— Кто ты такой и чего тебе нужно? — потребовал я, подходя к решётке.

Из тёмного провала капюшона послышался смешок, но отвечать мой посетитель не спешил. Пауза затягивалась.

— Ты явился сюда посмотреть на меня? — процедил я сквозь зубы.

— Именно, — послышалось в ответ.

Голос был до отвратительного знакомым. «Гость» поднял руки и снял капюшон, позволяя увидеть мне лицо, которое я какое-то время видел в кошмарах. Лицо красивое, с правильными чертами урождённого аристократа и чистокровного тёмного эльфа.

— Канитмиэль, — выдохнул я и тихо рассмеялся.

— Так приятно видеть тебя в клетке, — расплылся он в улыбке. — Отцу с самого начала стоило держать тебя так. Наш старик оказался слишком сентиментален, и вместо того, чтобы убить тебя или запереть, он оставил тебя бродить по дворцу ради своего развлечения. Я исправлю его ошибку. Научу смирению и послушанию, укажу тебе твоё место.

— Своё место я отлично знаю, — оборвал я поток ереси. — Лучше объясни, как ты докатился до жизни такой?

— И до какой же я жизни докатился? — спросил Канитмиэль лучась самодовольством. — Нашёл способ занять полагающееся мне от рождения место? Заставить считаться со мной?

— Ты связался с чёрной магией! За это полагается смертная казнь! Без вариантов, независимо от расы и происхождения!

— И кто же меня казнит? — расхохотался он. — Папаша наш или кучка полудохлых магов, которые мнят себя правителями мира? Ты ещё не понял, грязнокровка, существующему порядку скоро настанет конец и в мир придёт новый бог. Он будет править тут, установит новые законы. Все несогласные будут уничтожены, настанет новая эра. Тогда я, за верную службу займу полагающееся мне место. И все те, кто смел шептаться за спиной, что я бездарный выродок, что даже роду Владыки рождаются бесполезные пустышки, пожалеют!

Слушал его и был готов схватиться за голову. Канитмиэль мне всегда казался злобным пакостником, но не способным на серьёзный, масштабный вред. Я был уверен, отца он боится до трясущихся коленей. Всё оказалось куда хуже — братец оказался совершенно безумен.

Можно ненавидеть существующий порядок, не любить родных и не верить в богов, но продаться чёрному магу, за возможность сесть на трон?

— У тебя нет магии, ты никогда не станешь Владыкой, — сказал я, чувствуя смесь из привычной ненависти и жалости.

— Это не будет иметь значения в новом мире! — заорал он, придя в бешенство от упоминания того, что магией он обделён. — Я буду новым Владыкой! Отцу и братцу придётся потесниться, если хотят остаться в живых! У нас всегда правил тот, кто сильнее, а я после воцарения нового бога, буду самым сильным из тёмных эльфов!

Боги — мудры. Сейчас, слушая безумца, я понимал это ясно, как никогда. Они разглядели в нём червоточину и не одарили магией. Только это не помешало ему сойти с ума и связаться с чёрной магией. Или отсутствие магии и стало причиной? Вряд ли. Шансы занять престол, в обход Керирэля, у него даже в этом случае были малы. Канитмиэль больше всего жаждал власти и поклонения себе. Ради этого, он готов пойти на всё. Убить родных и стать адептом чёрного культа.

— Канитмиэль, послушай меня, брат, — предпринял я последнюю попытку достучаться до него, — Ещё не поздно остановиться. Выпусти нас, и мы вместе доберёмся до Тёмного Леса. Обещаю, отец ничего не узнает. Тебя используют и убьют, как станешь бесполезен. Это сейчас ты нужен, потому что знаешь происходящее во дворце, но как только необходимость в тебе исчезнет, ты не жилец. Как ты этого не понимаешь!

— Заткнись, мразь! — зарычал он, как бешеное животное. — Ты мне не брат! Ты грязный ублюдок! Можешь говорить, что угодно, но скоро я взойду на трон, а тебя будут жрать черви!

Высказавшись, Канимиэль стрелой исчез из поля зрения, даже забыв накинуть капюшон.

Прислонился лбом к решётке, осознавая истину — всё связано. Случай на практике, покушение на меня. Всё звенья одной цепи. В голове не укладывалось, что мой средний брат связался с чёрным магом. Правда всё равно что-то не сходилось. Ладно печать, камень, но зачем так фанатично пытаться уничтожить меня? Я не такая большая величина, чтобы помешать чёрному магу. Больше смахивает на одержимость Канитмиэля, мечтающего избавиться от меня с самой первой встречи. Но как ему удалось задействовать такие резервы, ради устранения одного меня?

— Это твой братец? — послышался тихий голос Тэи.

— К сожалению, — вздохнул я.

— Он сумасшедший, — выдала она. — Полный псих.

Спорить не стал. Зачем? Если это истина. Правда я сам только сейчас узнал, всю глубину его неадекватности.

Параллельно радовался, что Тэя пришла в себя. Это было огромным облегчением! Я уже начал бояться, что с ней что-то не так. Укусили или поцарапалась обо что ядовитое.

Радость была краткосрочной. Нам всё равно недолго осталось быть живыми и здоровыми. Было страшно вообразить, до чего может додуматься Канитмиэль со своей нездоровой фантазией. А у меня как назло, не было ни единой мысли, как выбраться из этой западни.

Эйн

В нашей темнице не было никаких условий. Даже лавку и ту поставить не сочли нужным. Прислонившись к стене, прикрыл глаза, чувствуя себя опустошённым. Если до встречи с Канитмиэлем в душе теплилась слабая надежда, что удастся сбежать или как-то заболтать противника, оттягивая свой конец, то сейчас от неё ничего не осталось.

Всё во мне отказывалось верить, что брат связался с чёрной магией. Никогда не считал его святым, но даже предположить не мог, что он настолько безумен. С ним не договориться. Он много лет мечтает меня убить. Пытаться его уговорить, отпустить Тэю тоже безнадёжно. Стоит только заикнуться, и Канитмиэль нарочно, чтобы сделать больно мне, убьёт её с особой жестокостью.

В мыслях царила унылая пустота. Я не видел никаких вариантов спасения и выходов из ситуации. Возможно, виной всему усталость, и спустя время у меня снова активируется мыслительный процесс, но вряд ли мы доживём до того момента.

— Не нравится мне выражение твоего лица, — прокомментировала Тэя. — Что делать будем?

— Не знаю, — ответил чистую правду. — У нас нет оружия, нет магии. Ничего у нас нет.

— Мрак, — выдала она, прислушавшись к себе, видимо, только сейчас заметив. — Ты прав. Точнее, не совсем. Я чувствую магию, но плохо.

Брови сами, без моего ведома, подскочили вверх. В смысле — чувствует магию?! Нечто, что полностью блокирует мой дар, не может справиться с магией Тэи? Поразительная сила!

— Теперь я представляю, что, должно быть, ощущают вылетевшие из академии, — усмехнулась она и продолжила, поймав мой вопросительный взгляд. — Представь, что дар — это полноводная река. Она тёчет, завораживая своей мощью. А потом — раз! — и река превратилась в тонкий ручеёк. Свою магию я сейчас вообще капающим краном ощущаю. Учитывая, что попала я сюда магически опустошённой, то магия нам не помощник.

Вот оно что. Рано я обрадовался. Ощущать магию не значит иметь возможность ею воспользоваться.

— Значит, как я и говорил, магии у нас нет, — подытожил я.

— Это не повод сдаваться! — горячо возразила Тэя. — Приди в себя, Эйн! Если мы не придумаем что-то, нам конец!

Спорить с этим не получалось. Она была полностью права. Но как выбраться из закрытой клетки, потом прорваться через логово врага, где неизвестно сколько противников, не имея никакого оружия?

Тэя продолжала вдохновенно вещать, а я залюбовался ей. Сейчас она была избита и измучена. Её кожу и волосы покрывали пыль и ссадины, платье давно превратилось в лохмотья, но мне она казалась красивой как никогда прежде. Её глаза сияли, в них светился отказ принимать поражение. Поразительно, а ведь вначале она мне даже особо симпатичной не показалась. И многие месяцы я видел её, но отказывался замечать её привлекательность. Замечал только Дилану, чья красота была яркой, агрессивной. Ослепляла и порабощала. Тогда как красота Тэи была нежной, она не бросалась в глаза, но стоило разглядеть, и она очаровывала, полностью обезоруживая.