«По телефону отец сказал то же самое…» — ничего нового не услышал.

— А брат? — это волнует не меньше, лишь бы не выходил за рамки приличий.

— Брат… — повторяет за мной и не торопится отвечать. Такое ощущение: она напряглась от одного слова.

— Почему молчишь? — ее молчание настораживает.

— Ты о Саиде спрашиваешь? — все же уточняет.

— О нем, — раздражаюсь. Просил его присмотреть за женой, главное, чтобы правильно понял и руки при себе держал.

— Тебя что-то конкретное интересует? Долетели нормально… Почти не общались… — неуверенно произносит. Опять это дурацкое «нормально» звучит во фразе.

— Точно ничего не хочешь сказать? — явно не договаривает.

— Самир… я… э… Не собиралась жаловаться, но поведение Саида не нравится.

— Что он сделал?! — руки сами сжимаются в кулаки.

— Излишне опекает, — такой ответ не устраивает.

— Мне каждое слово из тебя тянуть? Что ты под этим подразумеваешь? В чем проявляется опека?!

— Ну… Все время проверяет, чем занимаюсь. Даже не утруждает себя тем, чтобы постучаться, бесцеремонно врываясь в спальню. А замка на двери нет…

«Да что ж такое…» — пытаюсь совладать с рвущимся наружу гневом.

— Поговорю с ним, не переживай, — сквозь зубы произношу. И что его так переклинило?

— Самир? — всхлипывает.

— Ты плачешь? — хочу оказаться рядом сейчас и успокоить, прижать к себе и больше не отпускать.

— Соскучилась очень… — уже не сдерживает слез.

— Я тоже, Снег… — без нее все теряет смысл, прошли всего сутки, и такая тоска накатила, она прочно засела в моих мыслях. — Надеюсь, дней через десять приеду. Должен все успеть.

— Быстрей бы… Этой ночью почти не спала… Твоя мама, конечно, не дает скучать, всегда о чем-то интересном рассказывает, даже собирается организовать целую развлекательно-познавательную программу по Дубай и его окрестностям, но для счастья и душевного покоя нужен ты…

«Как же приятно слышать такое… Знать, что любит меня. И у нее так естественно получается».

— Тогда точно не уснешь, не отстану от тебя до самого утра… — намекаю на жаркую встречу. Хочу ее.

— О-о-о, я только «за», — чувствую, как перестает плакать и улыбается. — Люблю тебя… И очень-очень жду.

— Девочка моя любимая, скоро увидимся…

— Ой, — произносит она.

— В чем дело? — напрягаюсь.

— Саид пришел… — голос резко меняется. Мой брат ей неприятен не просто так.

— Дай ему трубку, — злость с ревностью опять очнулись, разливая яд по венам, и травят разум.

— Самир? — он взял телефон сразу.

— Как это понимать? — перехожу на «арабский».

— Если пояснишь, может, дам ответ. О чем ты? — говорит уверенно.

— Оставь в покое мою жену! — требую. — Переходишь все границы.

— Разве ты не просил позаботиться о ней? — удивляется.

— Как-то странно проявляется твоя забота, тебе не кажется? — возмущаюсь, находясь в своем праве.

— Нет, я так не думаю, — нагло заявляет. — До твоего приезда несу ответственность.

— Не заходи к ней в спальню — это слишком!

— Хорошо… — кидает на прощанье, и слышатся гудки.

Звоню сам. Со Снежаной не закончил разговор. Но противный голос на том конце говорит: «абонент не доступен». Набираю Саида. Тоже ничего, вновь звучит та же стандартная фраза.

«Что за херня?» — еще больше распаляюсь. Хожу из стороны в сторону, меряя шагами кабинет.

Ни отца, ни матери не должно быть дома сейчас, каждый занят своим делом. А вот почему Саид в это время появился там — вызывает массу вопросов. Неужели, из-за Снежаны поменял планы? Сорвался посреди рабочего дня… Да еще в отсутствие других домочадцев. Прислуга и охрана не в счет.

Звоню опять. В ответ тишина… Это бесит!

Повторяю вызов: снова и снова…

Обрастаю безумной тревогой, в голове сигнализирует красный уровень опасности. Не знаю, как быть в этой ситуации. И бессилие душит, связывает по рукам и ногам. Ненавижу зависеть от обстоятельств.

Сажусь в кресло. Не перестаю делать попытки дозвониться… Не понимаю: что там происходит? Отчего связь пропала так резко? Причем у обоих… Случайно? — сомневаюсь.

Тру виски, прикрыв глаза. Потом набираю начальника охраны и даю указания проверить мою жену. Через несколько минут мне перезванивают и, наконец, слышу голос Снега:

— Самир, твой брат забрал телефон и уехал! — плачет она. — Ничего толком не объяснил.

— Тише, тише… успокойся… — сердце сжимается от невозможности прикоснуться к ней, почувствовать ее тепло, аромат…

И расстояние, разделяющее нас, режет по живому, подло втыкая нож в спину, ведь не могу мгновенно оказаться рядом… Зачем я подписался на это?

— Саид! — спешу за ним, как только тот возвращается домой, вот уже около часа поджидаю. Пусть объяснит.

Но он игнорирует все просьбы вернуть телефон, специально не замечает меня, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать бессмысленный, по его мнению, разговор.

— Пожалуйста… отдайте…

— Нет, — идет по коридору, не оборачиваясь в мою сторону. — Спальня вернись. Быстро.

— Почему?! — слезы текут от творящейся несправедливости. Что происходит? Ничего не понимаю… Такое поведение обескураживает.

— Отец решил: раз в день говорить можно с мужем.

«Что за бред?» — они теперь ограничивать будут. Таким образом: наказывают?

Самир тоже выразил свое мнение, когда охранник дал телефон и мы смогли продолжить разговор. Он считает, нас станут испытывать и проверять на прочность: меня — на покорность, смирение, уважение и умение слушаться; его — на способность разделять работу и личную жизнь, делая выбор в пользу того, что важнее на данный момент, не поддаваться искушению или сиюминутной слабости…

— Саид… прошу… — умоляю все равно, плетусь следом. Смотрю в его спину, пока поднимается наверх по лестнице.

Он резко останавливается. Потом разворачивается лицом и спускается на несколько ступенек, подходя ближе. Я машинально отступила назад и чуть не упала.

— Осторожно, — успел ухватить за локоть, удерживая на месте.

— Пожалуйста… — в очередной раз, прошу. Встречаюсь взглядом, в котором отражается непоколебимая решимость. Не уступит и не сжалится.

— Завтра, — отпускает меня и уходит.

Зачем вообще покупать телефон? Подразнить?

Присаживаюсь на ступеньки. Не могу сдержать слез. Единственная мысль, что приятно грела в неизбежном расставании и могла скрасить мое нахождение здесь — это разговоры с мужем. Хотя бы так, слушая любимый голос, ощущать его близость…

«Марионетка в чужих руках» — вот, кто я. Напомнила сама себе.

Все, кому не лень дергают за нити, впутывая в разные игры, навязывают свое мнение и взгляды, указывают, как надо, пытаясь добиться беспрекословного подчинения… Только появление в моей жизни Самира оказалось судьбоносным, и не важно, что изначально мерзкий подтекст наших отношений не оставлял выбора и надежд на лучшее.

Как же все быстро завертелось — с невероятной скоростью…

— Дочка, милая, почему сидишь тут? — послышался сзади заботливый голос Марии (именно так она просила называть ее, если не готова обращаться «мама»).

Вытерла наспех щеки и встала.

— Вы поможете мне? — слабо улыбнулась, глядя в серо-голубые глаза женщины.

— Да. Если это в моих силах. Тебе что-то нужно? — она взяла меня за руку, мы пошли в сторону огромной гостиной. Разместились на диване.

— Самир…

— Мой сын успел тебя обидеть? — заметила остатки слез на лице.

— Нет, дело не в этом… хочу поговорить… Саид забрал телефон… он сказал, что…

— Да, знаю… — перебила она. — Извини, но против мужа не пойду, придется набраться терпения. Амин изменит свое мнение, денек-другой и сам увидит, как не прав, ведь Самир никогда не женился бы, не будь уверен на сто процентов в тебе.

— Кому станет хуже от нашего общения? — пусть кто-нибудь даст внятный ответ.