Всё полетело к чертям лишь недавно. После успешной сделки мы с партнёрами завалились в «Джипси», чтобы как следует отметить. Здесь всегда было море готовых на всё роскошных девиц, которых не придётся уговаривать ни на тройничок, ни на порку. Я принялся лениво перебирать, отбраковывая всех, кто имел хотя бы крошечный изъян, пока не наткнулся на ту, что выделялась среди них, как богиня среди прачек. Гибкая девушка с копной чёрных волос и изумительно тонкими щиколотками извивалась в бешеном мелькании стробоскопов в такт ритму. То, как она двигалась, как изящно откидывала волосы за спину, как двигала округлыми бёдрами — не поддавалось никакому описанию.

Не я один заметил незнакомую красотку. На неё пялились все вокруг, но сама она смотрела только на одного — высокого парня, с которым танцевала. Я моментально сравнил нас, присуждая себе честную победу. Парень был неплох, но до меня не дотягивал. Мельче, субтильнее. Смазливое, но глуповатое лицо. И вряд ли он трахался лучше, чем танцевал.

Девушка беззастенчиво прижималась к нему. Когда он положил руки ей на спину и скользнул ниже, я почувствовал, что меня обокрали. Она сияла тонкой улыбкой, манила, удивительно совмещая в себе несовместимое. Сексуальная до звона в яйцах, обольстительная, но такая хрупкая и… Невинная? Я подумал об этом и едва не засмеялся. В её лице не было желания подцепить кошелёк потолще, алчного блеска глаз, выдающего профессиональных охотниц за членами. Одно только удовольствие от танца, от себя и своего тела. Чистое наслаждение жизнью.

Незаметно для себя я провалился в фантазии. Представлял, как запущу руку в эти волосы, как заставлю изогнуться эту тонкую талию. Как буду насаживать её на член, а потом заставлю слизывать с него её же влагу. Как её пухлые губы будут шептать моё имя, прерываясь на горячие стоны. И как она будет ненавидеть меня, когда утром я выставлю её вон, насладившись сполна. Впервые мысль об этом не принесла мне должного удовольствия. Добровольно отказаться от такой девушки, свести всё к единоразовому развлечению казалось кощунством. Я хотел её всю, без остатка.

Не успел я опомниться, как они с кавалером свалили из клуба. Никто из моих знакомых её не знал. Я пытался разыскивать, подключил знакомых из ФСБ, но приметы были слишком расплывчатыми, да и камеры оказались бесполезны. Это раздражало, как камешек, застрявший в обуви. Я мог получить что угодно — но не мог найти какую-то девку?!

Пришлось отвлечься от поисков на время — на носу было заключение контракта о слиянии, который выводил меня на качественно новый уровень и открывал те двери, о которых простые смертные даже не догадываются. Я сосредоточился на новой проблеме. У второй стороны, дельца с железной хваткой и такими же нервами, вдруг оказался неприятный пунктик. Он категорически отказывался иметь дело с неженатыми. Хрен его знает, что за моча ударила ему в голову на старости лет, но факт оставался фактом — сделка не выгорит, пока я остаюсь в статусе холостяка.

Меня порядком достали выверты старой гвардии, их идиотские принципы и бессмысленные установки, но сейчас я был готов пойти на эту уступку. Один-единственный раз. Чтобы получить возможность больше никогда этих уступок не делать. Никому.

Тем более, что никто не будет проверять, насколько брак соответствует реальности. Достаточно штампа в паспорте, да сговорчивой сообразительной девицы, которая сыграет фиктивную жену. Конечно, это должно выглядеть хоть немного реалистично, так что замарашка с улицы не подойдёт. В поисках кандидатуры я наткнулся на старых приятелей моих опекунов, которые с готовностью предложили собственную дочь. Не просто так, в обмен на материальную помощь. «И это меня называют циником?» — рассмеялся я им в лицо. Но предложение меня устраивало. Судя по их словам, девушка годилась для своей роли, лишнего болтать или требовать не станет. Мне было не особо интересно, кто она, что она, лишь бы мордой и жопой вышла.

(Сейчас)

Секундная стрелка часов завершала очередной круг. Если девка опоздает хотя бы на минуту, отправлю её обратно к родителям — тратить моё время зря не позволено никому. Я был настроен в штыки, не ожидая ничего хорошего и готовый увидеть очередную пустоголовую шлюшку с накаченными губищами, но в глубине души всё-таки шевельнулось любопытство.

Справок о ней я не наводил. Даже не смотрел фото, хотя это было труднее всего. Я привык контролировать всё и всегда, так что мог позволить себе маленький каприз, отдавшись на волю случая хотя бы в этом.

Я встал, разминаясь. Телефонный звонок приглушённо прозвучал из кармана.

— Что там?

— Игорь Сергеевич, — донёсся из трубки взволнованный голос Феди, моего водителя, — вы не поверите…

В этот момент открылась дверь и я перестал слушать, оборачиваясь.

В дверях стояла Она.

Если бы я знала, что будет дальше — я бы никогда в жизни не переступила порог этого кабинета. Напротив, я бы сбежала так далеко, как только могла, прочь от золочёных интерьеров и равнодушного потребительства Москвы, от её ненасытных желаний и грязных развлечений. От людей, для которых чужая личность — всего лишь игрушка.

Но пока что всё казалось… приемлемым. Даже более того. Ведь с первой секунды, как я устроилась на изящном стуле, закинув ногу на ногу, мне стало понятно — я понравилась Дубовскому. Это внутреннее женское чутьё, которое не обманешь. По его разгоревшимся глазам, тому, как он разглядывал моё лицо, моё тело, было ясно — кот в мешке его не разочаровал.

И это сделало меня хозяйкой положения. Хотя бы ненадолго, но приподняло над ним. Осознание своей красоты и власти, которую она вручает, придало мне уверенности. Но даже она была не в силах полностью избавить от волнения.

— Добрый вечер, Максим, — повторила я, намеренно избавляясь от отчества. Он старше меня всего на пять лет, пусть не думает, что я буду смотреть ему в рот из-за его денег.

Каждое моё движение было чётким, выверенным, чтобы не дать заметить, как я дрожу. Пусть я не могу успокоиться, но кто запрещает мне это спокойствие изобразить? В искусстве примерки масок я была не последним человеком. Пусть мне всего восемнадцать, но мне часто приходилось прятать истинные чувства от родителей, учительниц и одноклассниц, приятелей и парней, досужих сплетников и гостей. Только перед Лизой я всегда могла быть собой и не получить в ответ тонну осуждения.

Он разглядывал меня молча, словно гипнотизировал своими невероятными глазами. И я всё никак не могла понять, что скрывается за его непроницаемым лицом. О, без сомнений, там было желание. Я видела это тысячи раз на лицах мужчин, красивых и не очень, знакомых и случайных прохожих. Но было там что-то ещё. Трудноопределимое. Такое, от чего моя кожа вдруг покрылась мурашками.

Я тихонько кашлянула, разрывая затянувшуюся паузу. Губы сами собой дрогнули в насмешливой улыбке. Ужасный Максим Дубовский залип на меня, как кот на сметану. Тот, перед кем все ходили на цыпочках и даже имя его произносили с благоговейным придыханием, тот, кого я сама ужасно боялась перед нашей встречей. А теперь он не может оторвать от меня взгляд — и я понятия не имею, как себя вести. Смущения я не чувствовала, одно недоумение.

Дубовский встряхнулся, словно приходя в себя. Он моментально построжел, посуровел — внутренний огонь обратился камнем. Теперь он снова напоминал того себя, которого я видела на фотографиях. Безжалостного, равнодушного человека, для которого в этом мире существуют только цели и ресурсы для их достижения.

— Злата, — кивнул он. Потом придирчиво осмотрел платье. — Прекрасный выбор.

— Спасибо, — отозвалась я без улыбки. — Надела первое попавшееся.

Он едва заметно сузил глаза, но не стал возражать. Сел напротив, пододвинул ко мне меню.

— Хочешь чего-нибудь?

— Закончить поскорее, — спокойно сказала я, выдержав прямой взгляд. Хотя внутри у меня надрывно визжала маленькая девочка, застигнутая врасплох огромным волком. Я почувствовала, что стиснутые ладони вспотели и разжала их, делая вид, что поправляю сбившийся в сторону подол.