Дилана бросилась на выход, а ко мне подскочил злой Имир.

— Что ты ей сделал?! — потребовал он, вцепившись в воротник моей куртки.

— Ничего, — отоветил ледяным голосом, сбрасывая чужие руки. — Всего лишь сказал, чтобы она перестала водить нас за нос и выбрала наконец.

— Зачем? — ещё пуще взвился Имир. — Так не терпелось получить отказ поскорее?

— Почему это отказ? — натура тёмного эльфа подняла голову, и я глянул на светлого собрата с вызовом.

— Она поцеловала меня, — самодовольно улыбнулся он.

— И тебя тоже? — усмехнулся я.

Одни боги знают, как тяжело мне далась эта усмешка и поведение типичного мерзавца. Всего три слова Имира, а одно из самых волшебных и светлых воспоминаний жизни, покрылось трещинами и разлетелось на тысячи осколков. Больно. Это оказалось неожиданно и очень болезненно. Горечь комом встала в горле. Чувствовал себя наивным глупцом, которого ловко провели. Думал, этот поцелуй нечто особенное не только для меня, оказалось для Диланы он значил меньше, чем ничего.

Мои слова достигли цели, заставив Имира измениться в лице. Взгляд стал растерянным, но потом там снова вспыхнула непоколебимая решимость и он широкими шагами пошёл к выходу. Горькая улыбка исказила губы. Всё правильно. Похоже, всё сложилось наилучшим для всех образом. Имир готов бросить свою гордость и своё сердце на алтарь чувств к Дилане, я — нет. Не могу. Никак. Перестану себя уважать, если превращусь в коврик для её ног.

Только больно. Дышать тяжело, в груди жжёт. В глазах неприятная резь. Возникло желание сбежать и забиться в какую-нибудь щель, и вдоволь себя пожалеть. К гроху! Ни за что. Не для этого я столько пережил, чтобы сломаться из-за неудачи в любви.

— Я даже не знаю, что сказать, — голос Олана вернул меня к реальности.

Бросив взгляд по сторонам, еле удержался от того, чтобы выругаться. Эта сцена стала достоянием общественности. Каждый находящийся в таверне, обратил на нас внимание. Глупо вышло.

— Лучше промолчи, — посоветовал Олану.

— Эйн… — это уже Тэя, в глазах которой ярко светилось сочувствие.

— Только не надо меня жалеть! — обрубил я резко. — Я всего лишь хочу выпить. Мы вроде пришли сюда праздновать? Так давайте. Наливайте, продолжаем.

— Да что-то как-то невесело уже, — пробормотал Олан, падая на своё место.

— Как хотите, а я буду пить. Имею право.

Заметил, как Тэя с Оланом обменялись обеспокоенными взглядами. Проигнорировал их, наливая себе крепкую настойку на ягодах дикой малины, хотя до этого предпочитал слабый эль. Хотел сохранить ясность ума, теперь же хотелось наоборот забыть последние несколько минут. Желательно, навсегда.

В последствии, вечер сначала подёрнулся дымкой, а потом вовсе смазался в калейдоскоп нечётких образов. Помнил, что Тэя и Олан остались со мной, а Имир с Диланой так и не вернулись. Вроде, спорил с кем-то, а потом пил на скорость. После отплясывал с какой-то пышногрудой девицей и снова пил. Затем память мне отказала.

Но чётко помнил одно, чем бы не занимался и как бы не старался скрыть, насколько мне паршиво, это финал. Эта пьянка — прощание со всеми мечтами, в которых фигурировала Дилана. Завтрашний день, я планировал начать эльфом, свободным от глупых надежд. Всё перегорит и отболит, точно знаю. Сейчас горько и больно, но скоро будет легче. Не зря у нас в Тёмном Лесу говорят: чем больше из Мглистых земель лезет мертвяков, тем спокойнее будет после.

Здравствуй, академия и новое учебное полугодие, в котором всё будет иначе.

Тэя

Вчерашний вечер я запомню надолго. Эйн решил форсировать события в отношениях с Диланой. На что он рассчитывал? Видимо, надеялся, что она выберет его. Но всё пошло не так, ситуация вышла из-под контроля. Финал их разговора слышала вся таверна. Похоже, делать выбор Дилана отказалась, а Эйн больше не пожелал быть частью треугольника. Как итог: Дилана убежала, а Имир, как верный рыцарь, отправился её утешать.

В таверне остался Эйн и я с Оланом. Состояние Эйна, это его какое-то злое и отчаянное лицо, вызывали беспокойство. Уйти и оставить его одного мы никак не могли. Ему было плохо. Отказ Диланы его сильно ранил.

Насколько мне известно всё из тех же книг, до этого Эйн ни разу не влюблялся. В его жизни были женщины, в основном тёмные эльфийки, что разделяли негласный закон — секс не повод для чего-то большего. Потому весь опыт отношений у него ограничивался постелью. И вдруг он влюбился. Первые настоящие чувства, к которым Эйн был не готов, и понятия не имел, как с ними справиться. А поражение в любви для гордого тёмного эльфа оказалось особенно болезненным.

Невольно задумалась, припоминая свою историю отношений и влюблённостей. Школьная влюблённость быстро вспыхнула и так же быстро угасла. Потом был недолгий и поверхностный роман с парнем из института. Уже после, встретив Анатолия, начала задумываться о создании с ним семьи. Авария показала его истинное лицо. В больнице он был только раз, пока я была без сознания, а узнав, что мне светит инвалидность, прислал смску. Смску, мать его! Там он расписывал, что виноват, но он не может и не готов связать свою жизнь с инвалидом, потому мы расстаёмся. Всё сообщение изобиловало его «я». Ему было плевать на меня, Анатолия волновал только он сам. Тогда я много слёз пролила, но не уверена, что основной причиной стал уход парня. Я оплакивала всё и сразу, и не могу поручиться, какой была бы моя реакция, брось он меня здоровой. Мне порой казалось, в любви я слишком холодна и сдержана. Возможно, это и не плохо. Помогает держаться здесь. Мне удалось убедить себя, что думать об Эйне, воображать, что могло бы быть если бы — зря себя мучить. Я запрятала чувства в глубины своего существа, не давая воли. Они, конечно, иногда прорываются наружу, но жить можно.

А вот Эйн не такой. Он любит и ненавидит со всей страстью своей натуры, потому и плохо ему. Знала, он справится со временем, но в первый момент он почему-то выбрал напиться. Не понимаю этого — заливать горе спиртным. Но если ему так легче, пусть. А мы с Оланом решили проследить.

Мы оказались правы. Эйн пошёл в разнос. Сначала он просто пил. Потом какой-то старшекурсник предложил ему пари: выпить на скорость десять шотов «огненного цветка» — крепчайшего гномьего пойла. Чемпион литрбола был повержен и посрамлён, не учёл он эльфийской скорости, реакции и выносливости. Затем рядом с Эйном начала крутиться грудастая девица, в профессии которой сомнений не возникало. Пришлось вмешиваться Олану и отваживать дамочку. Пока друг разбирался с жрицей любви, здоровенный детина-оборотень ляпнул, мол, он думал, ушастые куда сдержаннее. Эйн мгновенно завёлся и хотел ринуться в драку. Только чудом нам с Оланом удалось не допустить мордобоя. После пришло чёткое понимание — Эйна надо уводить из таверны.

Он не особенно сопротивлялся. К тому моменту был уже мертвецки пьян. Шёл, пошатываясь, бормотал что-то на тёмно-эльфийском. Затем уверял, что ему никто не нужен, потом жалобно спрашивал у пространства, что с ним не так. То клял Дилану на чём свет стоит, то в любви ей признавался. Мы немного не дошли до академии, когда его начало тошнить. Пришлось нам помогать: Олан держал самого Эйна, а я — его волосы. Когда мы наконец добрались до их комнаты, мне казалось, что я лично разгрузила вагон с цементом. Оставив Олана помогать соседу, отправилась к себе, по пути размышляя, что если Эйн вспомнит хотя бы половину того, что он творил, ему будет очень стыдно.

Сейчас мы сидели в столовой. Не хватало только Эйна. Сомневаюсь, что после таких алкогольных возлияний он вообще придёт на занятия сегодня. Обстановка за столом мне совсем не нравилась. Дилана открыто и показательно строила из себя жертву, а Имир её утешал.

— Он не имел никакого права ставить мне условия! — возмущалась Дилана. — Да ещё и уверять, что так будет лучше. И все наблюдали за этой сценой! Давно меня так не унижали!

Крепче сжала зубы, чтобы не сказать лишнего. Мне хотелось много чего высказать Дилане. Начать хотя бы с того, что это она права не имела крутить хвостом перед двумя парнями. Давать им надежду, но держать на расстоянии. Выбирать неспешно и вдумчиво, раздавая авансы поцелуями, чтобы с крючка не сорвались.