— Я ему говорил… Но он всегда был упрямым болваном! Ты же сама знаешь… вспомни! Он поймёт, что был дураком, когда я привезу вас. Увидит, что ни к какому мужу ты от него не убегала. Поймёт свою ошибку. И вы помиритесь. Попросишь у него прощение за то, что обманула, и всё наладится, — Исса замолчал, напряжённо изучая её взглядом.

Кэрол молчала, не поднимая глаз.

— Ведь ты же не собираешься с ним расставаться? — нахмурился он.

— Я с ним и не расставалась. Это он со мной расстался.

— Не надо так, ясноглазая. Вот сейчас ты неправа.

— Вот как? В чём я неправа? В том, что не я приняла решение расстаться?

— В том, что он его принял. Он не принимал. Он уверен, что это ты его бросила, убежав к мужу. Он уехал, не пожелав бежать за тобой вдогонку, чтобы вернуть. Так он считает. Но уже никак, что он сам тебя бросил.

— Как бы он ни считал, но факт остаётся фактом. Но я его не виню и согласна со всем, что ты говоришь. Надеюсь, Торес его утешит, и он быстро забудет о своих страданиях.

На лице Иссы отразился упрёк.

— Не надо так, — повторил он, но уже более настойчиво и твёрдо. — Она просто шлюха. Он её презирает. Просто у него давно не было женщины, сама знаешь, ты его к себе не подпускала, а с продажными он больше не хочет. А эта дрянь под него залезла, чтобы шкуру свою сохранить, поняла, что я её пришить собирался. Так даже лучше. Ему будет легче тебя простить, если сам в говно наступит. А он поймёт, что вляпался, когда узнает, что никуда ты не сбегала, его не бросала и не собиралась, а он уехал, да ещё бабу эту прихватил… И вместо того, чтобы тебя в чём-то упрекать, ещё самому просить прощения придётся. И тебе хорошо — не оправдываться будешь, а можешь даже подуться на него. А потом простите друг друга и помиритесь. Лучший способ выкрутиться, если облажался и тебя поймали — сделать другого виноватым, чтобы не тебе пришлось прощения просить, а ему. Так что ситуация как раз идеальная для того, чтобы потом помириться.

Кэрол поставила тарелку на поднос.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Ты говорил что-то про обезболивающее.

— Ой, совсем из головы вылетело! — он подскочил, захватив поднос. — Сильно болит?

— Ну, от укола я бы не отказалась.

— Хорошо, сейчас, — кивнув, он выскочил из комнаты и через пару минут вернулся со шприцем и ваткой в руках.

— Ну-ка, давай сюда свою сладкую задницу, — расплылся он в улыбке.

Откинув одеяло, Кэрол повернулась на бок и приспустила немного штаны, наполовину обнажив ягодицу.

— Поверить не могу — свершилось! Она сама передо мной трусики свои стянула! Ради этого стоило припереться в эту глушь!

Кэрол улыбнулась. Присев на край, Исса протёр кожу ваткой и решительно всадил иглу в ягодицу, потом снова энергично потер место укола. Кэрол вскрикнула от неожиданности, когда его пальцы стиснули бедро и, наклонившись, он укусил её за ягодицу. Отпрянув, она ошеломлённо развернулась к нему.

Выпрямившись, он засмеялся.

— Теперь понятно, почему волки тебя так съесть хотели — ты ж такая сладкая! Я бы и сам съел! Да ладно, чего глаза свои прекрасные вытаращила — пошутил я, не пугайся. Не съем. Хоть и хочется так, что зубы сводит.

Взяв одеяло, он решительно набросил его на Кэрол и выпрямился.

— Отдыхай. Тебе надо поспать. Как-то неважно ты выглядишь. Досталось, как погляжу, тебя немало за эти дни. Ну ничего, теперь я рядом, вы в безопасности. Теперь ничего и никого не бойся и не переживай. Расслабься и успокойся.

Наклонившись, он поцеловал белые волосы над виском.

Кэрол тепло улыбнулась, смотря на него влажными глазами.

— Спасибо, — шепнула она.

— Твоё спасибо в карман не положишь. Сама знаешь, как меня отблагодарить.

Она отвела глаза, потупив голову. Внутри появилось какое-то неприятное чувство, вдруг омрачившее её радость от появления Иссы. Шутит ли он, или уже нет? Тим её бросил. А Исса с женщинами не церемонится. Стоит ли его теперь опасаться? Или дальше пошлых выкидонов и шуточек не зайдёт? Как на самом деле относится Исса к тому, что Тим забрал Торес, не пожелает ли ответить тем же?

Чувство облегчения сменилось новой тревогой. Она напряглась, не решаясь снова поднять взгляд.

Исса рассмеялся и встал.

— Не страшно тебе с ним спать? — он покосился на Патрика. — Даже мне не по себе… Он точно не опасен? Уверена?

— Это Патрик. Он всё понимает, только не говорит. Правда, сынок? Ответь ему.

Патрик повернулся к Иссе и кивнул.

— Ну ладно, — успокоился тот. — Только ты давай, зверёныш, превращайся обратно в пацана, нам завтра в мир возвращаться, а там к таким, как ты сейчас, не привыкли. Здесь оставаться нельзя. Мы перебили всех фанатиков, но могут прийти другие. Лучше нам отсюда поскорее сваливать. Чтобы завтра был в норме, договорились?

Патрик продолжал смотреть на него, на этот раз не отреагировав.

Исса замер, уставившись заворожённым неподвижным взглядом в тёмно-бордовые глаза. Потом вдруг покачнулся и, растерянно тряхнув головой, прикрыл глаза ладонью.

— Ладно, спите… Я тоже пошёл, что-то я… как-то… не выспался тоже, наверное. Устал. Спокойной ночи!

Кэрол проводила его взглядом, наблюдая, как он, пошатываясь, неуверенной походкой вышел из комнаты, словно пьяный, оставив дверь открытой.

— Что ты с ним сделал? — прошептала Кэрол, повернувшись к Патрику. — Не надо так, сынок. Ты же не вытягиваешь из него энергию, ведь нет?

Он молчал, и ей снова стало страшно. Она вспомнила обезображенное тело мёртвой женщины, которую он убил, и схватила его за руку.

— Рик! Это же Исса! Ты помнишь? Он здесь, чтобы нас спасти, помочь! Нельзя его трогать, нельзя! Ты меня понимаешь? Ты можешь себя контролировать? Если нет, я сейчас же скажу ему, чтобы он ушёл, — она в бессилии уронила руки. — И тогда мы снова с тобой останемся одни.

Патрик медленно покачал головой.

— Ты же не тронешь его? Ответь мне!

Он покачал головой.

— Обещаешь? Ты уверен?

Он кивнул. Кэрол тяжело вздохнула и обняла его.

— Пожалуйста, возвращайся, сынок. Умоляю. Пока ты не превратишься, мы не сможем отсюда уехать. Ты хочешь уехать?

Она подняла голову, чтобы увидеть ответ, и была поражена, когда он оказался отрицательным.

— Нет?! Но почему? Ты же хотел! Здесь мы в ловушке! Ты прогнал проклятых, но если придут фанатики с благословенным, ты ничего не сможешь сделать! Они нас убьют! Пожалуйста, ради меня… превратись и давай уедем. Или предсказание Луи сбудется. Меня здесь убьют. Я чувствую. Ради меня… хорошо?

Он медленно кивнул. Кэрол легла, потянув его за собой. Он позволил уложить себя рядом.

Охваченная тревогой, Кэрол долго не могла уснуть. Иссы больше не было слышно.

Поднявшись, она вышла из спальни, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Он спал на диване у камина, закутавшись в одеяло. Поправив осторожно одеяло, Кэрол вернулась в постель, и только теперь смогла уснуть, измученная и физически, и морально, стараясь не думать о том, что делать, если Патрик так и не превратится.

Кэрол проснулась с болью в теле и в душе.

Всю ночь её мучил кошмар, в котором она снова и снова умирала. Всё началось заново, только теперь это была не казнь. Она захлебывалась в крови, её тело разрывали многочисленные пули. Страшная безнадежная тоска охватила её, внутри снова словно всё потухло. Надежда, появившаяся в ней после неожиданного спасения от казни, угасла. Наверное, Луи и Габриэла правы — смерть не обмануть, и как бы она не ускользала из её костлявых рук, та не отпустит. Всё бесполезно. Она будет умирать вновь и вновь, пока смерть и проклятие не возьмут своё.

Кэрол, стиснув решительно челюсти, откинула одеяло и встала, пытаясь заглушить страх и отчаяние мужеством и твердостью. Она не дрогнет, не сдастся, всё равно, как бы то ни было. Неважно, что она обречена, главное — продержаться как можно дольше, чтобы защитить Патрика.

«Я умру, хорошо, но, умоляю, не сейчас! — обратилась она, сама не зная, к кому. Наверное, к смерти, к проклятию и богам из потустороннего мира, которым принадлежала её душа и которые так стремились её забрать. — Я нужна Патрику! Я не могу оставить его одного в такой опасности!».