— Запомни: право на развод принадлежит мужчине, — не верит тихому «люблю». — И я не дам тебе свободу. Никогда. Можешь не надеяться. Можешь ненавидеть, если так угодно. Можешь отказывать в близости, возьму сам — твое разрешение не требуется… Обязанность жены — ублажать мужа.

С этими словами силой тащит в спальню.

— Самир? Ты что задумал? — не станет ведь он против моей воли… Или станет?

— Проявил ангельское терпение, но это переходит всякие границы. Хватит! — грубо швыряет меня на кровать и раздевается.

— Пожалуйста… не надо… просто дай время…

— Нет! Устал ждать!

Он рвет мою ночную сорочку, ею же связывает запястья, закрепляя на кованом изголовье, чтобы не дергалась и не сопротивлялась. Затыкает рот жестким, граничащим с одержимостью, поцелуем, а рукой пробирается под кружево трусиков, пытаясь добиться нужной реакции и влажности.

Горячие губы накрывают мою грудь, терзая соски зубами и языком. Потом переворачивает меня на живот, и, сняв белье до колен, резко входит, вызывая жгучую боль внутри…

Но ему наплевать на мои крики и просьбы остановиться. Продолжает яростно вколачивается… Удар, удар, удар… десятки мощных ритмичных толчков-ударов…

…Сколько раз Самир изнасиловал меня, не знаю. Он измывался надо мной не один час, пока сон не сморил, забирая в свои спасительные сети — всё, как в тот вечер, когда забрал из «Марионетки»…

Проснулась ранним утром, с ощущением опустошенности и полного бессилия. Приподнялась на локтях, осматриваясь. Муж крепко спал. Хотя бы развязал и на том спасибо. Если он думает, что стерплю такое — сильно ошибается. Даже не захотел слушать, просто брал своё…

Я встала с постели и поплелась в душ. Меня шатало из стороны в сторону. На моем теле засохла сперма, много спермы, и кожу неприятно стягивает, а по ногам тоже течет… Взглянула в зеркало и ужаснулась от своего вида: множество синяков, укусов, следов от пальцев…

Решение пришло мгновенно. Быстро ополоснулась. Тихо зашла в комнату, чтобы не разбудить Самира: оделась, собрала немного вещей, взяла документы, телефон, достала наличные деньги из его бумажника…

Задержалась возле кровати. Смотрю на него, желая запомнить каждый штрих и черточку лица. Думаю написать записку. Нахожу листок с ручкой и пишу:

Навсегда твоя

43.1.Снежана

— Снежана? — прозвучал женский голос сзади.

Я резко обернулась, испуганно вздрогнув.

В последнее время постоянно так происходит: дергаюсь от каждого шума и шороха. Каждый раз думаю, что внезапно появится Самир, силой увезет, чтобы снова измываться надо мной. Но почти полтора месяца он не дает о себе знать или прислушался к просьбе, хотя полагала — ему не составит труда найти мое укрытие.

И пусть истосковалась по нему, тот случай не забылся, я пока не готова прощать и возвращаться.

— Тамара Игоревна? Здравствуйте, — расслабленно выдохнула и улыбнулась, увидев знакомое лицо.

— Здравствуй, — она изучающе взглянула. — Бледная какая-то… похудела сильно… У тебя все хорошо?

— Что вы тут делаете? — меньше всего ожидала встретиться с кем-то в интернате, где мама закончила свои дни.

— Не поверишь, тот же вопрос интересует. Почему ты здесь? — спрашивает тут же.

— Работаю и живу, — поясняю.

Директор оказался добр ко мне. Позволил остаться и дал возможность заработать — теперь ухаживаю за больными.

— Хм… работаешь и живешь… — повторяет за мной. — Ничего не понимаю. А твой муж?

— Ушла от него, — отвечаю, не вдаваясь в подробности.

— Ушла, значит… — она скрестила руки на груди и опять внимательно посмотрела. — И как же он отпустил тебя, да еще беременную?

— Как вы поняли? Неужели, у меня на лице написано? — удивляюсь.

Да, моему маленькому чуду около шести недель: та ночь принесла жгучую боль и подарила счастье одновременно. Когда сомнений не осталось в интересном положении, радости не было предела, ведь не предполагала, что, даже после лечения, беременность может наступить так быстро.

— Я все-таки врач — такие мелочи подмечаю, — Тамара Игоревна прикоснулась к моей щеке.

— Самир ничего не знает, — сознаюсь.

— Ребенок не от него? — уточняет она, нахмурившись. — Поэтому ушла? Или он выгнал тебя?

— Это его ребенок, — даже обидно слышать подобное заявление с намеком на измену. — По другим причинам ушла…

— Еще больше вопросов возникло… Но как ты тут оказалась?

— Долгая и не самая приятная история… — изливать душу не хочу. Хотя, возможно, выговориться не помешает. Ни с кем не обсуждала, даже с братом, с которым мы на связи. Просила Никиту никому не рассказывать, где нахожусь. Несколько раз он приезжал. И, конечно, спрашивал, почему я сбежала, но не решилась озвучивать.

— Вообще-то, не тороплюсь и если чем-нибудь буду полезна, то к твоим услугам. Обследование, для начала. Как себя чувствуешь? — произносит с заботой.

— Все хорошо. Никаких подозрительных и странных симптомов не ощущаю, — боюсь сглазить, и рассчитываю на лучший исход, не могу потерять этого малыша, он мой единственный оставшийся шанс на материнство — подарок свыше.

— Поехали ко мне? А с утра в больницу съездим? — предлагает, а в глазах профессиональный интерес загорается. Еще бы: безнадежная пациентка, которая по всем прогнозам может иметь детей условно, вдруг оказалась беременна.

— К вам? — растерялась от этих слов и настойчивости. — Но…

— Да, пойдем, отпросим тебя у моего брата, — она ухватила меня за локоть и повела за собой.

— Брат? — не сразу сообразила, о ком говорит.

— Ага, директор интерната, — пояснила, поймав мой взгляд. — Приезжала к нему по делу. И крайне удивилась, встретив тебя…

Тамара Игоревна жила одна, муж у нее трагически погиб, а дочь давно замужем и живет отдельно. Поэтому места в квартире более чем достаточно. Дома она приступила к первичному осмотру, чтобы завтра не тратить время на это.

— Матка увеличена на пять-шесть недель, — констатирует, ощупывая мой живот осторожными мягкими движениями, потом высовывает пальцы из меня, снимает перчатки, и улыбается.

— Что-то не так? — не могу понять ее реакцию. Улыбка еще ничего не означает, за ней она может прятать истинное положение дел, не желая пугать преждевременно.

— Всё очень даже хорошо, тонус в норме. Явных проблем не вижу. Осталось сдать анализы и наслаждаться беременностью.

— Правда? — радуюсь тому, что организм не устраивает бунт против малыша. Я и сама это ощущаю, но когда подтверждает врач, становится спокойно.

— Да, не сомневайся. И можешь одеться, — отвечает. — То есть полтора месяца уже скитаешься?

Киваю.

— Предупреждала Самира планировать беременность, пользоваться презервативами, ведь женское здоровье уязвимо после выкидыша и требуется осторожность во всем… Выходит, впустую распиналась и разговор не возымел успеха… Мужчины, одним словом, с ними все ясно. Но как ты согласилась на незащищенный секс? Поддалась такой безрассудности…

«Не соглашалась» — думаю про себя. Вспоминать насилие не хочу. Ради нашего ребенка подумаю о прощении мужа, и чувства никуда не исчезли — люблю его.

Пожимаю плечами, не зная, что ей ответить на правильное замечание.

— Ладно… — вздыхает Тамара Игоревна. — Что сделано — то сделано. Буду внимательно наблюдать за процессом беременности, а с тебя обещание — выполнять все рекомендации.

— Конечно, — соглашаюсь. Теперь я в надежных руках.

— И номер один: сбалансированное питание. Ты сильно похудела, нужно восполнить недостаток веса.

«С аппетитом у меня проблемы…» — буквально приходится впихивать в себя еду, как узнала о своем положении, до этого могла за весь день съесть одно яблоко.

— Поэтому сейчас будем ужинать! — сообщает она.

— Вы так добры… возитесь со мной… спасибо… Что я могу сделать для вас? — хочется отблагодарить ее за внимание и заботу.

— «Спасибо» — вполне достаточно, а еще у меня есть замечательная возможность наблюдать твою беременность, бесценный опыт.