А Торес с изумлением наблюдала за ними, пораженная их нежными взглядами. Это как понимать? Кто это такой? И почему это они обмениваются такими взглядами?

— Собери все лекарства, они нам понадобятся, — повелел Торес старик, отвлекая от созерцания этой странной картины.

При звуках его голоса Кэрол оторвала взгляд от Тима, на которого смотрела, не отрываясь, не веря, что видит его на самом деле, а не во сне, и повернула голову.

— Луи! — выдохнула она пораженно.

Старик, лицо которого тоже было спрятано под маской, остановил на ней суровый хмурый взгляд.

— Все, твои похождения за мертвыми закончены. Ты поняла?

— Луи, что происходит? Хоть ты мне объясни, — взмолилась она.

— Разве непонятно? Мы забираем тебя отсюда.

— Но как? Нас никто не выпустит, это невозможно! И… как вообще вы сюда прошли? Кто вас пропустил?

— Естественно, никто. Мы сами прошли.

— А охрана?

— Охраны больше нет. Но все равно нам желательно поторопиться. Мы убрали только тех, кто нам мешал. Уверен, здесь еще по территории она имеется, не говоря уже о помещениях. Так что надо спешить, пока не заметили.

— А где же охрана? — не сдавалась Кэрол. Она все еще была одурманена наркозом, плохо соображала, и ей все казалось нереальным. Она была уверена, что просто спит и видит сон. Потому что то, что сейчас происходит, не может быть реальностью. Они не могли быть здесь. Наверное, это предсмертный бред.

— Там же, где остальные. Я расчистил нам дорогу, заодно туман подкормил, чтобы задобрить и отбить твою жалкую никчемную жизнь. Надо же как-то компенсировать урон, который ты нанесла, вытащив его пленников.

— Я ничего не поняла.

— Ну и не надо, потом поймешь, когда отойдешь от шока и наркоза. Ты, — старик кивнул в сторону Торес. — Сними наволочку и сложи в нее все медикаменты. Возьми и одеяло. Пойдешь с нами.

Черноглазый громила подтолкнул ее к тумбочке у кровати, на которой лежали лекарства. Торес подчинилась, пытаясь справиться с нервной дрожью, пробирающей тело. Проходя мимо, она поймала взгляд Кэрол.

— Торес, — тепло проговорила та. — Вы должны ее отпустить. Она заботилась обо мне, помогала!

— Что за сентиментальность! — презрительно фыркнул старик.

— Она свидетель, ясноглазая. Мы не можем. Извини.

Кэрол обернулась на голос, и лицо ее озарилось улыбкой.

— Привет, ясноглазая! С трудом тебя узнал. Куда красоту-то свою подевала? Я пришел сюда за потрясающей женщиной, а тут скелет какой-то! Где все то, что я планировал потрогать и потискать? Как теперь благодарить меня будешь, ведь теперь ничем?

Улыбка Кэрол стала еще шире.

— О, Исса! — ласково протянула она и вдруг засмеялась.

— Ладно, все равно забираем, раз уж пришли, — он обреченно махнул рукой и вздохнул. — Будем откармливать, что ж теперь делать! А потом я все-таки набью тебе задницу, как и собирался, когда она у тебя снова появится. Ну никак нельзя без присмотра оставлять! То попытка самоубийства, теперь до камеры смертников добралась — тебе что, ясноглазая, скучно живется? Приключений не хватает?

— Я думала, они уже закончились… — слабо проговорила Кэрол, печально улыбнувшись.

— Ага, размечталась. Только начинаются, поверь мне. Будем теперь весело бегать и скрываться в статусе особо опасных преступников.

— А мы все такие и есть, — подал голос Патрик. — Кроме нее, — он метнул на Торес неприязненный взгляд. — Поэтому ее надо убить.

— Помолчи, звереныш! Тебе лишь бы убивать! Медом не корми…

— Она нас выдаст!

— Кому? Думаешь, твой папаша не догадается, кто жену его отсюда выдернул? Да ему никакие свидетели не нужны, чтобы понять, что это мы. А что до остальных… От твоего папаши быстрее бежать надо, чем от всей полиции штата!

— Рик! Прекрати! — голос Кэрол вдруг окреп. — Торес не трогайте. Она ничего никому не скажет. Я знаю. Я за нее ручаюсь. Да, Торес?

Та кивнула, торопливо собирая лекарства и шприцы к наволочку.

— Ах, ясноглазая, ну когда я тебе мог отказать? Веревки ты из меня вьешь, негодница! — отозвался Исса. — Хорошо, она пойдет с нами. Я не могу рисковать. Потом, когда будем вне досягаемости и безопасности, отпустим. Если она, конечно, не потеряет нашего доверия, — он перевел взгляд на надзирательницу. — Ну что… Торес, топай давай. Да без глупостей, потихоньку. Только вякни, чтобы коллег своих позвать на помощь — наш старик из тебя тут же дух вышибет.

Торес с сомнением покосилась на тщедушного старика. Из всех он выглядел самым безобидным. Даже мальчишка и то казался крепче и сильнее.

— Что ты так смотришь? Не веришь? Иди, давай… лучше тебе этого не видеть, и тем более, на себе испытать!

Торес прошла мимо к выходу, зажав под мышкой свернутое одеяло, а в другой руке неся наволочку с лекарствами. Взгляд ее скользнул по оружию мужчин — всего лишь пистолеты в кобуре, которые они и не собирались, судя по всему доставать. Поверить в то, что они смогли с помощью этого оружия обезвредить охрану, особенно на вышках, было еще труднее, чем в то, что они так тихо и беспрепятственно проникли на территорию и сюда. Что, черт побери, происходит?

Черноглазый поймал ее недоуменный взгляд и рассмеялся под маской.

— Это что, все ваше оружие? — не поверила Торес, кивнув на его кобуру подмышкой.

— Это? Нет, это не оружие, это мой аксессуар, без которого я из дома не выхожу. Вот наше оружие, — он указал на старика.

Торес стала внимательно разглядывать низкую худощавую фигуру впереди, пытаясь отыскать у старика какое-нибудь оружие. Тот шел впереди всех, за ним самый высокий с заключенной на руках, мальчишка с собакой бежали рядом. Торес и черноглазый замыкали шествие.

— Но у него же ничего нет, — снова не выдержала она. — Никакого оружия.

— Хм, детка, он сам и есть оружие. Он вышибает из людей души, как хренова пушка — мозги. Только тихо и без крови. Они просто валятся с ног замертво — и все. Вот и весь наш секрет. Так мы пришли сюда, таким образом и уйдем. И все голову сломают, пытаясь понять — как? И никогда не поймут. Так что лучше не становись у него на пути. А то отправит тебя в этот чертов туман вслед за остальными. Да еще и навеки вечные, поняла? Злой он. По-настоящему злой, — уже задумчиво добавил Исса. — Среди людей я такой злобы и жестокости еще никогда не встречал… Нечеловеческая она какая-то, что ли… Потому что человеческая жизнь для него — пустое место, как будто он сам и не человек вовсе. Мы для него все равно, что обертка от конфетки… А конфетка — это то, что в нас. Душа. И еще у него есть невидимый тайник, куда он эти конфетки прячет… а в нем, наверное, живет какое-то чудовище, которое лопает эти конфетки. Не хотелось бы мне там оказаться… — Исса передернул плечами. — И даже врагу бы не пожелал. Так что берегись, детка. Он не просто убийца — он чертов собиратель душ. И не смотри на меня так. До того, как встретил Кэрол и ее сына, я сам не верил в эти сказки. И ничего не боялся в этом мире. Раньше.

В день, когда Кэрол вынесли приговор, Рэй, собрав всю свою силу воли и успокоившись, вернее, стараясь казаться спокойным, поехал в дом Джорджа Рэндэла, чтобы забрать Патрика. Он был в шоке. Сознание его все еще отказывалось принять и поверить в то, что произошло. И только это позволяло сохранять самообладание. Пока. Он словно отстранился от всего, боясь поверить.

На автомате управляя машиной, он спокойно смотрел на дорогу, не замечая, как дрожат на руле его руки. Не замечал, как глаза без конца наполняются слезами, из-за которых все плыло вокруг, затрудняя видимость, и потому ему приходилось беспрестанно проводить пальцами по векам, чтобы смахнуть слезы и не позволить им течь по лицу.

Подъехав к дому Рэндэла — старшего, он привел себя в порядок, вытер лицо бумажной салфеткой, тщательно промокнул веки и, собравшись с духом, устало вылез из машины. Тяжело, неуклюже, как старик, утратив свою обычную гибкость, легкость и ловкость. И при этом он вдруг впервые в жизни почувствовал себя действительно уставшим, выдохшимся, разбитым, и не только телом, но и душой. А еще старым, хотя до старости ему еще было далеко. Старым, никчемным и бесконечно одиноким. Как будто сегодня он потерял все свои силы, энергию, всегда бурлящую в нем через край.