Взгляд Кэрол то и дело устремлялся на зеркало заднего вида.

Боль в ноге становилась все сильнее. Кэрол не была уверена, что сможет долго вести угнанный форд, если так пойдет дальше.

— Надеюсь, он все-таки не сможет завести нашу машину, — не удержалась она, возвращаясь опять к теме об их преследователе. — И все же… Как он узнал, что мы там? Может, он все-таки способен нас чувствовать? Вдруг Луи наврал… или этот мужик какой-то необычный проклятый?

— Не знаю, — растерянно отозвался Патрик. — Но если он нас нашел даже там, это плохо. Значит, он найдет нас где угодно. Не так важно, как он это делает, главное — он это может! И это проблема!

Кэрол помолчала.

— Если все проклятые такие, как он… то, вероятно, Габриэла была не так уж неправа, занявшись их уничтожением, — тихо заметила она.

Патрик возмущенно уставился на нее.

— Что? — Кэрол скосилась в его сторону.

— Не надо так говорить, мам! Да, все проклятые такие, все убийцы, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени… Но ведь и мы такие! Даже ты! А они, какие бы они ни были, такие же, как мы.

— Сеющие вокруг себя смерть… Да, как мы. А мы — как они. И от них мало, чем отличаемся, — в голосе ее появилась горечь. — Мы вредим этому миру, несем зло, уничтожение… И определенно, миру и людям в нем будет намного лучше, если нас в нем не будет.

— Не все проклятые такие, как он. Есть такие, которые сопротивляются… не хотят. Как та женщина, которую Луи казнил, помнишь? Он сказал, что даже если бы он ее не убил, она бы все равно скоро умерла — с ней расправился бы туман. Тот, кто не выполняет свое предназначение бесполезен, и проклятие его пожирает.

Кэрол подавлено промолчала.

— Что ты молчишь, мам? Мне это не нравится! Как и то, что ты сейчас сказала!

— Поговорим об этом в другой раз, хорошо? Сейчас надо сосредоточиться над тем, чтобы один из «нас» не догнал и не нашел нас. А разве нет какого-нибудь закона среди проклятых, запрещающего им нападать друг на друга?

— Луи ничего такого не говорил. Но если проклятый не может распознать среди людей такого же проклятого, как он определит, кого ему можно, а кого нельзя убивать? Наверное, поэтому и нет такого правила. Если его действительно нет, конечно. Но ведь не все проклятые знают о том, что они проклятые. Есть такие, которые понятия не имеют, что с ними происходит и почему они такие. Луи ищет их по всему миру. Проклятых очень много. Они активно размножаются и долго не живут. Многих Луи просто не успевает найти до того, как они погибнут от своего проклятия. А этот проклятый — не проблема. Тем более, если он один. Нам нужно всего лишь вернуться к Нолу и Иссе — они легко расправятся с этим уродом, пусть только сунется!

Мальчик, нахмурившись, смотрел в окно, замолчав.

Кэрол тоже не нарушала тишину, внимательно следя за дорогой.

— Хоть бы они уже были там… и ждали нас, — умоляюще сказал он после продолжительного молчания. — Без них плохо. Когда они рядом, мне ничего не страшно! Они крутые ребята, правда?

— Да, — кивнула Кэрол с улыбкой.

— Ты езжай, только аккуратно, сильно не гони — сейчас этот урод за нами вряд ли погонится. А я посплю… попытаюсь что-нибудь узнать о Ноле и Иссе. Жаль, что из-за Калена мы не можем их увидеть… Может, Мэтт что знает… или кто другой из мертвых. Пойду спрошу.

— Пойди, — отозвалась Кэрол. — Мэтту привет.

Откинув кресло, Патрик устроился поудобнее, подложив ладонь под щеку.

Некоторое время он разглядывал профиль Кэрол своими умными серыми глазами.

— Сынок… ты в порядке? — заметив его взгляд, ласково спросила она.

— Да. Скоро, мам, совсем скоро мы никого больше не будем бояться. Никогда. Бояться будут нас. Меня. Все. Весь мир!

Уверенность и жесткость в его голосе прозвучали совсем не по-детски. Кэрол с тревогой бросила на него взгляд.

— Если захочу, весь мир поставлю на колени! Не только проклятых, как Луи — всех!

— Но зачем, сынок? Ты же говорил, что никогда не навредишь нашему миру, ведь он и твой… И люди — они ведь ни в чем не виноваты. Ни к чему эта злоба, милый. Не надо.

— Вообще-то, я никогда не любил людей. Сама знаешь. И с каждым днем не люблю их еще больше! Нас с тобой травят, как зайцев каких-то, со всех сторон, а мы всё куда-то бежим, спасаемся, и от тех, и от других, и от третьих… А их становится только больше. За что? Что им всем от нас надо, почему не оставят в покое? Как же не злиться? Я не могу. Мы не зайцы, нас нельзя вот так… травить. Вот подрасту и устрою свою травлю! Отомщу! Пусть весь мир кровавыми слезами умоется… за каждую нашу с тобой слезу! Пусть все затрясутся от страха… как нас заставляли бояться. Пусть узнают все, какого это, когда на тебя охотятся и пытаются убить! Я устрою свою охоту… такую охоту, какую еще никто никогда не видел!

Протянув руку, Кэрол успокаивающе погладила его по плечу.

— Все хорошо, любимый. Ничего. Не сердись так. Я понимаю твою обиду… твой гнев. Но весь мир и все люди не виноваты в том, что с нами происходит. Нельзя наказывать невиновных. Только глупые, злые и слабые могут выплескивать на всех подряд свою ярость и мстить тем, кто вообще никакого отношения к его проблемам не имеет. А мы не такие. Ты не такой. Ты сильный. И сила в тебе великая. Мы со всем справимся, все наладится, успокоится, мы заживем спокойно и счастливо. А это все забудется. И ярость твоя уйдет. Ты не должен позволить ей тебя одолевать, иначе станешь таким, каким хочет сделать тебя Луи — чудовищем, монстром. Не все плохие, не все против нас. Многие нам помогают. Рэй, Касевес, Кален, Тим и Исса. Даже Торес, хоть и боится нас до ужаса. И все эти люди помогают нам вовсе не для того, чтобы ты потом стал рвать на части их мир потому, что кто-то хотел нам когда-то навредить. Подумай об этом, пожалуйста. И не злись. Ради меня — не злись. Тебе нельзя. Габриэла так говорила. Злоба, ненависть, боль пробудят в тебе страшное зло, которое пока спит и не дает о себе знать… Раньше я не понимала, о чем она говорит и что это за зло. Теперь понимаю. Я его даже видела. И ты сам теперь это знаешь. Оно может никогда не проснуться, если его не провоцировать…

— Так пусть тогда и не провоцируют! А то получат так, что мало не покажется! — упрямо отрезал Патрик. — Ладно, мам, не пугайся. Не собираюсь я портить этот мир… Просто разозлился. Потому что мне страшно. И обидно. Вот и все!

Сердито отвернувшись, он закрыл глаза и горестно вздохнул.

А Кэрол снова погладила его, ласково, с нежностью.

Она не знала, что он такое и что живет у него внутри, но сейчас он был просто ребенком, напуганным и беззащитным, который под злостью и гневом пытался спрятать свой страх. Это было вполне по-человечески. Многие люди так делают. Но никто не мог обрушить на весь мир эту злость и ярость монстрами из иного мира, как мог это сделать он, если верить Луи и предсказаниям Габриэлы…

Пусть не сейчас, но когда-нибудь.

А она должна сделать все для того, чтобы этого не случилось. Никогда.

Чтобы никогда он не пытался "вызвать свое чудовище", которого сам боялся, как сегодня.

Чтобы ее сын и дальше оставался человеком. Хотел им оставаться. Даже если по своей сути таковым и не являлся.

Кэрол благополучно доехала до кладбища.

Преследователь так и не появился.

Патрику удалось уснуть, и проснулся он только, когда они остановились. Сев, он сонно взглянул на мать. Она сидела неподвижно, с застывшим лицом смотря куда-то перед собой невидящим взглядом.

— Их нет, — чуть слышно выдавила она.

Согнувшись, она уронила голову на руль, обхватив его руками.

Патрик выглянул в окно.

— Ты что-нибудь увидел? Узнал? — не поднимая головы, спросила Кэрол глухим голосом, стараясь не показать своего отчаяния.

— Я знаю, что Кален жив, и что мы находимся от него на недостаточном расстоянии, чтобы оказаться за пределами его света! — с досадой ответил мальчик. — У меня ничего не получилось. Все, что я увидел — это этот долбанный свет. Мертвые меня не слышат.