Так что я всё правильно сказал, пусть выбирает с началом нового полугодия. Или я выберу за неё. Так будет лучше для всех. А чувства, то, что жжёт сердце… Со временем отболит.

— И я буду скучать, — улыбнулась Тэя, она сейчас вообще много улыбалась, и слова её были искренними, видно по сияющим глазам.

— Я присоединюсь к вам позже, как узнаю, чего хочет от меня папочка. Если вы, конечно, не против компании одного тёмного эльфа.

Мои слова удивили присутствующих, но больше всех поразился я сам. Откуда это пришло? Понятия не имею, но с каждым мгновением идея мне нравилась всё больше. А что? Торчать неделю в Тёмном Лесу в компании отца и братьев я не собирался. Думал вернуться в академию. Но разве не лучше провести выходные дни в приятной компании? Определённо. Так что решено. После общения с папашей отправляюсь Бриар.

Тэя было всполошилась, что нужно оставить адрес. Потом занервничала, что их может не быть на месте. Пришлось остановить этот приступ суетливых размышлений. Попросил её или Олана дать мне какую-нибудь их вещь, а там сам их найду.

Сгустившийся от магии воздух — признак скорого открытия портала — почувствовали все. Портал фонил светлой магией.

— Это за мной, — признал очевидное Имир. — Ну, через неделю свидимся.

Светлый эльф скрылся, нас осталось четверо. Никогда не любил ждать. А уж ожидание в преддверии прощания вовсе угнетало. Тэя выглядела задумчивой, Олан лучился предвкушением, а Дилана грустила. Её тоскливые взгляды ранили мою душу, но я держался. Нам всем троим будет полезно побыть отдельно. Особенно Дилане. Может, тогда она сможет понять, кто ей нужен, по кому больше тоскует её сердце?

Задумавшись, проморгал открытие тёмного портала. Пора.

— Тэя, Олан, до скорого, — произнёс я перед тем, как шагнуть в воронку. — Дилана, увидимся после каникул. Надеюсь, ты помнишь о нашем недавнем разговоре.

После чего, не оборачиваясь, шагнул в портал, чтобы выйти во дворце Владыки тёмных эльфов.

Эйн

Меня ждали, что совсем не удивило. В тронном зале кроме отца находился придворный маг — Эскиор Адримэль Таверо. Мерзкий тип. Очень жестокий, впадающий в настоящий экстаз от вида крови и чужих мучений. Даже папаше было далеко до такого. А Эскиор, хоть и был сильным магом, но являлся никудышным воином. Не приблизь его к себе Владыка за мощную магию, многого он бы не добился. Прибили бы с гарантией за паскудный характер.

Сам Владыка, сильнейший из тёмных эльфов восседал на троне и смотрел на меня с ледяным равнодушием. Видеть его всегда было испытанием для меня. По злой иронии судьбы, из всех его сыновей, внешне я был похож на него больше всего. Моя кожа была не бледной в синеву, имела даже склонность к загару, тогда как чистокровным тёмным эльфам солнце причиняло боль, при совсем недолгом воздействии. Я не слеп при ярком свете, как другие мои соплеменники. В остальном… Смотрел на Кириниэля Мардиэля Акирелли — Владыку тёмных эльфов и моего отца по совместительству, и казалось смотрюсь в зеркало. Как мама смогла меня полюбить? Видеть во мне черты монстра, сломавшего ей жизнь, и всё равно любить? Её сердце воистину огромное и светлое.

— Эйнириэль, явился-таки, — холодно обронил Владыка. — Думал, ты не рискнёшь показываться мне на глаза после известий, которые мне принесли из академии.

Известия. Ну конечно. Кривая усмешка сама исказила губы. Кто бы сомневался. Уверен на все сто, что тёмные эльфы, учащиеся в академии все получили приказ следить за мной и докладывать про каждый мой шаг. Спасибо, хоть хранили моё инкогнито. Не уверен, что нашёл бы себе компанию, будь окружающим известно, что я внебрачный сын самого Владыки.

— Хоть раз я давал повод заподозрить меня в трусости, Владыка? — вскинул я голову.

Да, именно так — Владыка, а не отец. Наши отношения всегда были далеки от родственных. В запале раздражения я мог назвать его отцом, чтобы позлить, но в остальное время только по титулу.

— Нет, — неприязненно отозвался он.

— Вы желали меня видеть, и я здесь, — говорил подчёркнуто ровно.

Эмоции — плохой советчик при общении с тёмными эльфами, особенно их Владыкой. Они туманят рассудок яростью, вынуждая терять бдительность и совершать ошибки. Некоторые из них могут оказаться фатальны. Я не боялся тёмных эльфов, как и папочку, но безумцем не был нарочно нарываться. Я их разумно опасался, придерживаясь правила в общении с ними — осторожность прежде всего.

— Эскиор, оставь нас. — Махнул Владыка рукой, вынуждая мага удалиться. Как только мы остались в тронном зале вдвоём, в меня врезался острый как лезвие взгляд. — Как ты смеешь позорить наш род связавшись со всяким отребьем? Ладно людишки, но светлый эльф?!

— Не помню, чтобы в нашем соглашении огаваривался запрет на общение с кем-то, — отозвался я смотря прямо в глаза Владыки. — Вы потребовали, чтобы я поступил АВМ и достойно её закончил, я согласился в обмен на свободу от притязаний на мою жизнь. Мы оба принесли магическую клятву. Там слова не было о том, что общение с какими-то расами под запретом, Владыка.

— Потому что это и так понятно, — прошипел Владыка, подобно огромной змее. — Светлые и тёмные всегда были врагами. Это негласный закон известный даже детям!

Вообще-то, если верить древнейшим хроникам, некогда мы были одной расой, пока по каким-то причинам не произошёл раскол и часть народа ушла на поиски другой жизни. Нашли Тёмный Лес, зачистили его от нежити, которой он кишел, и в результате давно забытого ритуала изменились сами, приспосабливаясь к суровым условиям жизни во мраке.

— Понимаешь ли ты, Эйнириэль, — нарочно подчеркнул моё полное имя Владыка, зная, как я этого не люблю, — что за подобное я могу убить тебя на месте? За государственную измену.

— Государственную измену? — Всё-таки я разозлился. Этот эльф обладал уникальной способностью легко выводить меня из себя. — В академии никто даже не знает кто я на самом деле. Спасибо, что приказал своим прихвостням, держать язык за зубами. Так о какой измене идёт речь, отец? Или разговоры об учёбе со светлым эльфом тоже теперь считаются изменой?

Без того бледное в синеву лицо Владыки стало ещё белее от гнева. Странно, но факт. Тёмные эльфы походили на людей куда меньше светлых, но считались прекраснейшими существами Раирона. Белые лица с правильными чертами и нечеловеческие глаза, будто гипнотизировали противоположный пол. Владыка считался один из красивейших мужчин среди своего народа, а я видел лишь холод, надменность и презрение ко всем вокруг, убивающие всякое очарование.

Вместе с этим, вокруг Владыки распространялась аура ощутимой угрозы и силы. Давящая, заставляющая приклонять колени перед его мощью. Вызывающая ужас и восхищение разом.

Когда я только попал в Тёмный Лес, я ненавидел его. До скрежета зубов и красных точек перед глазами. За изувеченную жизнь матери. За свою жизнь, которая виделась мне исключительно в тёмных тонах. Как же я его ненавидел! И одновременно мечтал о его одобрении. Чтобы он признал не только наше кровное родство, но и то, что я не слабое бесполезное существо. Вот такой диссонанс — ненависть и жажда угодить. Это мешало жить и дышать, заставляя презирать самого себя. Со временем я стал старше, умнее и сильнее, а главное — мне стало плевать на мнение Владыки обо мне.

— Играть со мной вздумал, — мрачно прищурился Владыка. — Я могу на долгие годы закрыть тебя на самых нижних уровнях подземелья, чтобы разум прояснился.

— Не можешь, — улыбнулся я широко. — Ты принёс магическую клятву, а магия жестоко карает за клятвоотступничество. Готов рискнуть? Смирись, отец. Я закончу академию, после чего мы с тобой больше не увидимся. И пока учусь там, я сам буду решать, как мне поступать и с кем общаться.

— Сопляк. Дерзкий сильно стал. Ничего, жизнь всё расставит по своим местам. Боги рассудят, — голос Владыки напоминал теперь низкое рычание.

Самое забавное, он верил в свою правоту. Пусть. У меня мнение иное. В одном папаша прав — боги нас рассудят. А его злоба сейчас лишь результат бессилия. Надавить или напугать не вышло, вот и ярится.