Смотрел и осознавал — я ею восхищён. Удивительная девушка. Меня поражали её жизнелюбие и умение радоваться мелочам. Упорство и целеустремлённость, с которыми она добивалась поставленных целей. Её искренность, доброта, и порой безрассудная смелость. Готовность пожертвовать собой, когда кажется, что только так можно спасти множество жизней. И безусловная внутренняя сила, позволяющая ей встречать невзгоды на своём жизненном пути и даже сейчас не дающая сдаться на волю обстоятельств. И вместе с тем хрупкость, ранимость и даже наивность.

Дилана мне приглянулась с первого взгляда, и потом я с готовностью поддался её чарам, позволил себе раствориться во взгляде зелёных глаз. Сейчас, оглядываясь назад и избавившись от наваждения, мог признать правду. В Дилане меня восхищала её красота, и меня неистово к ней влекло. Я желал её, как никого прежде. Даже в моих мечтах, «что бы было, если бы», фигурировали всякие нежности, но чаще непристойности. Почему-то, думая о будущем с ней, я мечтал не о доме, детях или чём-то подобном, а о самой Дилане. Конечно, имея примерное представление об отношениях, я пытался интересоваться, чем она живёт и о чём мечтает, но никогда не хотел углубляться. Не стремился её по-настоящему узнать.

С Тэей всё было иначе. К ней я привык не сразу, долго не принимал, но к этому моменту прикипел душой так, что оторвать можно только с кровью. Она словно стала частью меня. Никогда больше не хочу ощущать ужаса, что испытал недавно, когда казалось, что она провалилась сквозь землю. За несколько секунд, что понадобились, чтобы добраться до дна оврага, я себе чего только не напридумывал, и больше такого испытывать никогда не желаю. О Тэе хотелось заботиться, её хотелось оберегать. Но эти чувства не походили на дружеские или братские. Я жаждал её узнать. С ней хотелось быть и к ней хотелось возвращаться.

А прямо сейчас поймал себя на том, что хочу поцеловать Тэю, и понимал: она рада не будет. Ну почему, чтобы осознать, что самая удивительная девушка находилась всё это время рядом, понадобилось оказаться на краю бездны без всякого выхода? Было мучительно стыдно за все слова, когда убеждал, что ни она, ни её чувства мне не нужны, чтобы и надеяться не смела. Горько от понимания, сколько времени потеряно зря. Как долго смотрел не туда, видел не ту и мечтал не о той.

— Ты меня вообще слушаешь? — теперь глаза Тэи сверкали раздражением.

Ну да, Тэя — не Дилана, она совсем не обрадуется романтике в такой обстановке. Она более рассудительна, и это тоже для меня достоинство. Я сам считал, что всему своё время, сейчас нужно спасаться, а не рефлексировать о чувствах. И всё-таки, кое-что я обязан сообщить сейчас, потом может быть поздно. Нет никаких гарантий, что из этой передряги мы выберемся живыми.

— Я не буду этого делать, — сказал я, не желая признаваться, что часть её монолога банально прослушал.

— Ты надо мной издеваешься?! — вспылила она. — По-твоему, лучше просто сидеть и ждать смерти?

— Нет, — покачал я головой. — Я о другом. Когда мы вернёмся в академию, я не буду никого убеждать, что между нами ничего нет.

— Это ещё почему? — уставилась Тэя на меня круглыми глазами, почти не моргая, и стала похожа на сову.

— Потому что не хочу, — ответил честно. — Ты мне нравишься, Тэя. Я бы даже сказал, я тобой восхищён и больше не хочу ограничиваться дружескими отношениями или отношениями учитель-ученик. Я хочу тебя узнавать, быть рядом, защищать и заботиться. А ещё мечтаю тебя сейчас поцеловать.

Вот так. Иногда стоит быть максимально откровенным. На мои слова лицо Тэи в изумлении вытянулось, и она выдала своё прочувствованное:

— Охренеть!

— Как есть, — развёл я руками.

— А меня ты спросить не хочешь? — спросила она едко. — Моё мнение на этот счёт.

— Зачем? — улыбнулся в ответ. — Естественно, ты скажешь, что тебе это не нужно. У тебя нет причин мне верить, и я сам дал достаточно поводов не доверять мне в этом вопросе.

— Ну знаешь ли…! — зафыркала Тэя возмущённо. — Это мы ещё посмотрим! И вообще, тебе не кажется, сейчас совсем не время для выяснения отношений?

Её правда. Сейчас действительно не время и не место. Для того, чтобы был смысл об этом думать, нужно отсюда выбраться. А то все открытия и сожаления бесполезны. Потому отогнал силой воли всё лишнее, стараясь настроиться на конструктивный лад.

— Не хочу тебя разочаровывать, — признался я, — но у меня ни единой мысли, как нам выбраться. Поверь, Канитмиэль нас точно живыми не отпустит. Он мечтает избавиться от меня много лет. И тебя убьёт так, за компанию.

— Не думаю, что нас просто убьют, — криво усмехнулась Тэя. — Если верить слухам о чёрной магии и тому, что удалось узнать в библиотеке после случая на практике, я сделала вывод, что, если она не врождённая, как у драконов, то требует частых жертвоприношений.

Снова Тэе удалось меня удивить. Я предпочёл выкинуть инцидент из головы. Не зацикливаться на нём, оставить проблему более сведущим и опытным магам, а Тэя нет. Она хотела сама понять, что происходит. В любом случае, выводы не радовали. Мне совсем не хотелось умирать, делая врага сильнее. Лишний стимул вырваться отсюда.

— Мне стало легче, — отозвался с неприкрытой иронией. — Только это ничего не меняет, у нас оружия или магии как не было пять минут назад, так и нет сейчас. И вряд ли появится в скором будущем.

— Это я и сама понимаю, — закатила Тэя глаза. — Ждать, когда за нами явятся, чтобы убить, не вижу смысла. И, если честно, как по мне, единственный шанс — это попробовать привлечь внимание охраны сейчас или когда будут кормить, атаковать их и попробовать сбежать.

— Тут могут быть десятки, а то и сотни противников, — ответил я.

— У тебя есть идеи получше? Нет? — поинтересовалась она. — Тогда пробуем. Сейчас я изображу, будто я в беспамятстве. Твоя задача — звать на помощь и заставить открыть решётку. Если их будет двое или больше, пусть один зайдёт, а ты нападай на тех, что снаружи. Нельзя дать им позвать подмогу.

Простой и отчаянный план. На мой взгляд, шансы на удачу у нас ничтожно малы, но иногда именно такие, спонтанные и совершенно безумные задумки срабатывают. Враг попросту не предполагает подобного, и потому всё получается.

Вздохнув, Тэя уныло осмотрела своё платье, улеглась на землю и свернулась в клубок.

— Давай, — сказала она, после чего замерла.

— Эй! — заорал я. — Кто-нибудь! Сюда! Помогите!

Никакой реакции. Сколько бы я ни звал «на помощь», помогать нам не спешили.

— Ублюдки, — скривилась Тэя. — Так вот будешь умирать, а они и ухом не поведут. Интересно, часто у них пленные дохнут?

Часто, наверное. С таким-то отношением. Отвечать не стал. Откинувшись к стене, прикрыл глаза, осознавая, что наш и без того хлипкий план пошёл прахом.

— Ладно, — поджала губы Тэя, сверля решётку злым взглядом. — Как только услышим какие признаки приближения врага, пробуем снова. Вдруг нас придут кормить, а не убивать? А если и убивать, так лучше погибнуть защищаясь, чем сдохнуть с выгодой для врага.

Меня разрывало от противоречивых желаний. Хотелось прижать её к себе, закрыть собой от всего мира, чтобы никто не смог обидеть. И хотелось крушить всё вокруг из-за невозможности это сделать.

Заставил себя успокоиться и сосредоточиться. Сейчас нужно ждать. Ничего, мы ещё поборемся. Или хотя бы умрём, сражаясь за свою жизнь, а не покорными пленниками, как сказала Тэя. Но всё же я предпочитаю верить, что мы выживем и выберемся. Иначе и рассудка лишиться недолго.

Кормить или поить нас не спешили. Забыли или нарочно издеваются, считая, что измученные жертвы меньше сопротивляются? А может, решили не тратить провиант на обречённых пленных? Кстати, судя по звукам, каким-то охам и возне, мы тут не единственные заключённые. Интересно, как много народу в этих камерах?

Тэя дремала, прислонившись к стенке, а я думал о наших шансах выбраться. Ей удалось меня встряхнуть, и мне было стыдно за недавнюю слабость. Нельзя сдаваться раньше времени. Пока мы живы, нужно бороться всеми доступными способами. А что до того, что моим врагом и палачом оказался Канитмиэль… Мне давно следовало принять и смириться, что мой брат ненавидит меня совершенно искренне за один только факт моего рождения. Пробуждение дара только усугубило ситуацию, толкнуло его связаться с чёрной магией. Или это началось раньше? В любом случае, если стоит выбор: мы или он, я выбираю нас.