— Ответ прост. Догадайся, — злюсь и выхожу из машины.

Паша делает то же самое. Подходит, пытаясь поймать мой взгляд, положив руку на плечо. Отворачиваюсь. Не хочу ничего. Зря затеяла… Ведь ничего не стоило подождать пару дней. Самиром двигала элементарная забота, а я обиделась, совсем по-детски и глупо, вместо того, чтобы проявить понимание и терпение. Надо возвращаться, пока не поздно. Он не звонил, значит — еще не потерял.

— Отвези меня обратно, пожалуйста, — прошу.

— А мама? Ее тоже променяешь на любовь, которая обречена?

— Муж отвезет… — потом вдруг доходит, смотрю на него: — Тоже променяешь? Обречена? О чем ты?

Паша молчит с полминуты, а потом резко притягивает к себе и целует…

Когда увидел, что Снежаны нет дома, руки сами сжались в кулаки… Проверил каждый уголок — нигде не было. Одной связки ключей тоже не оказалось на месте. И как смогла найти?

— Разве ты не запретил жене уходить? Да еще без сопровождения… Ей нужно научиться вести себя правильно, быть достойной своего мужа, — Саид «капает на мозг» своими меткими замечаниями.

Знаю, все знаю… Но он забыл, что Снег не мусульманка, привыкла к свободе и самостоятельности во всем. Мне не нравится это, и так проявляю максимум терпения, давая возможность освоиться.

— Начинай пока… Я съезжу за ней, — мои слова вызвали осуждение в глазах брата.

Мы взяли в офисе нужные документы, чтобы спокойно работать дома, еще не хотелось оставлять в одиночестве Снежану. А ведь ничего не стоило выполнить просьбу — отвезти к маме и потом заниматься делами…

«Лишь бы не попала в историю…» — помимо злости, волнуюсь за мою девочку.

Выхожу из подъезда и наблюдаю, как Снег идет, срываясь на бег, за ней тащится и пытается остановить дружок…

— Не трогай меня! — она кричит, когда тот хватает ее за руку, а потом как влепит ему звонкую пощечину. — Никогда!

Твою ж… Что происходит? Как они оказались вместе?

Тороплюсь навстречу. Она не замечает меня и врезается в мою грудь, погруженная в свои размышления. Поднимает испуганный взгляд, когда поднимает, что это я…

— Самир… — отстраняется.

— Иди домой, — не смотрю на нее. Интересует дружок, который застыл в нескольких шагах.

— Пожалуйста, пошли вместе, — подходит, прикасаясь к руке.

— Как так? — встречаюсь с ней глазами.

— Паша, уходи, — оборачивается назад. Беспокоится за него? А этот… никак не угомонится… Запущенный случай. Не стану устраивать разборки, но непременно сделаю позже… Достал задохлик! Бесит!

Он трусливо кивает и покидает нас.

Беру за локоть Снежану и веду в дом. Заталкиваю в лифт. Прислоняюсь спиной к стене, прикрыв глаза. Не хочу срываться на нее, поэтому глубоко выдыхаю, пытаясь совладать с эмоциями.

— Прости, — говорит она, прижавшись ко мне. — Самир, не молчи… Знаю, виновата. Такое не повторится.

«Конечно, не повторится» — пролетает мысль. В ее жизни буду только я и семья, разумеется.

— Я просила Пашу отвезти в интернат, но до мамы так и не доехали…

— И что же случилось? Машина на полпути развалилась или не завелась? — иронично интересуюсь. — А шикарная пощечина чему посвящена?

— Он… нет… ничего… — обнимает себя за плечи, отвернувшись.

— Снег? — разворачиваю к себе. Глаза нервно бегают и лихорадочно блестят… Такая реакция настораживает.

Двери лифта открываются, и она спешно идет в квартиру.

«Это что сейчас было?» — как понимать поведение?

Проигнорировав ожидающего меня Саида, захожу в спальню. В ситуации надо разобраться. И есть мерзкое ощущение: не понравится разговор.

— Ничего не хочешь сказать? — смотрю на ее спину, пока умывается и интенсивно трет кожу.

Снежана вытирает раскрасневшееся лицо. Смотрит на меня из зеркала и стыдливо опускает глаза. Потом вовсе собирается уйти.

Перегораживаю собой дорогу.

— Не так быстро… — наступаю на нее, заставляя отходить назад.

— Самир, я тут ни при чем… Он сам… — выставляет руки вперед в предостерегающем жесте.

— Он? Сам? Что? — загоняю в угол, нависая сверху.

— Поцеловал… — честно призналась.

— Повтори, — беру ее за подбородок, чтобы не вздумала отворачиваться.

— Не ожидала… моей вины нет… оттолкнула его сразу… — оправдывается. Заметно, как ей неприятно упоминание о дружке.

— Есть! Если бы послушалась — ничего не произошло! — сжимаю пальцы на щеках и не могу видеть эти пухлые манящие губы, которые целовал другой…

— Самир, я люблю тебя, — тянется к моему лицу.

Не позволяю прикоснуться. Вместо этого собираю ее волосы на затылке в пучок, тащу к раковине и тщательно мою с мылом рот. Она не сопротивляется, лишь всхлипывает от слез…

— А теперь слушай меня, — оттягиваю на себя за голову, вытираю ее лицо, — сидишь в комнате и не высовываешься. Зайду позже и очень хочу услышать правильные выводы относительно перспектив на будущее. Все ясно?

Она торопливо кивает. Ухожу, стараясь не обращать внимания на разрывающий душу плач, доносящийся из ванной комнаты.

— Ты в порядке? — спрашивает Саид.

— Нормально… — не стану вдаваться в подробности.

— Где твоя жена шлялась? — задает логичный вопрос.

— В аптеку ходила, — отвечаю первое, что пришло в голову.

— В Дубай она быстро научилась бы подобающему поведению. Кстати, когда сообщишь родителям? Я так понимаю: планируешь сделать это сам?

— Ага, сюрпризом будет… Скоро приедем.

— Да уж… то ни одной жены, никуда не торопился, то сразу две…

— Две жены… — повторил за ним. Значит, он решил, что обязательства в силе. — Нет, Саид, второго брака не будет.

— Ты собрался жить по европейским традициям? — удивляется и возмущается одновременно. — Хочешь опозорить семью?

— Разберусь. Мне отвечать.

— Как знаешь… Давай, работать. Но один совет все же дам — с детьми не затягивай, пусть родит тебе наследника, надеюсь, плодовитой окажется. Только этот факт порадует отца.

Весь день думал о Снежане, периодически нарываясь на недовольный взгляд брата, ведь отвлекался постоянно от дел…

Она вышла лишь раз, по моей просьбе, чтобы приготовила ужин и сразу скрылась в спальне, сама от еды отказалась. Больше мы не говорили. Подавленное состояние Снега ощущалось остро и, конечно, расстроило. Я не считаю, что перегнул, прав на сто процентов… Но нет ничего проще, чем пойти навстречу… В моих руках сделать ее счастливой.

От вида обнаженного тела жены, едва прикрытого простыней, желание накатило мощной волной. Прошелся с наслаждением взглядом по ней, по любимым изгибам: небольшой красивой груди, плоскому животу, тонкой талии, округлым бедрам и длинным ножкам…

«Почему все время срываюсь на грубость, когда речь идет о ней?» — мне это не свойственно, а тут забываюсь.

«Дети?» — на несколько секунд представил, как беременность украсит Снежану. Они у нас будут… Хотя торопиться не стану, не готов пока делить ее с ребенком, первый год точно.

Принимаю душ и ложусь к своей нежной девочке. Не могу устоять: трогаю поглаживающими движениями, целую соски… Она вздыхает сквозь сон и переворачивается на другой бок, дразнит своей упругой выпуклой попкой. Покрываю спину поцелуями, пробираясь рукой между ног.

— М-нн… Самир… — шепчет, приподнимая бедра и открывая больший доступ. Засовываю в нее палец, она выгибается.

— Снег… — покусываю бархатную кожу на плечах.

— Не останавливайся…

Ухватывает меня за голову и тянет на себя. От желания трясет обоих…

— Прости… — прижимаюсь к груди Самира, слушая размеренные удары сердца.

Сейчас, когда мы занимались сексом, дал понять, что не сердится на меня, но не могу не поднять тему моего неразумного бегства — толком не выяснили, чувствую недосказанность между нами.

— Перестань, — он перебирает мои волосы. — Ничего сложно от тебя не требуется… Со своей стороны пообещаю: контролировать себя и прислушиваться к твоим просьбам. Завтра утром съездим в интернат.