— Тяжелое бремя ложится мне на плечи, — вздохнул он.

— Ты поверил Грабу. Граб верит тебе. Не выгоняй Граба.

— Ни за что, — ответил Арен. И решительно повторил: — Ни за что.

Скарл нахмурился и заерзал, внезапно смутившись.

— Граб сожалеет о Тупорылом, — признался он. — Будет скучать по нему.

От этого неожиданного сочувствия на глаза Арену навернулись слезы.

— Я тоже, — негромко произнес он.

Граб взял фонарь и обвел взглядом остальных.

— Вы тоже славный народ, — заявил он. — По крайней мере, для иноплеменников. В следующий раз внимательней смотрите под ноги. Грабу вы больше нравитесь целыми, чем раздавленными в кровавое месиво.

С этими словами он зашагал по коридору, покачивая фонарем. Фен и Арен переглянулись, а потом Фен пожала плечами и двинулась следом за скарлом.

В криках Плача звучала жажда мщения. Арен ее слышал. Каким-то образом Плач понял, что Тлен погиб. До сих пор в страхоносцах изредка проступали человеческие черты, но теперь это закончилось. Они были слугами Чужаков, и злобные несмолкающие вопли Плача были голосом Бездны.

Путники спускались глубже в подземелье, двигаясь с изнуряющей скоростью, несмотря на опасность новых ловушек. Судя по доносившимся до них звукам, Плач находился прямо над ними, но им оставалось только идти вперед и надеяться. У них уже не было сил противостоять ему. Потягаться с ним могла бы только Вика, а она вымоталась до предела.

Тьма тяготела над ними, когда они торопливо шагали через заброшенные покои; в темноте одиноко мерцали их фонари. Они направлялись к озеру, следуя за Грабом, но постоянно натыкались на тупики и были вынуждены возвращаться. Лестницы вели их вверх и вниз, туннели ветвились, и чем больше путники по ним петляли, тем меньше Арен надеялся найти выход. А Плач неуклонно приближался.

Наконец они вошли в очередную пещеру. Перед ними предстала пропасть, через которую был перекинут узкий мост. Снизу доносился звук текущей воды. По другую сторону моста поднималась зигзагообразная лестница, а дальше…

— Свет! — воскликнула Орика. И правда: сквозь невидимый отсюда проем на вершине лестницы проникало холодное лунное сияние. Скирда радостно залаяла и побежала вперед, а Вика устремилась за ней.

— Подождите Граба! — крикнул скарл, выскакивая на мост следом за ними.

Арен с не меньшим рвением устремился в сторону лунного света. Только пройдя некоторое расстояние по мосту, он вспомнил, что Фен боится высоты, и оглянулся проверить, не отстала ли она.

К его удивлению, она уверенно шла за ним по пятам. Мост был довольно узкий, но его ширины хватало, чтобы не опасаться падения, к тому же с обеих сторон имелись потрескавшиеся перила. Лицо Фен сияло, и это зрелище согрело Арена, привнесло немного тепла в оцепенелую пустоту, оставшуюся после гибели Кейда.

Он посмотрел на остальных: сразу позади Фен шла Мара, потом Харод, за ним — Орика.

А позади нее в темном проеме клубилась густая тень в балахоне и железной маске, на которой запечатлелось горестное рыдание.

— Берегитесь! — крикнул Арен, уже понимая, что предостерегать поздно.

Страхоносец выступил из проема. Глаза Орики расширились, когда цепкая рука обхватила ее из-за спины, а в грудь вонзился блеснувший из черноты клинок.

Время словно замедлилось. Орика замерла, опутанная узами мрака, ее взгляд блуждал где-то далеко. Плач вытащил клинок обратно и отпустил Орику; она тяжело рухнула наземь.

Харод застыл на краю моста. Он обернулся в тот самый миг, когда лезвие пронзило Орику, но вмешаться уже не успел. Он затрепетал, словно лопнувшая струна, глаза наполнились ужасом, вся его харрийская сдержанность в одночасье испарилась.

А Плач поднял оба клинка, короткий и длинный, и принял боевую стойку. Первым ударом страхоносец совершил убийство, теперь он приготовился к сражению. Из глотки Харода вырвался крик, исполненный гнева и скорби. Он обнажил меч и ринулся в битву, а Плач устремился ему навстречу.

Клинки взметнулись и засверкали с бешеной скоростью. Харод впервые встретил равного себе соперника. Харриец с готовностью отражал удары, но стремительность давала Плачу преимущество, и он оттеснял Харода на мост, все дальше от его павшей возлюбленной.

От потрясения Арен поначалу оцепенел, но теперь и он обнажил меч, собираясь кинуться на подмогу Хароду. Фен схватила его за руку.

— Стой! — взмолилась она. — Вам не одолеть страхоносца.

Он и сам это понимал, но не мог оставаться в стороне.

— Идем, Паршивец! — Граб потянул его в сторону лестницы. — Горшкоголовый выиграет нам время!

Арен оттолкнул его и крикнул:

— Вика! Помоги Хароду!

— Я бы рада, — ответила друидесса, и ее лицо, освещенное фонарем, мучительно исказилось. — Но не могу.

— У Фен не осталось стрел, — сказала Мара. — Помочь можете только вы с Грабом, но мост не такой широкий, чтобы вы оба поместились в ряд.

— Да и Граб не дурак. Он не будет сражаться с этим!

— Главное — спасти Пламенный Клинок! — настаивала Мара. — На открытой местности мы сможем оторваться от погони.

Арен наблюдал за схваткой, кипевшей на мосту, и понимал, что Хароду не победить. Страхоносец не ведал усталости. Рано или поздно рыцарь выбьется из сил и погибнет, а если к тому времени они останутся здесь, их тоже ждет смерть.

Но Харод был одним из них.

— Куда бы мы ни направились, Плач нас настигнет, — сказал Арен. — Надо держаться вместе, иначе нам конец.

С этими словами он ринулся в бой.

Ему пришлось призвать всю свою смелость, чтобы скрестить меч со страхоносцем. Плач был весь соткан из мрака, среди которого выделялись сверкающие клинки и скорбная личина. Ужас окутывал его, словно мантия. Но несмотря на страх. Арен придвинулся к Хароду и вступил в бой. Сегодня они оба потеряли тех, кого любили, и их объединило своеобразное братство. Арен не хотел потерять еще и Харода.

Арен прекрасно понимал, что превосходство на стороне противника, но надеялся хотя бы отвлечь его внимание, тогда у Харода появится возможность действовать свободнее. Но даже это оказалось выше его сил. Удары страхоносца были столь стремительны, что Арен едва успевал их отражать. Если бы страхоносец не сосредоточился на Хароде — более опасном противнике, — то скосил бы Арена, словно колос.

«Чтобы одолеть противника, надо первым делом его понять». Но как понять существо, которое скрывается под этой личиной?

Харод издал пронзительный вопль, совершенно не вязавшийся с обликом человека, который прежде казался чуждым любых эмоций. Но даже объятый яростью, он владел собой. По-прежнему умело рассчитывал силы, по-прежнему держался ровно и твердо, а его клинок сверкал туда-сюда. Вероятно, напав сначала на Орику, Плач надеялся вывести его из равновесия, но Харод оказался слишком опытным бойцом, чтобы поддаться на такую уловку.

Они сражались яростно и напористо, освещаемые лунами и фонарями. Арен не знал, что делают их товарищи на мосту, бежали они или нет, но ему было некогда об этом думать. Он всецело сосредоточился на битве.

Свистнул клинок Плача. Арен увернулся, но тут же получил подножку. Он повалился назад и врезался в перила, обрушившиеся под его весом. Древний камень проломился, разверзнув перед ним путь в черную бездну.

Харод молниеносно схватил его за воротник и оттащил от края. Арен упал на мост. Но стоило Хароду на мгновение отвести взгляд от противника, как Плач поддел его меч своим коротким лезвием. Оба клинка сцепились и полетели в пропасть.

Харод попятился. Он остался без оружия, а доспехов на нем не было. Плач выпрямился в полный рост, наставив на противника длинное лезвие. Из складок капюшона выступило сведенное страданием лицо. Змея изготовилась к броску.

— Харод! — крикнул Арен.

Тот резко повернулся и схватил меч, который бросил ему Арен. В тот же миг Плач ринулся вперед, одержимый жаждой убийства. Харод встретил его лицом к лицу, со звоном выхватив из ножен лезвие меча. Но то был не меч Арена, а Пламенный Клинок. Темноту прорезал огненный высверк, и оружие страхоносца разлетелось на куски.