Отчаяние снова стало одолевать Кэрол, а на глазах даже выступили слезы, но она тут же загнала их обратно. Нет, она должна быть сильной, ради Патрика. Ради того, чтобы его защитить. Ведь кроме нее больше некому. Поэтому она будет драться за него до смерти с каждым, от кого исходит угроза. Даже если этот «каждый» намного сильнее и победить ей его не по силам.

Нога сильно болела, голова кружилась и раскалывалась. К горлу подкатывала тошнота. Наверное, у нее легкое сотрясение. Помимо этого она чувствовала, как одежда на спине под курткой стала мокрой, неприятно прилипнув к телу, и это не было потом. Осколки стекла в окне сильно ее порезали, когда он тащил ее из машины, порезы ужасно болели и одежда промокла от крови. Она чувствовала себя избитой, израненной, безумно уставшей и измученной. И даже не представляла, как в таком состоянии будет сражаться за жизни свою и сына с этим бугаем. А ей придется. Кроме себя самой, больше спасти их было некому.

Они ехали часа два, не меньше. Вокруг были горы и лес.

Небо постепенно светлело.

Кэрол давно оставила попытки запомнить, а тем более понять, куда они направляются. Населенные пункты по дороге не попадались. Если они и были, то, скорее всего, похититель их объезжал. Он явно торопился, не радуясь приближающемуся рассвету, спеша поскорее добраться до пункта назначения до того, как станет светло.

Смотря по сторонам, Кэрол видела, что он везет их в какую-то глушь. И чем дальше, тем выше становились горы и гуще лес.

Зачем так далеко? Куда?

Но в данный момент это ее только радовало и вселяло надежду. Пусть увозит, чем дальше, тем лучше. Подальше от благословенных и их света. Наверное, он хотел спрятать их там, где никто не найдет, откуда они не смогут сбежать и некому будет им помочь. Он ехал уверенно, прекрасно зная дорогу. Наверняка, у него было свое укромное местечко, куда он увозил своих похищенных жертв, где никто не мог помешать его забавам.

Патрик давно пришел в себя и тихо лежал на заднем сиденье, молчаливый и угрюмый.

Они с Кэрол успели перекинуться парой слов, спрашивая друг друга о самочувствии, но Хьюго прикрикнул на них, приказывая замолчать. Они подчинились, не желая его сейчас раздражать и злить.

«Мам!»

У Кэрол перехватило от радости дыхание, когда в голове у нее прозвучал голос Патрика.

Вывернув шею, она скосилась назад. В темноте на лице мальчика горели две яркие красные точки. Самих глаз и черты его лица она разглядеть из-за темноты не могла.

«Не бойся, — не издав ни звука, успокоил ее мальчик. — Света больше нет».

Красные точки вдруг исчезли, и она догадалась, что он закрыл глаза. И поняла, почему, когда увидела, как настороженно и внимательно смотрит на него в зеркало заднего вида их похититель.

Подавив радостную улыбку, Кэрол отвернулась к окну и снова склонила на него голову.

Все тело ужасно ныло и болело. Она устала от сидения в одной позе, привязанная к креслу, руки и ноги затекли, спина задеревенела, порезы нещадно давали о себе знать, усугубляя ее страдания. Закрыв глаза, она сделала вид, что совсем выбилась из сил. А сама сосредоточилась, напряглась… и вдруг почувствовала, как запекло и защипало в глазах.

Расслабившись, она как можно незаметно облегченно вздохнула. Слава богу!

«Рик, как думаешь, он нас не слышит?» — спросила она у Патрика.

«Думаю, нет. Проклятые не могут проникать друг другу в голову, только я и Луи можем. Вот интересно, если я попробую залезть к нему в голову, молча, потихоньку, он это заметит?».

«Понятия не имею, сынок. Попробуй. Он назвал моё настоящее имя. Откуда он его знает?».

«А ты чувствовала меня до того, как я тебя позвал?».

«Нет. Я только могу тебя слышать. Но раньше, когда мы вот так общались и ты замолкал, я могла почувствовать ушел ты уже или еще со мной. Но это такое неясное, смутное чувство… похожее на то, которое возникает, когда ощущаешь на себе чей-то взгляд, но не видишь того, кто сморит».

«Хорошо. Я сейчас попробую. Только ты пока меня не отвлекай».

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем она снова услышала Патрика.

«Мам, у меня кое-что получилось! Я смог проникнуть ему в голову, увидеть мысли и воспоминания. Это Луи, мам! Он ему приказал! Он говорил, где нас искать, направлял. У самого этого проклятого нет никаких таких особенных способностей. Луи велел ему тебя убить, а меня привезти к нему в Париж. Только у этого Хьюго насчет тебя немного другие планы, он не хочет торопиться с убийством, как я тебе и говорил. Он не собирается перечить Луи, и сделает все, что тот приказал, убьет тебя, но немного позже. Ты ему слишком понравилась. И вообще он не любит быстро расправляться со своими жертвами, любит с ними поиграть. Убийство для него завершающая часть, вишенка на торте. Он садист и извращенец. Причем умный и хитрый. У него уже было много жертв, но никто на него даже и не подумал. Настоящий проклятый, какими все и должны быть в понимании Луи. Наверное, он им гордится».

«Настоящий или нет, а я тебя не отдам! Никому! Это что же значит? Теперь за нами еще и проклятые охотиться будут?».

«Если Луи им прикажет — да. Они будут делать все. Он их повелитель. Пока. Ему недолго еще им оставаться!».

«Даже за это «недолго» он может изрядно подпортить нам жизнь! Сам говорил, проклятых много, они повсюду».

«Ничего, мам. И с этим справимся».

Кэрол удивлённо приоткрыла глаза, когда машина вдруг остановилась.

Она увидела перед собой небольшой деревянный домик, за ним — гараж.

Небо светлело, но здесь, в окружении высоких густых деревьев и гор, тьма все еще была густой.

Не выключая фар, мужчина вышел из машины. Вбежав по ступенькам на крыльцо, он отпер тяжелый замок на двери и приоткрыл ее. Затем вернулся и, обмотав Патрика пледом, вынес его из машины. Мальчик не сопротивлялся, закрыв глаза и притворившись, что он без сознания.

Кэрол с тревогой смотрела, как он занёс мальчика в дом.

Когда он вышел, она была уверена, что теперь он поведет в дом ее, но он прошел мимо и открыл багажник. Кэрол заглянула в боковое зеркало, пытаясь разглядеть, что он делает. Он наклонился, скрывшись за крышкой багажника.

И вдруг на снег упало что-то большое и темное, Кэрол не сразу поняла, что это, в отчаянной попытке вытягивая шею, чтобы разглядеть. Но скотч держал крепко, не позволяя отстраниться от спинки кресла, и она так и не увидела. Зато то, что он достал следующим она разглядела прекрасно.

Это была женщина. Она безжизненно обвисла у него на руках, пока он заносил ее в дом. Так вот, кто стучал в багажнике! Но теперь она не подавала никаких признаков жизни. Возможно, она была уже мертва, замерзнув в багажнике за то время, что там находилась.

Кэрол сидела в машине, не отрывая взгляда от приоткрытой двери, из которой лился во мрак теплый свет. Хьюго не заставил себя ждать, на этот раз вернувшись за ней. Открыв дверь, он перерезал скотч ножом и потянул ее за связанные руки, вытаскивая из машины. Онемевшие ноги подвели ее, и Кэрол упала в снег. И тут же повернула голову в сторону того, что мужчина выкинул из багажника. Дыхание ее перехватило, когда в свете фар она увидела тело мужчины, под которым уже пропитался кровью снег, расплывшись темным пятном.

Не обращая на труп никакого внимания, Хьюго оторвал Кэрол от снега, что-то раздражённо бормоча и, не став больше возиться, подхватил на руки и понес в дом.

Внутри было холодно, но, к удивлению Кэрол, довольно уютно.

Простая, но добротная мебель, огромный камин с диваном и ковром перед ним, длинные шторы на окнах и даже телевизор с видеомагнитофоном в углу на высокой тумбочке. Дверцы на тумбочке отсутствовали, и было видно, что она до отказа забита видеокассетами.

На диване лежал Патрик, Кэрол мужчина посадил в кресло.

Вернувшись к двери, он тщательно прикрыл ее, чтобы не шел холод и подошёл к камину.

Присев около него, он некоторое время возился с ним, растапливая.