«Если Воплощения безмолвствуют, — сказала Агали, — это потому, что мы разучились слушать».

Солдат остановился возле Скирды с мечом на изготовку. Собака грызла переднюю лапу и скулила, не замечая надвигающейся смерти.

Рядом с Викой лежал посох. Она потянулась к нему, но ее поразила новая судорога. Она лежала, прижавшись щекой к полу, глядя на свою питомицу, и слезы наворачивались ей на глаза. Она так близко — и не может ее спасти. Не может подняться и вступить в бой.

«Все это не настоящее. Не настоящее».

Взгляд друидессы уловил багряный отсвет, похожий на кровавое зарево занимающегося рассвета. То был Пламенный Клинок, выпавший из руки Арена. Символ их народа.

Ее пронзило новое воспоминание, совсем недавнее: Арен поднимает Пламенный Клинок, глаза светятся торжеством.

«Заступник с сияющим клинком!»

То видение было совершенно ясным, просто Вика его недопоняла. Она безоговорочно считала заступником Гаррика, а потом винила Воплощения, что они обманули ее надежды. Но она сама совершила ошибку. Ей показали не Гаррика.

Ей показали Арена.

«Если Воплощения безмолвствуют, это потому, что мы разучились слушать».

Осознание накрыло ее лавиной. Она придумала себе заступника и назначила себя его покровительницей: дескать, Вика избрана богами, на нее возложен священный долг — спасти мир. С тех пор как Воплощения перестали ей являться, она хотела вновь сделаться особенной, какой была в юности. И все это время она требовала от Девятерых знамений, помощи, вмешательства.

«Каждому из нас выпадают свои испытания».

Она была слишком самонадеянна. Но теперь вспомнила, что произошло у ворот Скавенгарда. Вика одолела страхоносцев не собственными силами: она стала орудием, исполнявшим волю Воплощений. От нее требовалось только покориться им.

«Я ваше орудие, — мысленно произнесла она. — Располагайте мной, как сочтете нужным».

И обрела свет.

Поначалу она ощутила его у себя в груди, словно внутрь ворвалась яростно полыхающая звезда. Этот свет рассеял разложение, снедавшее душу и тело, выгнал всю мерзость. Вика ощутила прилив сил. Она схватила посох, уперлась им в пол и поднялась на одно колено.

— Назад! — крикнула она солдату, который стоял над Скирдой, готовясь ее заколоть. — Не смей ее трогать!

Стражник дрогнул, остановленный мощью, которая звучала в голосе друидессы. Никто не ожидал, что задержанные окажут сопротивление. Солдат нерешительно оглянулся на Клиссена, а тот, в свою очередь, на Тлена. Страхоносец выступил вперед, устремив взгляд на Вику, и щелканье у него в горле раздалось громче. Вика ощутила, как на нее снова давит его ужасная воля, но свет внутри нее разгорался ярче, и ничто не могло его сдержать. Воздух бурлил и колебался, когда создания хаоса из Страны Теней подступили вплотную. Все углы растянулись; лица исказились, словно проступая сквозь воду.

— Ты создание Бездны! — промолвила друидесса и выпрямилась во весь рост, опираясь на посох. — Ты исполнен скверны, а твои кроданские хозяева будут прокляты за то, что спутались с тобой! Порождение Чужаков, здесь владения Джохи, здесь правят Девятеро!

Свет вспыхнул, переполнив Вику, и сдерживать его стало невозможно. Она высоко воздела посох.

— Прочь, тварь! — воскликнула она, и из посоха ударила ослепительная вспышка.

Тлен отшатнулся, прикрывая ладонью лоскутное лицо, и попятился, зашипев, словно рассерженная змея.

— Убейте ее! — закричал Клиссен солдатам.

Услышав его приказ, стражники преодолели нерешительность и двинулись на Вику, которая слишком сосредоточилась на Тлене и не заметила их приближения. Солдат, собиравшийся убить Скирду, снова поднял меч, чтобы проткнуть собаке ребра.

Рычащая, оскалившая зубы мохнатая туша повалила его на пол, прежде чем клинок нашел свою цель. Пространство сокровищницы внезапно ожило, наполнилось суетой и движением, — это спутники Вики, освободившись от пагубного воздействия Тлена, вскочили и взялись за оружие. Харод первым выхватил меч и вступил в бой сразу с двумя стражниками, а потом еще и с третьим, удерживая их, пока к схватке не присоединился клинок Арена. Граб подскочил к одному из солдат и зубами вырвал у него кусок подбородка, а пока тот заходился от крика, прирезал его ножом.

Вика едва замечала происходящее, сосредоточившись на своем поединке. Свет палил нестерпимо, сжигал ее изнутри; она больше не могла его выдерживать. Тлен в страхе отступил перед ее посохом, но она могла лишь отогнать страхоносца, а не уничтожить; когда у нее иссякнут силы, Тлен ее убьет. Друидесса полезла рукой под накидку, перебирая пальцами глиняные пузырьки.

— Убейте эту оссианскую ведьму! — вновь потребовал Клиссен, но среди суматохи его не услышали. Видя, что его приказ не выполняют, он вытащил нож и встал сбоку от Тлена.

Но слишком замешкался: Вика вытащила нужный пузырек.

— Прочь! — воскликнула она снова и швырнула его в лицо страхоносцу. Пузырек разбился вдребезги, покрыв лицо и верхнюю часть туловища Тлена вязкой жижей, которая мгновенно воспламенилась. Брызги попали также на лицо и руку Клиссену. Опаленный, он взвыл от боли и ужаса, выронил нож и рванулся назад, бессмысленно хлопая себя по лицу и рукам.

Тлен вспыхнул словно сухой хворост и отшатнулся, бешено заклекотав. От него клубами повалил черный дым, и воздух наполнился удушающим смрадом горелой плоти и еще чего-то мерзкого и едкого, скрытого под ней.

Вика больше не могла удерживать в себе свет и, сама не зная как, погасила его. Вся сила вытекла из нее, словно вода, она пошатнулась и чуть не упала, но Кейд подхватил ее и помог удержаться на ногах.

— Идем! — воскликнул он и повел за собой в дальний конец сокровищницы, перешагивая через мертвые тела. Слева от них, спиной к двери, Харод и Арен сражались с несколькими оставшимися стражниками, обеспечивая отход своим товарищам. Клиссен корчился на коленях в нише спиной к ним и яростно шарил руками по лицу.

— А Пламенный Клинок?.. — выдохнула Вика.

— Орика взяла, — ответил Кейд.

Тонкое, одетое в лохмотья тело Тлена превратилось в факел. Он метался по сокровищнице, врезаясь в спины стражникам и сея панику, когда пламя перекидывалось на них. Воспользовавшись сумятицей, Арен и Харод выскользнули следом за Викой и Кейдом. В коридоре уже поджидали Скирда, Граб и Орика, державшая в руках Пламенный Клинок и ножны от него. Фен выпустила в проем последнюю стрелу, сразив стражника, пытавшегося погнаться за ними. Граб налег плечом на дверь.

Когда та начала закрываться, Вика заметила искаженное страхом лицо, озаренное пламенем от горящей груды углей, в которую превратился Тлен. То был Клиссен, уже без очков; его глаза наполняло отчаяние. Нетвердым шагом он двинулся к выходу, одной рукой зажимая щеку, а другую с мольбой простирая к ним.

— Не закрывайте дверь! Не закрывайте…

Дверь с грохотом захлопнулась, и Граб запер ее, повернув медальон хранителя ключей. Потом плюнул и ухмыльнулся:

— Хотел бы Граб посмотреть, как они теперь выберутся.

Остальные жались к стенам, тяжело дыша, измотанные пережитым ужасом. Торжества они не ощущали, только изумление, что остались живы. На Вику навалилась слабость, пробиравшая до костей, друидесса едва держалась на ногах. Скирда вертелась вокруг хозяйки, облизывая ей пальцы, и Вика чуть не плакала от облегчения, чувствуя прикосновение шершавого языка.

Они слышали, как Клиссен из последних сил колотит изнутри кулаками по двери и заходится в воплях, умоляя, чтобы его выпустили.

Первым заговорил Арен.

— Теперь в подземелье, — сказал он. — Это наш единственный путь наружу.

Орика подала ему Пламенный Клинок и ножны. Арен взял меч и вложил в ножны. Вика взглянула на него, и ее губы тронула слабая усталая улыбка.

— Веди нас, — сказала она.

Молот Краха тяжело обрушился на стол, разломав его надвое. Находившиеся поблизости гости с воплями пригнулись, когда в них полетели щепки, осколки стекла, еда и вино. Страхоносец отпихнул стол в сторону и шагнул вперед, на импровизированную арену, где стоял Гаррик; одна его рука висела как плеть, а у ног лежало тело генерала Даккена.