— Это правда, клянусь жизнью!

— Поосторожнее с клятвами, милая. За свои слова можно ответить.

— Хорошо, я готова ответить!

— Надо же, какая дерзкая! — Исса резко подскочил и склонился над ней. — Рэндэл сдал ее полиции и отправил на казнь, она боится его до смерти! Это раз. Она знает, что если вернется к нему, мы откажемся от своего обещания не убивать его. И убьем. А она этого не хочет. Это два.

— А три — она его любит! И между прочим, в своем приговоре не винит! Они помирились, когда она была в тюрьме, до приговора, но уже после того, как он сдал ее полиции. Помирились! Они провели вместе три дня! Это все есть в ее дневнике, который она для него писала и просила меня передать ему! А я не выдержала и прочитала. Она писала ему о своей любви, уже приговоренная… после всего… Зачем мне это все выдумывать, врать? Мне-то что до этого? Мне не было никакого дела, потому я и молчала все это время. Ну… и еще она мне, конечно, пригрозила, приказала молчать… иначе, говорит, брошу… Она не любит Нола и никогда не любила. Максимум, что она могла к нему чувствовать — это жалость. Она сама так сказала. Не притворяйся, что ты сам этого не видел и не понимал!

Исса стиснул челюсти, играя желваками. Глаза его горели страшным огнем, которым он, казалось, готов был испепелить Торес.

— Какого хрена ты в это влезла? Тебя это не касается! Ты что, все это ему выложила?

— Ну, не все… Про дневник сказала. И что она к нему уехала.

— Дура! Идиотка! — вдруг взревел он и с силой оттолкнул ее, опрокинув на кровать. — О, почему я вовремя не свернул тебе шею?

— Что?! — ошеломленно прошептала Торес.

— От баб всегда жди неприятностей! Вечно везде лезут, суются! Нет баб — нет проблем!

— Но я только сказала правду!

— Да пошла ты в жопу со своей правдой!

— Я не пойму… ты предпочитаешь, чтобы твоего друга обманывали? Чтобы с ним была женщина, которая любит другого?

— Насрать мне, кого она любит! Главное, ее любит он! Все остальное — неважно! Да что ты знаешь о нем, о Кэрол, о самом Рэндэле? Ничегошеньки! У Рэндэла мертвая хватка, во что бы ни вонзил свои знаменитые акульи зубы — уже не выпустит, будь то баба или что-либо другое, неважно! Даяна и Кэрол тому пример! Но в отличие от Даяны, Кэрол пытается вырваться, избавиться от него. Она любит Нола, по-своему, пусть и не совсем так, как требуется… И да, она его жалеет. А что в этом плохого? Что? В ее жалости нет ничего унизительного. Если хочешь знать, я его тоже всегда жалел… Его есть за что пожалеть, черт бы меня побрал! Ты не знаешь, через что он прошел, как он несчастен и одинок в душе. А я знаю! И Кэрол знает!

— Глупости! Сердце женщины безжалостно к тому, к кому равнодушно… тем более, если в нем есть любовь к другому. Какими вы, мужчины, бываете наивными!

Исса побагровел, ноздри его раздулись.

— Слышь ты, самая тут умная, я говорил тебе, что убью любого, кто будет угрожать его счастью и любви? Видимо, ты об этом подзабыла? Зря. Ой, зря!

— Убьешь? После всего, что между нами было? Но я же люблю тебя! А ты готов убить меня только за то, что открыла твоему другу глаза? Ты у него спросил, хочет ли он сам обманываться в своей любви или предпочитает знать правду? Почему ты за него решаешь? Это неправильно. Он должен знать, как все есть на самом деле и сам решить.

— Рот свой закрой, правильная она какая, посмотрите-ка на нее! Он уже решил, что не может нравится женщинам и никого к себе не подпускал — и он ошибался, потому что всегда нравился, я знал не одну девушку, которая хотела бы с ним завязать отношения! Но проблема в том, что он всегда был упрямым болваном, потерявшем веру в себя и в других, и даже я не смог через это пробиться! Сколько моих усилий и трудов было затрачено впустую! И теперь, когда у него, наконец-то, появилась любовь и женщина, согласная разделить эту любовь, вдруг нарисовалась ты, такая правильная и честная, чертова вершительница чужих судеб, знающая лучше всех, как надо и как лучше! Я, бл…ь, в лепешку разбиваюсь, из тюрьмы ее для него вытащил, в жопу такую влез с полицией, этими фанатиками и прочей всей этой дрянью, не говоря уже о Рэндэле, который с нас никогда не слезет… Поднял на уши серьезных людей дома, чтобы ввезти ее в страну и обеспечить ему с ней возможность быть вместе — и ради чего? Чтобы ты, никто из ниоткуда, в один миг все похерила, спустила в унитаз?

Лицо его исказилось от неудержимой ярости, он поднял руку и медленно стиснул кулак, не отрывая от нее ненавистного взгляда, словно уже представлял, как сжимает ее горло.

— Зачем? Говори мне правду! Зачем ты это сделала?

— Исса… прости меня… я не хотела, честное слово — не хотела! Я же молчала до этого! Но когда он стал пытать благословенного… я просто не выдержала! Что я должна была сделать, как поступить, чтобы его остановить?

— Никак! Не вмешиваться!

— Но он же его мучил! А это человек ни в чем не виноват!

— Ни в чем не виноват? А кто приехал сюда, чтобы нас убить — не он ли? Он все еще жив только потому, что у нас к нему есть вопросы! Потому что знает, где скрывается ведьма, которая ими управляет! И жалеть его никто не будет, поняла?

— Исса… умоляю, прости меня! Прости!

— Хватит! Я не Нол, мне ты голову не заморочишь! Ты скажешь мне правду, хочешь ты того или нет! Буду разговаривать с тобой, как с этим благословенным — ты этого хочешь? Говори, где Кэрол!

— Она уехала к Рэндэлу! А вас велела обмануть, сказать, что будет ждать в этом кафе, чтобы я задержала вас, время потянула, а она успела бы скрыться. Это правда! Другой нет, хоть на кусочки меня разрежь!

— Разрежу, даже не сомневайся! И Нола позову на помощь, он в этом лучше понимает — на себе испытал пытки, знает, как и что делать надо получше меня. Так что говори по-хорошему, пока есть возможность.

— О, Исса! — зарыдала Торес. — Я не верю ушам своим! Зачем ты так? Я же люблю тебя!

— Да кому нужна твоя любовь, да еще такая? Думаешь, я подле себя бабу держать буду, которая подножки мне ставить будет? Все! Ты меня разочаровала, и ты мне больше на хрен не нужна! Думала, избавишься от Кэрол и Патрика и с рук сойдет? По-твоему, мы идиоты? Я, значит, идиот, так? Я пошел за Нолом, а когда мы придем, ты расскажешь нам правду, по-хорошему или по-плохому, сама решай! А еще скажешь Нолу, что ты все выдумала, про Рэндэла, дневник и все, что ему сказала, поняла? Почему ты это сделала — придумай сама объяснение, оно тебе понадобиться! Тебе придется постараться, чтобы Нол теперь поверил в то, что все, что ты ему наговорила — неправда, а это будет непросто, учти. Ты ударила по самому больному, по тому, чего он боялся, в чем сомневался — что она все еще любит Рэндэла! Ты исправишь все, что натворила! А не сделаешь — я убью тебя!

— А если сделаю? Что тогда? — прошептала Торес подавленно.

— Тогда, может быть, я сохраню тебе жизнь и позволю уйти. Но это зависит от того, что ты нам расскажешь об исчезновении Кэрол.

— Но я не хочу уходить! Я хочу быть с тобой! Исса! Да за что же ты со мной так?

— Не притворяйся дурочкой, все равно не прокатит, — фыркнул Исса и ушел, сердито хлопнув дверью и заперев ее на ключ.

Упав на постель, Торес громко разрыдалась, не в силах поверить в то, что только что произошло.

О, надо было молчать! Не говорить ничего о Рэндэле, сделать вид, что она ничего не знает вообще. Но кто мог знать, что так обернется? С Тимом прокатило, он легко повелся, поверил, хоть и кричал обратное. Но в его глазах было совсем другое. Он поверил, легко поверил во все, что она сказала. Наверное, потому что сам видел и чувствовал, то это так и есть. Ведь она сказала ему правду, за исключением того, что Кэрол сбежала к мужу, бросив его.

В чем же она прокололась, что сделала не так? В чем допустила ошибку?

Исса! Она никак не ожидала такой реакции, была уверена, что он вознегодует, возмутится и разозлится на Кэрол, узнав, что она обманывала их, его друга, использовала и потом сбежала к Рэндэлу, которого они так ненавидят. Он должен был отреагировать именно так, если он его друг! Так отреагировал бы каждый. Но, оказывается, он все видел и понимал, и относился ко всему не так, как следовало ожидать. Не считал зазорным даже скрывать от своего друга правду, дабы эта правда не помешала его счастью и любви. Как цинично и беспринципно! Разве так можно? Неважно, что у женщины на сердце и в мыслях, по каким причинам она согласилась быть с мужчиной, главное — согласилась. Главное — заполучить женщину, все остальное не имеет значения. Так что ли, получается? Такая логика у Иссы?