— Да, решил вот разнообразить немного свою скучную жизнь. Твоя вот тоже изменилась… никогда бы не подумал, что ты у нас превратишься в супер-няня, которому я буду готов доверить свою крохотную дочь.

— Да уж… не поспорю. Мой дом превращается в настоящий детский сад!

— Может, в этом твое призвание? — Джек хмыкнул, подавляя смешок. — К черту бизнес, да здравствуют подгузники и соски?

Рэй тоже хмыкнул в трубку, чтобы не рассмеяться.

— Ладно, договорились, — подытожил Джек. — Готовься. Если что, обращайся к Шону, или прямо ко мне. И еще… пока моя дочь будет у тебя, будь готов к тому, чтобы общаться со мной каждый день.

— Это самая неприятная часть. Лучше поменять сотню подгузников, чем услышать твой голос!

— Это взаимно, Рэй. Но ради дочери я готов потерпеть.

— Что ж… я тоже.

— Спасибо.

Рэй озадаченно помолчал, не зная, как реагировать.

— Это только ради Кэрол и ради самой Келли.

— Я знаю. Думаешь, я бы подумал, что ты согласился из любви ко мне? — Джек засмеялся. — До связи!

***

Вечером, после тренировки, Джек в сопровождении Тони отправился в душ, как обычно.

Тони весело болтал, энергично растираясь мочалкой, Джек в пол уха его слушал, расслабляясь под горячими струями душа, позволяя им смывать с себя мыльную пену вместе с потом на разгоряченном после активных физических упражнений теле. Стараясь не намочить гипс на правой руке, Джек не двигался, и, закрыв глаза, представлял, что стоит под душем в собственной ванной комнате у себя дома. И лишь голос Тони мешал ему полностью погрузиться в иллюзию…

Впервые за все то время, что был здесь, Джек почувствовал, как соскучился по дому. Как же осточертела эта тюрьма! Ему не терпелось выйти отсюда еще больше, чем всегда. Ох и подпортит он жизнь прокурору, когда будет на свободе! Он уже развлекал себя тем, что придумывал и строил планы, как извести этого упрямого кретина, из-за которого он до сих пор еще здесь. А еще он мечтал, как он, Кэрол, Патрик и Келли будут жить в их доме. У него снова будет семья, и никогда он больше не допустит того, чтобы остаться одному, как его отец и дед. Он проживет жизнь иначе, не как они.

Джек решил обустроить одну из комнат в доме под тренажерный зал. Он вошел во вкус, ему понравилось заниматься на тренажерах. Он чувствовал себя значительно лучше и физически, и морально. Он ощущал, как крепли его мышцы, и это было приятно. А еще после тренировки он как-то успокаивался. Тони был прав, когда предложил ему таким образом снимать напряжение с нервной системы, и Джек был ему благодарен за хороший совет, который он поначалу не оценил. К Тони он испытывал противоречивые чувства — с одной стороны, он питал к нему уважение, как к очень умному и образованному человеку, гениальному, можно даже сказать, но с другой — все больше презирал за трусость, хоть и старался этого не демонстрировать. Понятно, что тяжело быть храбрым интеллигентному и беззащитному человеку в таком месте, в окружении таких людей… но все же, можно хотя бы пытаться делать вид! Никому не чуждо чувство страха, лишь психически нездоровые люди могут его не испытывать. Всем бывает страшно. И ему, Джеку, тоже. Но одно дело — испытывать страх, а другое — его показывать.

Покосившись в сторону, Джек окинул Тони взглядом. Банкир усердно занимался на тренажерах, но почему-то это никак не отражалось на его телосложении. Он был старше Джека на шесть лет, ему было уже за сорок, но вряд ли возраст был причиной тому, что мышцы Тони не крепли, а брюшко не исчезало. Рэю еще больше лет, а его телосложению до сих пор можно только позавидовать, разница лишь в том, что Рэй всю жизнь занимался спортом и следил за собой, а Тони начал недавно. Джек сам никогда не отличался мощным телосложением, но и худым или хилым его тоже назвать нельзя было. Он всегда был доволен своим телом, даже находил его красивым. Его мускулы не были накачаны, но они были сами по себе крепкими, и Джек не испытывал потребности их нарастить еще больше. Но теперь, смотря на дряхлое расплывшееся тело Тони, он невольно скривился и почувствовал что-то, похожее на страх. Банкир прав — они не молодеют, возраст возьмет свое, молодость уходит, забирая постепенно былую красоту, упругость и гибкость. Джек не хотел терять крепость своих мышц и стройность. И это было вполне возможным, и Рэй Мэтчисон — тому доказательство.

Да, когда он выйдет отсюда, он не бросит тренировки, даже когда его жизнь наладится и нервное напряжение спадет. Может, бросить курить?

Джек тряхнул головой, словно стряхивая с себя эту нелепую мысль. Это уж слишком. Перебор. Хватит и того, чтобы поддерживать себя в форме, без особого фанатизма. Его мысли прервал испуганный выдох Тони:

— Джек…

Джек услышал за спиной быстро приближающие шаги, обернулся, и тут же его отбросило назад мощным ударом в скулу. Стена, на которую он налетел, не позволила ему упасть. Вскинув голову, он увидел перед собой Хосе Риверу, за его спиной стояли его дружки. Боковым зрением Джек заметил, как пятится Тони. После он уже ничего не видел. Его оторвали от стены и бросили на пол. Стиснув зубы, Джек старался молча вытерпеть боль от посыпавшихся на него сверху ударов, прикрывая голову руками. Боль в поломанной кисти смешалась с болью во всем теле, они били втроем, ногами, не позволяя подняться. Даже если бы он смог встать, у него было мало шансов против троих, с поломанной рукой. Точнее, вообще не было.

Тони, вжавшись в стену, наблюдал с безопасного расстояния с перекошенным от ужаса лицом.

Когда по мокрому полу потекла кровь, он попытался проскользнуть мимо к выходу, чтобы позвать на помощь, но один из подонков заметил и угрожающе шикнул в его сторону. Тони застыл на месте, беспомощно смотря на то, как бьют Джека, не находя в себе мужества вмешаться. Что он может? Ничего. Эти трое только швырнут его на пол рядом с Джеком и тоже начнут пинать ногами. Когда Тони заметил, что Джек потерял сознание, а они не останавливаются, его охватило отчаяние.

— Подождите! Пожалуйста, остановитесь! Толку, если вы его убьете — он тогда не сможет вытащить вас отсюда! Он согласится… я обещаю… И вы выйдите на свободу… вы все! Он всех вас вытащит!

— Мы не собираемся его убивать, толстозадый, — прохрипел Ривера, тяжело дыша. — Это всего лишь предложение еще раз обдумать наше… — он напрягся, пытаясь подобрать слово, но так и не придумал ничего другого, — предложение. Так ему и передай, понял? Или он вытаскивает нас отсюда, или он труп. Больше церемониться не будем. Да только попробуй кому вякнуть… предупреждаю!

— Нет-нет, что вы… никому! Я ничего не видел! Пришел в душ, а он уже тут лежит… наверное, поскользнулся, головой стукнулся.

— И его предупреди.

Тони энергично кивнул, не смея приблизиться, и шагнул назад на всякий случай, когда они развернулись и прошли мимо к выходу. Проводив их взглядом, Тони подскочил к Джеку и поспешно перевернул на спину, заглядывая в окровавленное лицо.

— О, Боже, Джек… Говорил я тебе… говорил! Ты живой? Очнись, давай!

Он потряс Джека за плечи, потом похлопал по щекам, вглядываясь в разбитое лицо. Растерянно опустив его обратно на пол, он вскочил и, поспешно обмотавшись полотенцем, побежал звать на помощь.

А Джек так и остался лежать на мокром полу, неподвижный, обнаженный, в луже собственной крови, вытекающей из ранения между ребер, куда заточкой пырнул его один из нападавших, и которое не успел заметить Тони.

— Кэрол! — приподнявшись в луже крови, совершенно голый, Джек потянулся к ней дрожащей рукой.

— Джек! — вскрикнула Кэрол и бросилась к нему, рванувшись с места… и проснулась, подскочив на постели. Рядом тут же вскочил Тим, молниеносным движением выхватив из-под подушки пистолет. Окинув взглядом комнату, он перевёл удивлённый сонный взгляд на Кэрол.

— Прости… кошмар приснился, — виновато прошептала Кэрол.

Тим смерил ее хмурым взглядом.

— Он?

— Да… Я… я испугалась, — отвернувшись, она спустила ноги на пол.