…Какого чёрта тут происходит? Я ведь дал всего две монеты!

— Тук, родной, что происходит? — спросил я довольного обормота и ещё раз оглядел огромный караван, который он припёр вместе с собой.

Телег оказалось аж шесть штук и все с горой были завалены всякой всячиной. Я, конечно, огласил своему помощнику весьма обширный список… Но не настолько же! Тут ведь всякой всячины намного больше, чем на два золотых. Например, из под брезента третьей повозки торчат ковры. Я не заказывал ковры!

— Тук делать покупка. Тука спросить, для чего ему столько табуретка, — пояснил гоблин. — Тук рассказать. И все вокруг побежать собирать полезные вещи для замок Владыка.

— Точно, точно! — подхватил кто-то из толпы горожан. — Вы столько раз спасали наш город, Владыка, как мы могли остаться в стороне?

— Это самая малость, которой мы можем отплатить! — крикнул ещё один.

— Если нужен ещё вещь, только сказать, Владыка! — добавил третий, явно гоблин. — Мы пройтись по другой часть города!

— Да-да!

Толпившиеся у повозок горожане радостно загалдели, суля ещё больше вещей. А я, медленно оглядев толпу, осторожно спросил у гоблина:

— Тук, скажи, неужели на всё это хватило двух монет? Или мы уже в долгах?

— Никакой долгах, — доверительно шепнул гоблин, радостно осклабившись. — Тук не потратить ни монетка!

— Чего? — искренне удивился я.

Обормот сунул руку за пазуху и вытащил оттуда увесистый позвякивающий мешочек, который протянул мне.

— Сначала разменять все монета на серебро, — пояснил он, заметив мой недоумённый взгляд. — Иди покупать. А потом все сказать, что не взять денег.

Я молча взял мешочек и рассеянно подкинул его в руке. Тот отозвался весёлым звоном и вернулся в ладонь приятной тяжестью.

Они нагрузили шесть телег всякого добра и не взяли за это ни монеты?..

— Жители тебя любят-кве, — подметил фолиант.

На это мне оставалось лишь кивнуть.

Да уж… Как выяснилось, я сильно недооценил банальную благодарность, ибо даже близко не ожидал подобной реакции. Но лаграшцы были простыми людьми, которые отвечали добром на добро. Не знаю, все ли тельварцы походили на них характером, но вот за этих я точно воевал с людами не зря. И вид гомонящей наперебой толпы, уважительно поглядывающей в сторону появившейся посреди пустыря каменной твердыни, вызвал у меня чувство радостного удовлетворения.

Словно почувствовав моё настроение, Шарли довольно потёрлась о руку и рванула в сторону повозок, наверняка искать что-нибудь интересное.

— Даже не знаю, как вас благодарить, — сказал я, наконец, неловко кашлянув.

Вся эта ситуация неожиданно меня смутила.

— Не надо благодарить! — замахал руками смутно знакомый мне орк, вроде бы из плотников. — Мы это… От чистого сердца! Это… Чего мы топчемся-то, народ? Давай это, разгружай!

— Точно! — поддержали его в толпе. — Давайте, парни, заносим! Владыка, показывайте что куда!

Оглядев ещё раз телеги, я понял, что процесс затянется и, незаметно вздохнув, махнул рукой, приглашая всех за собой. Начался длительный и шумный процесс заполнения цитадели мебелью. В этом действе умудрилась поучаствовать и Шарли, таскавшая в передних лапах всякую мелочёвку.

Всякий, кто хоть раз в жизни постигал искусство переезда с одной квартиры на другую, с обязательным ритуалом перевозки мебели и прочими сопутствующими хлопотами, хорошо представляет, что по некоей мистической причине время, которое нужно затратить на них, всегда нужно умножать на два. Минимум. Если вы думаете, что занесёте и расставите весь свой хлам за час, на деле это займёт не меньше двух. Уверены, что справитесь за три? Смело вычёркивайте из жизни шесть часов. Запланировали целый день? …Да помогут вам боги.

У меня тут был не переезд, но принципы оказались теми же. Довольно скоро я понял, что имею реальные шансы сегодня до Аксилана не добраться. А завтра нас ждала путь-дорога. Немного поразмыслив, я решил, что раз гора не может прийти к Магомеду, Магомед должен сделать это сам. А потому, поймав Тука, я отправил его с новым поручением — передать весточку командиру стражи. В которой интересовался ходом дела и добытой информацией. Когда Тук отбыл, я решил, что так даже лучше. Вдруг по каким-то причинам командиру ещё нечего доложить, а я буду как дурак носиться туда-сюда, теряя время. И, как выяснилось спустя час, когда гоблин вернулся, в некотором роде моя догадка оказалась верна.

От Аксилана Тук доставил ответную записку, в которой командир стражи извинялся за задержку и пояснял, что она вызвана неизбежной продолжительностью процесса. Так как, чтобы составить достойный рапорт, командиру было мало слов пленников. Несколько дней заняли различные перекрёстные допросы и маринование в отдельных камерах. После чего стража принялась за расследование на основе полученной информации о путях проникновения и прочей рутине. Однако… помимо этого командир высказывал смутные опасения, что, несмотря на мою угрозу, пленники говорят не всё, что знают. Однако ему нечем было подкрепить свои подозрения, кроме интуиции.

Моя собственная интуиция после прочтения записки недовольно заворчала, а значит, мне стоило лично убедиться в том, не переусердствовал ли командир в своих подозрениях. В конце концов, оказавшись в камере, люды могли немного взять себя в руки

Немного подумав об этом, я отправил Тука обратно к Аксилану с сообщением, что загляну на огонёк ближе к закату. Глядишь, в моём присутствии голубчики запоют другие песни. Более раннее время я назначать не стал, ибо был уверен, что быстро с обустройством замка мы не закончим.

Мои предположения оказались полностью верны. Мало было просто занести мебель, следовало её ещё грамотно расставить. Так что процесс завершился лишь вечером. По моим ощущениям, в районе часов шести или семи. И то, лишь благодаря хозяйкам, что пришли сюда с некоторыми мужьями. Без женского хозяйственного ока мы бы или закончили быстро и кое как. Либо глубокой ночью, но так и не придя к окончательному решению, где что должно стоять.

И сей несостоявшийся вариант развития событий меня воистину ужасал. Ибо даже после ускоренной программы по меблировке цитадели у меня колоколом гудела голова, а в ушах до сих пор раздавалось эхо от постоянных «туда-не-сюда».

И, когда тепло попрощавшись, горожане загрузились в опустевшие телеги и укатили в город, у меня чуть не закружилась голова от навалившейся тишины.

— Фух… — выдохнул я.

— Ты так вздыхаешь, словно самолично всё это таскал-кве, — поддел меня Эрмит.

Лаграшцы и правда не дали мне и шанса поучаствовать в переносе вещей, так что всё, что я делал — это следовал своему прежнему плану по созданию каменных предметов. Список которых изрядно сократился с приездом обоза. К примеру, в столовой теперь стоял добротный деревянный стол с массивной столешницей, способный выдержать даже гномью попойку. Как минимум, хотя бы один раз.

В целом, прибавилось много всего, чего я не заказывал. Больше разной мебели, несколько тонких, но симпатичных ковров, различная посуда, украшения из глины, подушки и одеяла. И даже пара картин. Не все привезённые вещи, но подавляющая их часть были совершенно новыми, прямо с прилавка или верстака мастерской. И этого количества оказалось достаточно, чтобы прилично обставить почти половину комнат. Пустовать пока что остались лишь те, что я планировал отвести под гостевые комнаты для попутчиков, да немного не хватило кроватей в комнаты моих спутников. Некоторое время гоблинам придётся кидать жребий, чтобы определять тех неудачников, которым придётся спать на полу.

Ну да ничего, со временем и эти вопросы решатся. Поначалу я даже на такое не рассчитывал, а оно вон как вышло.

Проводив взглядом удаляющийся обоз, я развернулся и отправился в цитадель. Гоблины из отряда, которых Тук привёл вместе с телегами, по случаю «новоселья» затеяли на кухне какое-то кашеварево и по округе начал разноситься очень даже неплохой аромат. Виной тому, во многом, было полное отсутствие в цитадели каких-либо дверей, включая входную. Этот вопрос тоже надо будет со временем решить, а пока я мог просто запечатать вход в цитадель или свои покои каменной плитой.