— Да, Тимми, я твоя женщина. А ты мой мужчина. И поступил ты, как настоящий мужчина — ты пришел за мной и вызволил из беды. Вот такая любовь мне нужна. Такой любви я хочу.

— И я тоже. Значит, мы оба хотим одного и того же. Это хорошо, — он слегка отстранился и, взяв ее большими ладонями за скулы, поднял к себе ее лицо. — Того, что случилось… никогда больше не повторится, обещаю. Я буду тебя оберегать, защищать. Ото всех. И никому тебя не отдам. Убью любого, кто только сунется к нам.

— Нет, Тимми, хватит с меня убийств, — Кэрол улыбнулась ему, хотя сердце ее тревожно забилось. — Давай как-нибудь без крови. Хорошо?

— Хорошо, — он тоже ей улыбнулся. — Как скажешь.

Он снова наклонился к ее лицу и стал целовать. Дыхание его участилось, он крепче прижал ее к себе. Кэрол мягко отстранилась и виновато улыбнулась, заглянув в его помутневшие от желания глаза.

— Тимми, придется потерпеть немного. Мне нельзя…

— Да, я знаю. Я же ничего такого… я понимаю… А долго терпеть?

Кэрол едва не рассмеялась.

— Врачи сказали, восемь недель. Минимум.

— Сколько?!

— Прости. Обычным роженицам, если все прошло без осложнений, нельзя сорок дней, обычно. А у меня, к сожалению, было не все гладко, сам знаешь. Если не послушать врачей, это может навредить мне…

— Нет, ничего, нельзя так нельзя. — поспешно согласился Тим, отчаянно пытаясь не показать, как огорчили его ее слова. — Здоровье важнее. Заодно и поправишься пока… а то ты такая худенькая стала, что мне и прикасаться к тебе страшно.

— Ничего, теперь я быстро пойду на поправку. Это даже хорошо, что пока нам нельзя… я стесняюсь, что стала такой… худой. Вдруг я тебе разонравлюсь. Вот приду в форму… и все у нас с тобой будет, как раньше. Даже лучше, потому что теперь прятаться не придется.

— Да, — он расплылся в радостной улыбке. — Это точно! Рик теперь ничего не имеет против наших отношений. Жаль только, что ты не можешь замуж за меня выйти, правда? Но ведь ты и так теперь моя жена, да?

Кэрол улыбнулась, пытаясь под улыбкой спрятать то, как ошеломили ее его слова.

— Может, этот упрямый осел все-таки разведется с тобой, если ему удастся выйти из тюрьмы, чтобы не портить себе репутацию и карьеру женой, находящейся в уголовном розыске?

— Боюсь, от этого пятна ему уже не избавится, даже если он разведется.

— Но если не разведется — это будет для него хуже, чем если разведется. Бывшая жена-преступница все-таки лучше, чем настоящая.

Кэрол пожала плечами.

— Ну, не знаю. Может, и разведется. Для него это действительно лучший вариант, ты прав.

— Тогда ты выйдешь за меня замуж?

— Тимми, ты что, делаешь мне предложение?

— Э, нет, конечно. Предложение же так не делают. Надо кольцо там купить… подготовиться… обстановка соответствующая. Я просто так спрашиваю.

— Давай вернемся к этой теме, если я все-таки стану официально свободной женщиной и появится возможность официального брака… если это для тебя так важно. Как по мне — то нет. Это формальность. Мы и так будем вдвоем. И если хочешь, я буду тебе женой. Настоящей.

— Хочу.

— Хорошо, тогда так и будет. Только, Тим… Джек может нас искать. Вернее, он будет искать. И он не должен нас найти.

— Не беспокойся, не найдет.

— Я надеюсь. Но если найдет… Тим, ты же помнишь о своем обещании? Ты не должен его убивать.

— Кэрол, если он нас найдет, боюсь, у меня не будет иного выхода, — в голосе его появилось раздражение. — Он уже едва меня не убил. Прости, но больше я ему не позволю. Если он найдет нас, мне придется его убить, иначе он убьет меня. И ты об этом знаешь.

Кэрол побледнела.

— Тогда пообещай мне, что он нас не найдет. Пообещай! Или я сдамся полиции и вернусь в тюрьму! Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то из вас умер!

Тим удивленно уставился на нее.

— Ты с ума сошла? Как это — в тюрьму?

— А вот так, запросто!

— Хорошо, Кэрол, успокойся, до этого не дойдет, я обещаю. Никто из нас не умрет. Он не найдет нас. Он никогда не мог найти нас с Иссой. И теперь не найдет. Все будет хорошо. Но почему, Кэрол? Почему для тебя такое значение имеет его жизнь? Ты же говоришь, что не любишь его больше.

— Дело не в этом, Тим. Это пророчество. Если он умрет, его смерть понесет за собой страшные последствия… пробудит дремлющее зло… Дремлющее зло в Патрике. А этого нельзя допустить. Нужно сделать все, чтобы это зло не пробудилось. Иначе будет беда… что-то очень страшное… Поэтому так важно, чтобы Джек жил.

Тим окинул ее пристальным взглядом, словно не знал, верить ли ее словам или нет.

— Хорошо, я понял тебя. Пусть живет. Мы с Иссой увезем тебя так далеко, что он никогда не найдет. Никто не найдет. И все будет хорошо. Обещаю.

Кэрол не понравилась его подозрительность и, боясь выдать свои чувства к Джеку, она решила сменить тему.

— А почему Торес не пришла? С ней все в порядке?

— Да… более чем.

— Как это — более чем?

Тим лукаво улыбнулся, немного расслабившись.

— Они с Иссой… подружились.

— Да ладно! — не поверила Кэрол и рассмеялась. — Так быстро? Еще вчера она его как огня боялась… хоть и поглядывала с интересом.

— Вот-вот, он заметил. Ты же знаешь Иссу, он человек прямой… и откладывать ничего не любит.

— И что, она вот так сразу и согласилась? Да ни за что не поверю! Небось, принудил? Знаю я его!

— Ну, поначалу, может, и настоял… Он может. Но потом они, вроде как, нашли общий язык. Видимо, ей понравилось, — Тим смущенно улыбнулся. — Он всегда мог уломать девушку… понравиться. Не то, что я.

— О чем ты говоришь? Да ты в сто раз его симпатичнее и… соблазнительнее! — возмутилась Кэрол. — Ты мне сразу понравился… Ты себя недооцениваешь, очень сильно недооцениваешь. С этим надо завязывать, Тим. Мне это не нравится.

— Это теперь неважно. Главное, что я тебе нравлюсь. Ничего другого мне и не нужно. Зачем мне еще кому-то нравиться?

— Кому-то еще, кроме меня, не надо, с этим я согласна, но ты должен нравиться себе. И это важно.

— А я себе нравлюсь… почти. С тех пор, как понял, что нравлюсь тебе. Когда ты отвергла Иссу… когда в подвале выбрала меня, а не Джека… я… я понял, что действительно что-то значу для тебя… Когда занималась со мной сексом так… так… как будто я и вправду очень тебе нравился.

— Так и есть, — шепнула Кэрол. — Я рада, что ты это, наконец, понял и признал… Фома ты не верующий. Уверена, ты многим девушкам также нравился, но не хотел этого признавать, отталкивал всех, как и меня. Мне пришлось разбиться в лепешку, чтобы добиться тебя.

— Да уж, вспомнить стыдно, каким я был болваном!

— Еще каким! — Кэрол обхватила его за шею и ласково поцеловала в губы.

Он ушел, счастливый и довольный.

А Кэрол, когда закрылась дверь, осторожно повернулась на бок, превозмогая боль в порезанном животе, и тяжело вздохнула.

— Все будет хорошо, Тимми, — прошептала она. — Просто дай мне время. Я отвыкла от тебя… Все вернется. Мне просто нужно время.

«Кэрол… давай попробуем еще раз… сначала… попробуем все забыть… и я, и ты… Я люблю тебя, Кэрол!».

Она зажала уши, зажмурилась.

— Отстань! Уходи! Ты врешь… опять врешь! Я не верю тебе! Не верю!

Но как она не зажимала уши, как не пыталась изгнать этот голос из головы, она все равно его слышала. Он все шептал и шептал ей о любви. И не желал исчезнуть, как бы она не прогоняла.

И тогда она опять расплакалась, забыв о своем обещании, которое дала Патрику.

— Отпусти меня, Джек… умоляю, отпусти, — простонала она. — Ну хватит меня мучить… неужели тебе недостаточно того, что ты со мной сделал? Сжалься! Позволь, я уйду… отпусти…

И далеко-далеко, за океаном, вдруг открыл в своей камере глаза Джек и уставился удивленным взглядом в койку над своей головой. Потом приподнялся и коснулся фотографии Кэрол, прикрепленной к стене.

— Не отпущу, — прошептал он. — Я найду тебя… найду! Позвони мне, Кэрол… я заберу тебя… не уходи с ним… Ведь мы же простили друг друга, решили все начать сначала.