— Постой… уйди пока в сортир, мне надо с Кэрол обмолвиться парой слов наедине, — велел Исса.

Джо беспрекословно подчинился, скрывшись в ванной и плотно прикрыв за собой дверь.

Кэрол устремила на Иссу вопросительный взгляд, но он протянул руку и, схватив её за шею, притянул к себе.

— Последний поцелуй, — с улыбкой прошептал он, смотря ей в глаза тёплым взглядом, и, наклонившись, с чувством поцеловал её долгим страстным поцелуем. Кэрол не противилась, ответила на поцелуй, легко поглаживая его по скулам. Дыхание его участилось.

— Вот чёрт… — выругался он с досадой, оторвавшись от её губ. — А желание-то никуда не делось, не потухло… кажется, даже наоборот. Ещё больше теперь хочу… Вот ты ведьма! Думал, избавлюсь от тебя, а, кажется, ещё больше увяз… как другие… Умеешь ты держать за яйца… Только меня отпусти, ладно? Ты женщина Нола. Не моя. Была бы моей, если бы он тебя не любил. Но он любит. Значит, это невозможно. Он мне дороже при любом раскладе. Я не хочу потерять своего друга из-за женщины.

— Ты и не потеряешь, — нежно улыбнулась Кэрол и отстранилась. — Я и сама бы не согласилась с тобой встречаться. Ты привык держать женщин на уровне постели, а меня такой статус, видишь ли, не устраивает. К тому же, не хочу я больше никаких отношений. Хватит с меня… сердечных драм. И без того несладко.

Она рассмеялась, пытаясь не показать свою боль.

— А влечение — не обращай на него внимания. Оно не настоящее. Это особенность проклятых — притягивать к себе сексуальное внимание, вызывать тягу, с которой трудно бороться. Это действие проклятия, которое хочет, чтобы проклятые как можно больше размножались.

— Я так и знал, что здесь нечисто! — воскликнул Исса. — Никогда ни одна баба так на меня не действовала, чтобы прямо так захотелось, что избавиться от этого нельзя. Говорю же — ведьма! Вот, оказывается, в чём твой секрет! Колдовство!

— Можно и так назвать, — рассмеялась Кэрол.

— Так расколдуй меня, скажи своему проклятию, что детей я тебе делать не собираюсь, да ты и сама уже не можешь — пусть отцепится от меня! — он вдруг осекся, прерванный внезапной мыслью. — Слушай, может и с Нолом та же фигня? Может, и не любовь это вовсе, а действие этих твоих проклятых чар?

Кэрол лишь пожала плечами.

— А как от них избавиться, ты знаешь?

— Нет пока.

— Так вот чего они все за тобой бегают, как привязанные, — поразился Исса. — Привороженные твоим проклятием. Ты не будешь против, если я расскажу об этом Нолу?

— Не буду. Расскажи.

— Опасная ты женщина, ясноглазая, — Исса покачал головой, разглядывая её внимательным взглядом.

— Да. Я проклятая. От меня нужно держаться подальше.

— Как, если к тебе тянет такой силой, которой невозможно воспротивиться?

— Так специально сделано. Эта сила проклятия тянет вас ко мне, как паук тянет попавшую в его паутину неосторожно приблизившуюся жертву. Я и есть эта паутина. Ловушка, как и все проклятые.

— И давно ты знаешь об этих сексуальных чарах над мужчинами, которыми наделило тебя это проклятие? — голос Иссы опасно похолодел.

— Недавно. Мне рассказал об этом Луи, когда мы были в Париже. Раньше я об этом не знала, клянусь. Мне было известно лишь то, что рядом со мной гибнут люди. Но что интерес мужчин ко мне всего лишь действие проклятия — нет. Я думала, что я просто нравлюсь… не из-за каких-то там сверхъестественных чар, а сама по себе…

Она горько усмехнулась, разочарованно, с досадой. Исса расслабился, поверив.

— Конечно, нравишься, и дело не только в чарах, — утешил он и погладил её по руке. — Ты же очень красивая, женственная. Сексуальная. Даже без этих чар ты бы запросто вскружила голову любому. Тебя бы и так хотели.

— Шлюхи, которые жили в мамином мотеле, говорили о ней, что она брала мужиков за яйца мёртвой хваткой и уже никогда не выпускала. Это было правдой. Кто хоть раз попал в её постель, уже не могли оттуда выбраться, они всегда возвращались снова и снова, платили ей за любовь столько, сколько она требовала. Я всегда думала, это потому что она была такой красивой. А оказывается, дело не в этом. Оказывается, и я такая. И все проклятые такие. Мэтт тоже был проклятым. И я попала в его паутину ещё в детстве, с первого же взгляда. Теперь я понимаю, почему спустя столько лет я не смогла его забыть. Почему не смогла уйти от него Кэт, его жена, хоть и не любила его, и лишь когда его посадили, смогла вырваться и сбежать от него. Это спало ей жизнь. Проклятие не успело её погубить. А потом и он попал в мою паутину, когда я выросла. Мы, проклятые, не защищены от чар проклятия друг в друге, на нас они тоже действуют. А как этого избежать, я не знаю, Луи мне не рассказал. И я не уверена, что есть способ, кроме того, чтобы держаться от проклятых подальше.

— А как же благословенные? Разве свет не защищает их от этих чар?

— Если судить по Рэю и Тимми — то нет, — Кэрол печально улыбнулась и вздохнула.

— Но разве не может быть так, что они полюбили тебя просто, как женщину, и проклятие этому не способствовало?

— Исса, я не знаю.

Исса тоже тяжко вздохнул, медленно и осторожно опускаясь на подушки.

— Как же меня уже достала вся эта чертовщина! — процедил он сквозь зубы. — Чем дальше, тем не понятнее. Я не люблю, когда я чего-то не понимаю в том, что меня затрагивает. Так невозможно ориентироваться в ситуации и принимать верные решения! А это может плохо кончиться! Я теперь даже не знаю, действительно ли мой друг тебя любит, или это всего лишь действие проклятия! Помочь ли я ему должен наладить с тобой отношения, или наоборот, защищать его от тебя!

— Думаю, в любом случае для него будет лучше держаться от меня подальше.

— Ладно, мы ему всё расскажем, а он сам пусть решает, — подвел итог Исса, устав от этого разговора и раздражаясь всё больше.

Кэрол не стала возражать и напоминать, что Тим уже решил. Она не хотела спорить по этому поводу с Иссой. Исса всегда предпочитал придерживаться своего мнения. Она давно поняла, что спорить с ним бесполезно. А потому и не собиралась. Но при этом и не собиралась соглашаться с его мнением, отказываясь от собственного. Нет. Спорить не станет, но действовать в сложившейся ситуации будет так, как сама решит. И не Иссе ей указывать в этом вопросе. Оно готова была доверить ему свою и Патрика жизни и безопасность, не оспаривая его мнение и позволив принимать решения… с основном. Ситуацию с Джо можно упустить. Но указывать, что делать с мужчиной, который её бросил, она не позволит никому. И даже ему, Иссе, который, в отличии от своего друга, остался верен своему слову, несмотря ни на что, не бросил и спас. За это она всю жизнь будет ему благодарна, закрыв глаза на то, что принудил её к сексу. Если надо, будет даже дальше с ним спать, если он этого захочет. Но что делать с Тимом, как реагировать — это уже её личное дело. Она знала одно — её достало то, что предавали самые близкие, те, кому она доверилась. Джек, Габриэла, а теперь Тим. Хватит. Слишком дорого ей обходились эти предательства. Она вдруг осознала, что больше никому не доверяет. Даже Иссе, который никогда не поставит её превыше своей дружбы с Тимми, который, не задумываясь, оставит её, если Тим захочет жить где-нибудь от неё подальше, и поедет с ним. Наверняка она потеряет расположение Иссы, если отвергнет его друга, о котором он так печётся. Возможно, что и спасал он её не ради неё самой, а ради Тима, чтобы преподнести ему на блюдечке в целости и сохранности. Теперь она не верила в то, что для кого-то что-то действительно значит, что, находясь рядом с ней, помогая, это делается ради неё, а не ради своих личных целей. Не верила больше, что Тим и Исса освободили её из тюрьмы, чтобы помочь и спасти, а не ради того, чтобы вернуть Тиму, дабы его утешить, чтобы ему было хорошо. Как Исса повёл себя, когда она отказывалась спать с Тимми. Но ведь Исса и не скрывал их мотивов, он сам как-то сказал, что они вытащили её из тюрьмы, чтобы Тим её трахал, а он, Исса, баловал себя её стряпнёй, которую так полюбил. А когда она не оправдает их цели, всё их расположение как ветром сдует. Тима уже сдуло, когда он не смог её трахать, как хотел. Пошёл трахать другую, даже не озаботившись тем, что с нею станется. И Иссу сдует, когда она не оправдает и его ожиданий. Кэрол не строила больше иллюзий, заранее готовя себя к тому, что может быть дальше, дабы оградить себя от очередных огорчений и разочарований, принять спокойно и как должное.