конверт… — пронеслось в голове у Агнес. — Она, наконец, решила отомстить. Но что ей удастся сделать?»

Дрожащими руками она вскрыла его, пока Александр продолжал размышлять о великом и проигранном, и успокоилась, когда увидела, что письмо написано почерком Славомира.

«Прекрасная Агнес, я знаю, что Вы меня не любите, я знаю, что никогда и не любили, что все это было лишь игрой, которую давно надо было прекратить и давно пора об этом забыть, но… Но я не могу забыть Вас, это не в моих силах! Я вижу день и ночь Ваши чудесные черные глаза, которыми смотрели Вы на меня когда-то… Теперь Вы с другим и на меня даже не смотрите, я не могу понять: чем, чем же он лучше меня, о, наипрекраснейшая? Я называю Вас так в последний раз, ведь я больше не могу видеть, как он танцует с Вами. Видеть, как Ваши ослепительные глаза смотрят на него, а мимо меня проходят, как будто мы незнакомы.

Знайте, Агнес, меня полюбила моя любовь к Вам и больше Вы меня совсем не увидите, ведь я умру.

Но трон Вы никогда не получите. Это моя месть Вам, обладательница коварных глаз. И никогда Вам не стать королевой карнавала, никогда, никогда!

Можете быть в этом уверенны.

Славомир».

Едва Агнес прочитала последнюю строчку, как письмо окрасилось в красный цвет и осыпалось пеплом.

— Что там, о, моя герцогиня, что там? — расспрашивал ее Александр, но несостоявшаяся королева молча ушла, оставив его терзаться в догадках и сомнениях.

А в это время Жрец сказал принцессе Амелии: «Твой трон никто теперь не отберет», но принцессе было важно не это. Она оскорбилась поступком Жреца и отправилась в свою дальнюю башню дворца.

Сияет яркими красками карнавал, а ночные улицы города освещает множество фонарей. И все домики, как в аккурат, милые и яркие. Доминика видела дома всех цветов радуги и не только. На первых этажах находились магазины, в каждом из которых продавалось что-то приятное.

Стоило только Доминике и Альмире появиться на улице, как все прохожие, которых на этой небольшой улице было немного, начали громко обсуждать голубое платье принцессы, которое они заметили на девочке.

— Это она, да?

— Принцесса карнавала вернулась спустя десять лет?

— Нет, это не может быть Амелия.

— Первая Принцесса же была убита, не так ли?

— А может, это Вторая Принцесса?

— Вторая? Но зачем?

— Зачем нам следующая принцесса?

— Кто она?

— Почему не появлялась все это время?

Доминике, если честно, стало совсем неловко. И Альмира, заметив это, вытащила из рукава маленький белый платок, взмахнула им — и он накрыл их двоих.

Доминика заметила, что они стали совсем прозрачными и люди совсем не обращали на них внимания. Кроме того, казалось, они совершенно забыли о них, и продолжали заниматься своими делами.

— Но как ты это сделала? — спросила девочка у феи. — Как?

— Но я же фея мыслей, — ответила Альмира. — Мне ничего не стоит стереть память, создать забытое, впустить в чужие мысли свои. Теперь мы невидимы, а это ли величайший дар, который помогает быть незаметным тогда, когда надо?

— Ну да, — согласилась с этим Доминика. — А зачем?

— Иногда важно, чтобы тебя не видели. Агнес не нужно видеть нас. Лучше победить, не привлекая к себе внимания, чем, обнадежив всех, проиграть. А еще быть скрытым полезно. Важно знать, что говорят в твоем отсутствии и, тем более, иногда нужно просто быть незамеченным. Ведь именно поэтому изобрели карнавал.

— Почему?

— На карнавале все незнакомы, даже если провели всю жизнь рядом. Ведь маска скрывает личность, мы не видим, что под маской и можем лишь предполагать, что угадали. Маска рассказывает лишь про образ, выбранный тобой. И я не раз видела, как враги по жизни на карнавале весело смеются рядом, не догадываясь, кто говорит с ними. Мы не просто так выбрали кого-то в качестве врага, ведь мы все равно ценим его образ. И на карнавале, смешиваясь масками, происходит то, ради чего и живут все люди. Идеи, образы, мысли. Кстати, ты не голодна? Пошли, купим тебе мороженое. Здесь оно особо вкусное.

И Альмира повела девочку к небольшому фургончику, раскрашенному в яркие цвета, возле которого стояли покупатели.

Огромной неоновой надписью над ним было написано: «Тропическое мороженое».

Доминика увидела огромные рожки, в которые могли влезть десять или даже двадцать шариков мороженого. Они были кремовые, белые и черные, а ассортимент видов яркого мороженого заставил ее забеспокоиться. Сортов было так много, все они были такими яркими и необычными, что все хотелось попробовать.

Например, как насчет мороженого «Утро в розовой долине» с клубникой, малиной и клюквой? Или лаймово-апельсиновый «Сияющий закат». А может быть, «Банановое чудо»? Или совсем странное мороженое со вкусом какого-то сорта сыра. Да-да, и такие существуют.

Альмира заказала себе ванильный пломбир в черном рожке, а Доминика все не могла выбрать. Это? Или это? Непонятно.

Но тут девочка заметила, кто была продавцом в фургончике мороженого, и удивленно ахнула.

— Тетя Марта? Вы? Но как, вы же сейчас в поезде! Почему вы здесь?

Да, это действительно была тетя Марта. Рыжие кудри пробивались сквозь кепку продавца. Тетя посмотрела на нее без всяких чувств и прошептала:

— Это я. Но здесь я тебе не тетя. Я просто за тобой приглядывала, а теперь пришло твое время. Сделай вид, что мы незнакомы, а то мне попадет. — И продолжила громко: — Какое мороженое будете? Вы уже долго выбираете, выберете уже, наконец!

— Э… Черничное, — выпалила Доминика и вновь посмотрела на тетю. Но та глядела на нее совсем равнодушно, и девочка поняла, что домой теперь она не вернется. Ведь ее дом — здесь, на карнавале, а Марта всего лишь смотрела за ней, пока не придет время. Доминика поняла, почему тетя так редко бывала дома. Просто ее дом здесь и те две недели она не ездила на поезде, а жила здесь.

Альмира предложила ей сесть на лавочку неподалеку от фургончика. Мороженое действительно было вкусным, Доминика никогда такое не ела, но все равно она была так расстроена, что не чувствовала вкуса.

— А отсюда можно попасть в реальный мир? — спросила она у Альмиры

— Конечно можно. Почему же нельзя? Но почти никто этого не хочет, тут красиво и всегда праздник. Наоборот, многим людям снится наш карнавал, и они, проснувшись утром, никак не могут вспомнить, где же они его видели. Некоторые создают произведения искусства, но это только некоторые, вдохновляясь нашим карнавалом. Сама посуди, как тут красиво, как огни освещают темное небо! Как ходят в роскошных нарядах незнакомые друг другу люди и сменяют маски. Как взмывают ввысь фейерверки, сверкают там и тут.

— А что бывает, когда наступает день? — спросила девочка. — Тут так же красиво, как и в темноте? Почему тут так оживленно?

— Дня тут нет, — ответила фея. — Красота карнавала в ночи, а яркие краски становятся еще более яркими на черном, не так ли?

— Да. А причем тут это?

— Притом, что карнавал — это краски, ты ведь никогда не задумывалась, почему Агнес носит только алый, я — черный и белый, а голубой может носить только принцесса? Ведь цвета созданы не просто так, они все что-то обозначают. И они обладают особой магией. А черное небо увеличивает ее. Поэтому здесь всегда ночь.

— Альмира, но значит ли это, что здесь всегда праздник?

— Нет, не всегда. Я не могу сказать, что все здесь просто отдыхают и ходят по улицам, — от этого можно со скуки помереть. У Агнес есть оружейный завод, там есть рабочие, здесь много продавцов и тех, кто пишет бумаги в своих офисных домах, но я не знаю, зачем это нужно. Я не разбираюсь в делах жителей, Доминика. Моя цель всегда была — изучать древнюю магию, поэтому я все свободное время проводила за магическими книгами, а также зарабатывала, помогая людям изменить свои мысли, ведь многим нужно что-нибудь забыть.