— Хорошо, — Тим с готовностью кивнул. — Будем уходить сами?

— Нет. Без благословенного мы от него не уйдем. Он без труда нас найдет. Сегодня я свяжусь с Габриэлой, скажу, что мы не можем больше ждать, — напряженное лицо Кэрол разгладилось, на губах промелькнула улыбка. — А ты чего здесь? Пойдем ко мне.

— Ты уверена?

Она кивнула и протянула к нему руку.

— Пойдем. Ты мне нужен. Я не хочу больше оставаться одна. Ни на минуту. У меня началась новая жизнь, и я хочу, чтобы ощущение одиночества и безнадежности в этой жизни не было. Этого дерьма я хлебнула в той жизни предостаточно!

— Хм, какое совпадение — я тоже! — он улыбнулся, снова широко и открыто, схватил ее за руку и, наклонившись, нерешительно поцеловал в губы.

— Тогда давай с этого момента будем вместе, всегда, — прошептала Кэрол, заглянув в красивые синие глаза.

— Давай!

Она вдруг рассмеялась, легко и весело.

— Похоже на детскую клятву! Исса прав — мы ведем себя, как дети!

— Ну… не всегда, — возразил он и отчаянно покраснел, отчего Кэрол опять рассмеялась и, схватив под руку, потащила за собой в свою комнату.

***

Когда рано утром за Патриком приехала машина от Луи, Кэрол сказала посланнику, что мальчик приболел. Тот кивнул и, не сказав ни слова, удалился. К ее великому облегчению, да и остальных тоже, старик их в этот день не побеспокоил.

Заметив, что отношения между Иссой и Торес вдруг резко изменились, Кэрол, оставшись с Тимом наедине, поинтересовалась, что случилось. Выслушав его объяснения, она неодобрительно покачала головой.

— Вы оба не правы. Вы что, ожидали чего-то другого? Вы как-то слишком агрессивно все воспринимаете и на свой счет, хотя я уверена, Торес не собиралась что-то сказать против вас или ваших убеждений. С детства всем — в основном — внушают, что убийства — это плохо, что есть плохие люди и их надо бояться и избегать. Это обыкновенная человеческая реакция на опасность, предосторожность. Мирные люди не все умеют постоять за себя и своих близких, потому и такая реакция на тех, кто сильнее и опаснее. Что в этом обидного? Вы что же, ждали что она вот так сразу «переобуется» и скажет, что ничего не имеет против насилия и жестокости? Она всю жизнь проработала в тюрьмах, среди преступников. Она никогда не согласится с тем, что преступники и преступления — это нормально. И я с ней тоже в этом согласна. И при чем здесь вообще вы? Что вы все на свой счет принимаете? Нечего выпячивать грудь за весь преступный мир и всех преступников, и преступления, и преступники разные бывают. Отвечайте только за себя. А то погляди, стоило женщине высказаться против убийств, так набросились, заклевали! Вам не стыдно, а, два здоровенных мужика? Жалко, меня не было, я бы вас быстро на место поставила!

— Ты никогда нас не осуждала, приняла такими, какие мы есть, — заметил Тим.

— Вас — да. Потому что я привыкла к убийцам, они окружают меня с самого детства. Моя мать, Кейт Блейз, Мэтт, Джек… Мой сын убийца. И я сама. Не удивительно, что я воспринимаю вас не так, как все! Я привыкла! Но на остальных бандитов и убийц это не распространяется. И я тоже всегда была против убийств. И сейчас против. Вам лучше помириться с Торес. Что вы, как дети, в самом деле!

Тим промолчал, не став спорить, и Кэрол не поняла по его реакции, как он воспринял ее слова.

Потом, отозвав Иссу, она поговорила и с ним.

Та же участь постигла и Патрика.

Раздав всем по заслугам, Кэрол забрала Торес к себе в комнату и долго разговаривала с ней. Из разговора с Иссой, она пришла к выводу, что Торес на самом деле пришлась ему по душе, она была смелой, дерзкой, а ему всегда нравились такие женщины. К тому же она была довольно привлекательной. В общем, как допыталась Кэрол, Исса был вовсе не против того, чтобы забрать Торес с собой. Скорее всего, теперь, когда Тим нашел себе пару, он тоже не хотел оставаться один, в качестве третьего лишнего. Расставаться со своим другом он не собирался, а сосуществовать вчетвером гораздо удобнее, чем втроем.

Тима тоже такой вариант устраивал, ему было бы гораздо комфортнее наслаждаться своим счастьем и любовью, когда и его друг этим не обделен.

Кэрол тоже не была против. Торес ей нравилась, они подружились, а подруг в ее жизни было немного. Вернее, после Даяны вообще не было. И ей тоже было бы спокойнее, если бы у Иссы была постоянная женщина.

Оставалось убедить только Патрика. Но, вопреки опасениям Кэрол, он тоже согласился.

— Если она нравится Иссе — ради бога, потерплю. Лишь бы к тебе не лез, — заявил мальчик.

***

День закончился хорошо. Все, благодаря усилиям Кэрол, помирились. Торес радовалась, что ей позволили остаться, заискивающе жалась к Иссе, смотря влюбленным взглядом. Кэрол, уже достаточно окрепнув, приготовила роскошный ужин, порадовав, наконец-то, своих друзей.

— Учти, ясноглазая, за то, что я вытащил тебя из тюрьмы, ты до конца жизни будешь теперь меня кормить, поняла? — заявил Исса, усаживаясь за накрытый стол. — Я так скучал по этому! Ты видишь, как я отощал без домашней пищи?

— Не-а, не вижу! — рассмеялась Кэрол.

— Как это не видишь? Протри глаза! Да меня надо откармливать больше, чем тебя! Я тоже тебе не изменял — ничего не жрал, ни крошки в рот не брал, ждал только тебя и твою еду! — Исса загоготал. — И дождался, наконец-то, и до меня очередь дошла!

— Хорошо, разве я против? — улыбнулась Кэрол. — Мне всегда нравилось вас кормить.

— Еще бы ты была против! Мы не благородные рыцари, ясноглазая, чтобы дам просто так спасть! Нол тебя вытащил из тюряги, чтобы трахать… пардон, чтобы любить. Что?! Ну простите, я все время забываю про любовь, хотя какая, на хрен, разница, как это называть! Так вот… вы меня сбили… о чем я? А! А я тебя спас, чтобы снова хорошо жрать! Так что давай, балуй нас обоих, каждого по-своему!

— Ладно, договорились! — снова засмеялась Кэрол. — Только, пожалуйста, подбирай выражения в присутствии Патрика. Или я рассержусь.

— Да знаю я! Но сейчас-то он не слышит, потому что, — Исса повысил голос, чтобы Патрик услышал его в своей комнате, — кое-кто не спешит к столу, когда мама зовет! Звереныш, дуй сюда, пока я тебя за ухо не притащил! Мать надо уважать! Особенно, когда она зовет тебя жрать! Мне бы такую маму… Я об этом только мечтал, когда жрал из помоек.

Рассмеявшись, он откупорил бутылку вина, не заметив ошеломленного взгляда Торес.

— Я тоже могу для тебя готовить, — тихо сказала она.

— Конечно, можешь. И будешь, когда ясноглазая тебя научит, — отозвался бесцеремонно Исса. — Пока у тебя не очень получается.

— Я редко готовила… мне не для кого было. Да и работа все время…

— Что ж, теперь работы нет, и время появится, так что учись. А то ясноглазая от нас сбежит — мы с Нолом слишком много жрем. Нам приходилось ей помогать, чтобы она нас не выкинула из-за своего стола, только потому она нас и терпела. Да, ясноглазая? А теперь ты будешь заместо нас в помощниках. Заодно и научишься.

Торес кивнула, выдавив улыбку. Она все еще не могла привыкнуть к манере общения Иссы, его слова часто ранили и обижали ее, вызывали негодование и возмущение, но все равно он ей безумно нравился. Она никогда не встречала таких мужчин. Сильных, мужественных, привлекательных. И никогда она еще так не влюблялась, как сейчас.

Исса взял ее силой, но он не был груб, и она получила удовольствие от этого, изголодавшаяся и очарованная его мужской привлекательностью. И потом поняла, что в ней нет никакого желания отталкивать этого мужчину. Он ей понравился. Было в нем и то, что ей не нравилось, и даже очень, но почему-то это не помешало ей влюбиться.

Она наблюдала за Кэрол и ее удивительной невозмутимостью в общении с Иссой и пыталась у нее этому научиться, задаваясь вопросом, сколько времени и сил той потребовалась, чтобы к нему привыкнуть. Когда она спросила об этом у самой Кэрол, та рассмеялась.

— О, это было непросто! Ты не представляешь, как я его ненавидела поначалу! Просто не выносила! Он же меня изводил, издевался. К тому же, я его страшно боялась. Но потом мы подружились… я сама до сих пор не поняла, как так получилось и почему. Думаю, это только из-за Тима. Ты тоже привыкнешь. Просто не обращай внимания. Это единственный способ его вынести.